Новосибирск 2.1 °C
  1. ОБЩЕСТВО
  2. Личность

«Песни Егора Летова не пою из принципа»

«Песни Егора Летова не пою из принципа»
Основатель рок-группы «КонтрКультура» и соорганизатор проекта «ПогромЧЕ» Денис Ляпунов. Фото Алексея Танюшина
«Сейчас я репертуар Егора не пою из принципа, – говорит Денис Ляпунов, 41-летний основатель рок-группы «КонтрКультура» и соорганизатор проекта «ПогромЧЕ» из Новосибирска. – Не потому, что его перестал любить. Несколько лет назад на концерте памяти Егора я еще пел его песни. А сейчас не пою». Опубликовано в газете «Советская Сибирь» №29 от 17 июля 2019 года.

«ПогромЧЕ» — это, скорее, проект. Просто люди собираются где-то, берут гитару, поют какие-то песни. Вот так и мы. Поскольку у каждого из нас есть свои проекты, мы тоже иногда так собираемся, и любим попеть песни, и поем все, конечно же. Но в основном у нас есть желание петь песни сибирских музыкантов, которые наши друзья либо которых уже нет в живых. Потому что это наша история. Это люди, на музыке которых мы росли: Егор Летов, Янка Дягилева, Лукич, Кузя — Антон Полянский, Алексей Костюшкин. Скажем так, всесибирская наша музыка. И очень часто у нас бывали такие ситуации, когда мы где-то спонтанно встречались: Жека — Евгений Барышев, группа «Молока стакан», — и я, представляю группу «КонтрКультура». Мы дружим много лет, спонтанно встретились и решили вместе поиграть. Конкретно проектом «ПогромЧЕ» собрались именно этой зимой.

Да, нас уже знают. Просто мы редко вдвоем собираемся и поем песни. А вот в этом году «Буфет № 1» дал нам возможность у них собираться по пятницам. И всегда была публика. Пели песни, которые все знают. Впрочем, мы не афишируем это как большой, грандиозный проект. Нам очень просто — часто нам не нужно репетировать, чтобы петь. Играем все в основном с ходу, поскольку опыт. А Женька вообще музыкант с большой буквы. Поэтому с ним играть — одно удовольствие.

Поем все. В основном, конечно, рок-направление — раскрученные песни, известные. Сейчас больше исполняем композиции наших, сибирских авторов. Когда-то я был знаком, например, с Лукичом. Конечно, шапочно. Я тогда еще был молод, разница в годах была сильно ощутима. Да и тусовка была совсем другая. Вообще, так получилось, что я еще со школы был знаком с очень большим количеством сибирских музыкантов. В 1993–1994 годах, когда я начинал играть — в то время я еще учился в школе, — мы даже два альбома записали квартирных. Но потом я из музыки полностью ушел. И все равно с тех пор, как взял в руки гитару, всегда пел песни. И «Черного Лукича», когда он был еще жив, и Летова того же.

Сейчас я репертуар Егора не пою из принципа. Несколько лет назад на концерте памяти Егора я еще пел его песни. А сейчас не пою. 

Не потому, что его перестал любить или что-то в этом духе, а просто потому, что после смерти его фигуру сильно «раздули».

Мне кажется, он бы это вообще не оценил. Потому что при жизни не было ничего подобного. Никакого культа Егора не было. И мне очень не нравится то, что сейчас происходит, то, что связано с Летовым. Какой-то аэропорт хотели назвать его именем. Везде Летов, Летов… Все кто ни попадя его песни поют. Сейчас очень много кавер-проектов коммерческих, которые играют музыку серьезных музыкантов и на этом реально зарабатывают. Для меня все это чуждо. Я никогда не ставил целью жизни петь чужие песни, чтобы зарабатывать. Мне они нравятся, вот я их и пою, там, где мне хочется.

У меня нет высшего образования, только средняя школа. Учился в школе, а потом нигде не доучился. А играть в группе начал еще в школе, даже писали песни. И одну из них до сих пор исполняем. С музыкой у меня все было хорошо, потому что помог старший брат. Я рос на ленинградском рок-клубе, «Гражданской обороне». В школе № 78, в которой я учился, репетировали наши музыканты. Очень известные, новосибирские. Помню, нас даже гоняли и называли «битлами», потому что мы были все с длинными волосами, все в феньках и рваных джинсах.

С тех пор многое изменилось. Да, многое, как и жизнь вообще. И нынешняя мода. Тот вызов и тот протест, которые были в те, девяностые годы, сейчас неактуальны. Бритая голова, китайский «Адидас» либо вельветовые штаны, кожаные черные куртки, кепки-хулиганки — вот мода, стиль девяностых годов. Естественно, если ты был в модных тертых джинсах, в «казаках, с феньками и не дай бог с серьгой в ухе, а еще виски выбритые и булавки, можно было попасть в замес, когда тусили у ДК Дзержинского или на площади Ленина. Частенько у нас были стычки с пацанами из «Динамо». Но с тех пор да, многое изменилось. Я уже не ношу феньки. И серьгу в ухе. Хотя джинсам не изменяю. А вот к спортивным костюмам я как-то не пристрастился. Что касается причесок, сейчас, реально, куда ни зайди — крашеные волосы, непонятные прически. Вообще внешний вид нынешней молодежи... Если бы такое можно было сделать в девяностые, было бы очень круто! Но сейчас все они — это общая масса. Поэтому ничего особо протестного в их нарядах уже и нет.

Был у меня однажды разговор с одним настоящим гопником, который говорил, что терпеть не может «гривотрясов» и готов их всех убить. Он приехал с Севера и сидел такой, в дырявых джинсах и казаках. Я ему ответил: «Знаешь, когда-то за казаки и выбритые виски меня чуть не убили. А ты сейчас сидишь в казаках и с выбритыми висками, в рваных джинсах. И если ты хочешь уничтожать таких, можешь начинать с меня». Он на меня смотрит удивленно: «А ты-то здесь при чем?» А вот при том. Видимо, человек чего-то не понимает.

Вот говорить о политике со сцены опять стало опасно. Поэтому где есть возможность — говорим, а где нет… Лично я понимаю, что и говорить-то уже смысла нет, ничего не изменишь. Вообще ничего. Не осталось правых стойких. По течению, короче.

В ближайшем будущем должны выпустить альбом. Мы его уже записали, осталось чуть-чуть — несколько поправочек. Надеюсь, в скором времени он выйдет. Но чувствуется какая-то усталость. С другой стороны, есть новый материал и есть люди, которые его хотят делать, но все упирается во время. И большей частью в финансы. Потому что сейчас такая жизнь, когда постоянно работаешь и работаешь. Репетиций мало удается делать. За два месяца первый раз собрались на днях, а 12-го уже концерт. Не знаю, что будет. Почему нам нравится играть с Женькой? Потому что мы не репетируем, у нас всегда импровизация. Репетируют, как известно, те, кто играть не умеет. А Барышев умеет. 

Похоже ли это время на девяностые? Нет. Вообще ничем. В девяностые я еще мало чего понимал. И я сейчас не жалуюсь на жизнь. Я люблю страну, но не люблю государство, в котором живу. Наверное, проблема в том, что я по сути такой недоделанный историк, который когда-то знал эту самую историю. И мне кажется, что государство и правительство, судя по тому, что происходит, нас просто предали. Свое мнение я не навязываю и не митингую по этому поводу. Но считаю, что они просто предали свой народ.

Районные СМИ

Не пропустите

Новости раздела

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: