Люблю на базар ходить один. Быстро все покупаю, поглядывая на врученный мне список необходимых покупок, и исчезаю.
Но если мы на базаре вместе с женой, то это уже совершенно другой ритуал. Жена только вокруг мясных рядов обходит раза три. А уж у рыбных рядов она присматривается к судакам, щукам и форели с пристрастностью следователя. Капустку, сметану и мед она обязательно попробует, всяческую зелень сначала забракует, а я в это время безучастен, как столб. С женой процедура на базаре затягивается, мы уматываемся и идем перекусить и передохнуть в базарную столовку. Так было и в последний раз.
Но только разделся и расположился, как рядом сел неведомый мне молодой человек с лихорадочной краснотой на щеках.
— Я вас узнал, — сообщил он, — по снимкам в газете. Вы пишете колонки. Что вы скажете о прошедших выборах? Вы, конечно, голосовали...
— Я всегда голосую, как добросовестный избиратель.
—Значит, они вам понравились?
— Не совсем...
— А чем не понравились?
— Бесцеремонностью и назойливостью. Мой почтовый ящик забивали всяким агитационным хламом. Никто его не читал. Кроме того, накануне выборов по подъездам нашего дома ходили два молодых парня, звонили в квартиры и просили разрешения поставить на балконы от имени кандидата в депутаты предвыборные плакаты. Конечно, никто в доме их к себе не пустил. Но какова бесцеремонность!? Как эти «агитаторы» попали в дом, где все домофоны в исправности? Откуда они достали ключи и кто их напутствовал, разрешил пробиваться в квартиры со своими плакатами?
Едва мы остыли от этого пересуда с соседями, как ночью того же дня вдруг залаяла собака, угомонить не мог почти до самого утра. Когда пошли на прогулку, то между третьим и вторым этажами увидел двух молодых людей (допускаю, что тех же «агитаторов»), весьма прилично одетых, в кожанках, которые мертвецки дрыхли, заняв всю площадку. Мы с псом еле их разбудили и подняли. Сначала один поднялся и тут же снова упал. Стоять на ногах он не мог. Он зацепился за перила и повис на них, как переваренная вермишель. Из подъезда мы их едва выгнали. Во дворе один из них спросил у другого:
— А куда идти-то?
Я им пояснил:
— Прямо до ворот. В них есть калитка. А дальше решите сами.
Парни ушли, оставив в подъезде отвратительный запах и два использованных шприца. А я дал себе обещание, что если на выборах увижу в списке фамилию кандидата, то обязательно проголосую против него. Но в списке на нашем участке этой фамилии не было.
Но вот против бесцеремонности и обмана, сколько бы ни голосовали избиратели, от нее не уйдут. Это как дождь: если идет, то повсюду. Наглецы пытаются использовать в своих интересах любую легальную и нелегальную возможность. Сижу, к примеру, в полупустом маленьком зале кинотеатра. Смотрю американскую кинокомедию. Рядом сидит парочка, целуется. Это бы куда ни шло... Молодежь словно обречена на поцелуи. Но попутно она еще ест хрустящий попкорн. А если сказать грубо, то жрет, чавкает и еще сплевывает. И еще комментирует, полагая, что только они разберутся в фильме. Я отсаживаюсь, свободных мест в зале полно. Но дальше начинается гогот. Фильм действительно юморной. Но у парочки юмор жеребячий и бесстыдный. Решаюсь на замечание. В ответ слышу: «Не нравится, вали!»
Что ж, встаю, ухожу и тоже сплевываю. Но уже в урну. Билет за двести рублей пропал.
