Что-то неуловимо изменилось на вокзале. На первый взгляд, кажется, все то же: шумно, хлопотно, пассажиры спешат на поезда и электрички, выбегают что-нибудь купить и снова — в поезд... Но... Настроение, что ли, другое? Может быть, атмосфера ожидания праздника? Пожалуй, все дело в куличах. А еще — в крашеных пасхальных яйцах. Было одно настроение, а увидел всю эту красоту — и, можно сказать, совсем другой коленкор.
Наверное, у многих из нас есть одно общее воспоминание о Пасхе. Просыпаешься воскресным утром, бежишь на кухню, а там стол накрыт, под чистым полотенцем — куличи и яйца, крашенные в луковой шелухе. Светлее становится, радостнее как-то. Тем удивительнее, что, оказывается, и на вокзале — в месте, в общем-то, суматошном, — тоже можно организовать такую вот тихую романтику.
С плохим настроением лучше не печь
Предпраздничное настроение на вокзальной кухне началось еще с четверга. Или даже со среды. Работы прибавилось — в две смены, и днем и ночью, но напряжения как будто нет. От администратора до технички — улыбка на лице. И пахнет потрясающе — тестом, изюмом, маслом. Глазурью... В общем, куличами. Они повсюду здесь, уже готовые и еще в процессе — большие, средние, маленькие, на лотках, упакованные в коробки. Горячие и уже остывшие. В печах пекутся, замешиваются сначала в чане, потом на столах, где тесту нужно еще пару часов полежать. Мешки с мукой — в ряд: ее много нужно, только подавай. Все трудятся, никто в сторонке не стоит.
— У всех должно быть настроение, — говорит с улыбкой повар-бригадир Наталья Борисова. — Мне кажется, грустно в поезде ехать, когда праздник, поэтому хочется в этот день стать для пассажира и мамой, и бабушкой... Шучу, конечно. Но только представьте, какая радость ехать в поезде и отметить Пасху! Кстати, с плохим настроением и не испечешь ничего.
Восемь замесов в день. Из каждого замеса получается по четыреста куличей. Всего за три дня повара должны испечь их не меньше семи тысяч. Расходятся, как горячие пирожки. Рецепт, конечно, это профессиональный секрет, но выглядит примерно так: на один замес берется 35 килограммов муки, десять кило сахара, пол-литра водки, литр растительного масла, семь килограммов изюма, два с половиной — сливочного масла, дрожжи — 2,5 кг, 15 литров воды и еще одно яйцо.
— Водку в тесто мы стали добавлять всего лишь второй год, — рассказывает Наталья Владимировна. — А вообще всевозможных рецептур множество. И обычно каждый год у нас — новый рецепт. Это уже традиция: задолго до праздника мы выбираем лучший. Это происходит примерно так: собираем совещание всех поваров-кондитеров, рассматриваем все предложения, выбираем, потом печем маленькую партию куличей и дегустируем. Если понравилось — тогда уже не стыдно людям предлагать.
У помощника повара Людмилы Шустовой смена уже закончилась, но она домой уходить не спешит:
— Не могу уйти, когда все девчонки здесь, — говорит она, смазывая кисточкой, смоченной в масле, формы для выпечки. Смазав, примется за другую работу — покрывать куличи глазурью. Их как раз нужно скоро вынимать из печи. А потом посыпать присыпкой и выкладывать две большие начальные буквы от «Христос Воскресе».
А чай — в воскресенье
И так почти все. После ночной смены нередко остаются еще и на день. На некоторое время семьям приходится обходиться без них. Зато потом, когда они приносят домой праздник, сразу все прощается.
— Дома такие куличи испечь сложновато, — говорит Людмила Михайловна. — Мы дарим свое творчество родителям, детям, всем родственникам — они очень довольны.
Десять лет на вокзальной кухне пекут куличи, и в последнее время неудач практически не бывает. Хотя поначалу всякое случалось.
— Я помню, как в самый первый год мы решили испечь самую вкусную на свете пасхальную сдобу, — рассказывает Наталья Борисова. — Добавили побольше изюма, побольше сливочного масла и, поставив все в печь, ждали отличного результата... Ничего хорошего из этого не вышло. Тесто стало тяжелым, плохо поднялось, пришлось из всего этого безобразия делать сухари. Сухари удались. И мы поняли: много — не всегда хорошо. Все должно быть в меру. А еще совет — куличи лучше есть на второй день после выпекания, тогда они самые вкусные.
Куличи — отдельно, яйца — отдельно. Их красят в другом помещении кухни. Почти по-домашнему. Рецепт обыкновенный: сначала сварить, а потом опустить в баночки с разведенной пищевой краской. Здесь те же самые баночки. Литровые и пол-литровые. Пять цветов. Покрасили — протерли марлечкой, чтобы было без разводов, высушили, а потом уже можно и наклейки клеить.
— Дома будем делать то же самое, — смеются повара. У них, как уже говорилось, отличное настроение.
Пять тысяч яиц нужно покрасить — их в основном покупают только пассажиры. В поезде, как известно, условий для этого никаких. Да и еда это самая что ни есть дорожная: во всех старых фильмах если показывают обед в купе, так это обязательно вареная курица и яйца.
— Пасха у нас один из самых любимых праздников, — говорит Наталья Борисова. — У нас существует негласный уговор — в эти несколько предпасхальных дней не ругаться, нас даже Алла Андреевна, наш начальник, старается в такие дни не критиковать. Даже за дело. Потом — дело другое. Условие, как правило, выполняется.
В пятницу самый насыщенный день. Куличи покупают все, и не только пассажиры. А еще их нужно отнести в красивых корзинах в железнодорожную больницу, чтобы порадовать тех, кто сейчас болеет. Яйца красят, кстати, тоже по фирменному рецепту. В луковой шелухе, с добавлением риса и кленовых листьев. Они получаются желтые, очень красивые. В общем, до воскресенья все в веселом напряжении, а в воскресенье можно и отдохнуть, и попить чаю со своими куличами небольшой, но дружной компанией.
...Когда мы уже выходили с вокзала, в дверях вокзального ресторана столкнулись со спешащей девушкой, по виду — студенткой. Она, похоже, очень торопилась на электричку. Но тем не менее забежала, чтобы купить кулич.
— Маме подарок привезу, — посчитала нужным сообщить, улыбаясь.
Все-таки не зря говорят про Пасху — «светлый праздник».
