В Академгородке «пируют» биологи. На прошлой неделе состоялось долгожданное открытие одного из самых мощных и интересных центров коллективного пользования (ЦКП) — SPF-вивария Института цитологии и генетики СО РАН.
На торжественное открытие нового вивария съехались не только биологи со всего Новосибирска, но и все те, кто хорошо понимает, что биология — это воистину наука XXI века, открывающая бесконечные возможности не только по более глубокому изучению всего живого на нашей планете, но и корректному воздействию на него. (Насколько корректному — зависит от самого человечества.)
Примечательное уточнение на торжественной церемонии сделал председатель СО РАН академик Александр Асеев.
— Это большое достижение не только Института цитологии и генетики, но и всего Сибирского отделения, — сказал он. — Новое здание и его оборудование — пример высоких технологий и высокой науки. И с открытием нового центра мы снова оказываемся участниками главных научных событий.
Председатель СО РАН отметил особый вклад в становление новой структуры бывшего директора ИЦиГ академика Владимира Шумного. А в связи с последними решениями правительства РФ о создании наноцентров подчеркнул значение работ по проблемам биологической безопасности, решать которые способен новый центр коллективного пользования.
— Сейчас перед нами открываются новые возможности для взаимодействия с нашими коллегами из других научных центров, в том числе медицинской и сельскохозяйственной академий, высшей школы — подчеркнул директор института академик Николай Колчанов. — Это уникальный объект на территории от Урала до Тихого океана. И к нам уже поступило несколько обращений, последнее — от Московского университета, по содействию в организации и развертыванию подобных комплексов в других регионах России.
А вот почему именно мыши и что такое Specific Pathogen Free (отсутствие патогенных микроорганизмов), рассказал заведующий генофондами экспериментальных животных доктор биологических наук Михаил Мошкин.
Именно с мышами у человека больше всего сходства в генах: 95 процентов «общие». В силу этой таинственной закономерности природы (в самом деле, не от мышей же мы произошли!) эти крохотные животные стали основным лабораторным материалом не только для биологов.
— Из всех научных направлений Сибирского отделения, — сказал Михаил Мошкин, — наш виварий может быть неинтересен разве что только филологам. А вот историки, иногда находящие древние медицинские рецепты, могут здесь проверить их действие.
Free, как известно, свобода, так вот «свобода» лабораторных мышей — это свобода от патогенных микроорганизмов, высший мировой стандарт. И достигается он — ни много ни мало — разведением не менее 20 поколений родственных особей в строго изолированных, можно сказать, стерильных условиях.
Для перевода в статус SPF уникальных генетических линий, уже полученных в ИЦиГ и других научных учреждениях, в виварии организована служба редеривации (освобождения от патогенной микрофлоры). В настоящее время в ИЦиГ уже выведено 20 уникальных генетических линий собственной селекции: 15 генотипов мышей и 5 — крыс.
По шутливому замечанию Михаила Мошкина, разведение лабораторных животных — «самая динамично развивающаяся область животноводства», которая приносит наиболее известным мировым вивариям (их всего несколько) доходы в сотни миллионов долларов. Около 60 процентов преимущественно мышей идет на доклинические испытания лекарств и препаратов, ещё 20 — на испытания новых материалов и продуктов и столько же — на фундаментальные научные исследования. Неудивительно, что стремительно растет количество генетических пород мышей: сегодня около 20 тысяч, а к 2030 году прогнозируется до 300 000 генотипов мышей. В мире создано уже 22 центра биогенетических ресурсов, в число которых вступает теперь SPF-виварий СО РАН.
Так что «свобода» мышей — это нечто напоминающее марксистское понимание свободы человека. Припомните, кого раньше учили: свобода — это осознанная необходимость. Гигантская современная лабораторная испытательная работа, которая проводится во всём мире на мышах, — от исследований фундаментальной науки до фармакологии — увы, неизбежная часть развития цивилизации, позволяет мышкам рассчитывать хотя бы на символическую благодарность человечества. И кое-где им, как собаке Павлова, сооружают уже памятники. Впрочем, это другая тема...
Владимир Константинович Шумный, будучи директором Института цитологии и генетики, хорошо зная очень приличные возможности вверенного ему научного учреждения, всю жизнь, можно сказать, мечтал о настоящем современном виварии, который, конечно же, стоит денег, которых, как всегда, не хватает.
Не исключено, что сибирским биологам пришлось бы ещё долго перебиваться тем, что есть, но помог визит в 2003 году в Академгородок высокого государственного чиновника. На встрече с учёными в Выставочном центре академик Шумный пожаловался ему на то, что во всём Зауралье нет ни одного приличного вивария. «А что такое виварий?» — склонил ухо к учёному высокий гость. Тот объяснил. «Запиши!» — было сказано помощнику. И уже через три месяца были выделены деньги на строительство.
Таким было начало. Всего нынешний виварий обошёлся около 300 миллионов нынешних рублей. Около 160 из них — строительно-монтажные работы, остальное — современнейшее оборудование, включая редчайший томограф специально для обследования мышей. Специально для гостей одну мышку препарировали, и на экране дисплея было видно, как сокращается её сердце.
По всей вероятности, строительство нового вивария станет одной из бесчисленных легенд Академгородка. Начиная с ценных и не очень указаний Никиты Хрущёва, других сильных мира сего. При случае вам расскажут, как помогла в создании Центра новых медицинских технологий некогда министр соцразвития Валентина Матвиенко. Увы, не только в России судьба множества крупных научных проектов зависит вот от такого своевременного обращения с просьбой отдельного учёного.
Но что было, то было, а уникальный виварий теперь уже останется на века и будет служить — не побоимся громких слов — не только сибирской науке, но и всему человечеству.
