Под таким заголовком на днях появилась в «Российской газете» статья доктора исторических наук Сергея Караганова «о нашей неспособности преодолеть наследие страшного для России ХХ века».
Не собираюсь пересказывать эту статью — она опубликована. Но хочу высказать свою точку зрения всего лишь по одному вопросу, который «задевает» мое сердце уже лет пятьдесят. Действительно: если принципиально взглянуть на минувший век и оценить его, то вся Россия — большая Катынь, усеянная безымянными могилами миллионов жертв сталинского режима. Среди этих могил и мой отец — Константин Вильгельмович Нотман, преподаватель, а одно время и проректор Ленинградского университета, который с шестнадцати лет пошел в силу романтизма и патриотизма защищать Советскую власть, расстрелявшую его в Магадане в 1937 году. Многие годы я хотел узнать, где его могила. Но почти ни одному официальному документу о смерти отца верить было нельзя.
Во-первых, годы его смерти назывались разные. И причины — тоже. То он по бумагам умирал от воспаления легких в ГУЛАГе, то от сердечной недостаточности, то был, что гораздо правдивее, попросту расстрелян в какой-то яме вместе с другими невинными жертвами. А, может быть, как легко допустить, обращаясь к тем временам, убит дубиной или замучен на допросе. Одно точно — он погиб в Магадане, как тысячи других коммунистов и беспартийных. Доискиваясь до хоть какой-нибудь сути, я попросил знакомых журналистов Магадана прислать мне имеющиеся у них материалы по ГУЛАГу.
И они, как по обыкновению и бывает в журналистике, прислали карту лагерей ГУЛАГа в Магадане. Она была плотно испещрена крестиками, обозначающими эти самые лагеря. Их было столько там, что поиски нужной мне могилы уже бесполезны. Для этого требуются молодость и помощь государства.
Конечно, так дальше, если думать, что у России должно быть достойное лицо, продолжаться не может. Надо «оживить» признанием хотя бы могилы. Узнать и сказать открыто, где эти могильники и кто в них лежит. Нельзя и дальше хранить это зловещее молчание. Хотя понимаю, что такая работа очень трудна. Потому что у нас неизвестных захоронений полным-полно. ГУЛАГ распространял свои страшные следы на всей территории страны. В том числе, к моему удивлению, и на территории нашей области. Как-то за чаем у меня дома обаятельный человек и первоклассный писатель Юрий Михайлович Магалиф, словно между делом, сказал мне, что он сидел в ГУЛАГе неподалеку от Новосибирска.
Все эти случайно восстанавливаемые детали обязывают к одному: жертвам политических репрессий при сталинщине требуется совсем другое внимание, чем это к сегодняшнему дню сделано. Дело в том, что вышиблено из жизни было одно из самых талантливых и совестливых поколений двадцатого века. Можно назвать очень длинный ряд имен. Они заслужили и памятники, и книги, и уж, по крайней мере, точное определение их могил. Пока этого не будет, русская Катынь продолжит свои страдания.
Для справки: в Магадане был расстрелян и младший брат моего отца — Михаил Вильгельмович Нотман, заместитель командира полка, построивший за свою короткую жизнь семь мостов. Его могила в Магадане тоже неизвестна. Это были кристально честные люди и очень хорошо образованные. И, конечно, опасные для сталинщины.
