Прошел он на летней веранде кинотеатра «Победа». И, как всегда, с успехом. Интересно было наблюдать за публикой. Она была разношерстная: от убеленных сединами дяденек и тетенек до совсем молодых ребят. Но самое интересное, что и те, и другие наизусть знали слова всех песен.
«Воскресение» — одно из самых удивительных явлений в российском рок-н-ролле. Не имея теле- и радиоэфиров, раньше запрещаемые, а теперь не замечаемые властями, музыканты всегда оставались самими собой. Пусть, не собирают многотысячных стадионов, но всегда понимают, для какой аудитории выходят на сцену. И та платит им той же монетой.
В чем этот секрет, мы попытались выведать у лидеров группы Андрея Сапунова и Алексея Романова.
— К сожалению, мы не так часто бываем в Новосибирске, — начал разговор Алексей Романов. — Хотя лет двадцать назад чуть не устроились на работу в Новосибирскую филармонию... Это была интересная страница в нашей биографии. Я до сих пор вспоминаю 50-градусные морозы. Худсовет, который нас должен был принимать, меня не впечатлил. Но оставалось только снять перед ними шляпу за то, что они нас вытерпели.
— Сегодня город чем-то отличается от Новосибирска образца 80-х?
— Для того, чтобы вжиться и что-то понять, нужно прожить здесь, как минимум, неделю. А мы так — наскоком. Сегодня проехали по городу в автомобиле, завтра поедем в аэропорт. Вот и все впечатления. Но кое-что успеваем увидеть. Довольно мрачно выглядят новостройки с претензией на высокую архитектуру. Получается Киргизия какая-то, хай-тэк степной.
— Андрей, вопрос вам. Когда будет новый альбом?
— Он был семь лет назад. Когда будет новый — непонятно. Любимый мною Пол Саймон выпускает один альбом раз в десять лет. Сейчас в Интернете можно найти все. Но то, что наше — это не дискография, а полное собрание сочинений, как у Владимира Ильича Ленина, со всеми черновиками, записками, рисунками.
— Вы часто пользуетесь Интернетом? Может быть, у вас есть блоги?
— Нет. Я раз в полгода заглядываю на официальный сайт нашей группы, — отвечает Алексей Романов. Иногда бывают интересные вопросы, иногда не очень, но все равно по мере возможности стараюсь отвечать. Интернет меняется на глазах, это интересная поляна для наблюдений. Я за компьютером лет восемь, не больше. И вижу, как динамично там все развивается в сторону большего цензурирования. Воровать программы все равно еще можно. Но журналисты стали «фильтровать базар». На интересующие меня темы я не могу найти информации два дня ровно, появляются ссылки на третьи источники, что-то всплывает. Работа ведется, но нам не привыкать к такого рода проделкам.
— Как с годами меняются ваши поклонники?
— Они уже детей приводят на наши концерты, а с некоторых пор и внуков.
— В ваших песнях хватает пессимизма: «А ты все ждешь, что ты когда-нибудь умрешь».
— Это не пессимизм, а всего-навсего здравый смысл.
— Мы смотрим на эти слова с другой точки зрения, — добавляет Сапунов. «Ты когда-нибудь умрешь» — может быть, это звучит оптимистично.
— Какую современную музыку вы предпочитаете, какие стили?
— Музыки море, — говорит Романов. Есть потрясающие вещи, мимо которых невозможно пройти. Есть яркие исполнители, а стили — это для стилистов. Из моих свежих впечатлений Майкл Сэкстон, американец, совершенно фантастический автор песен и великолепный исполнитель. Он немолодой человек, ему 44 года. Но для певца это пора расцвета. Я узнал его с подачи своего приятеля. Масса народу обменивается сведениями, и мы получаем возможность слушать хорошую музыку. Сейчас появилась очень интересная тема — афро-поп. Веселая городская музыка с прекрасным исполнительским мастерством и сохраняющая деревенскую африканскую наивность.
— Андрей, можно дурацкий вопрос?
— Давайте дурацкий.
— Как вы с годами умудряетесь сохранять свой феноменальный голос?
— Да он только лучше становится. Если серьезно, то свои секреты есть. Я достаточно много курю, но в день концерта себе этого не позволяю. На самом деле голос, конечно, не вечный а поддерживать его мне помогает та школа, которую я прошел. Неизбежно он будет слабеть. Я не знаю ни одного певца, у которого к старости (а мы к ней неизбежно приближаемся) голос бы улучшался. А вот школа, выучка пока позволяют держаться на плаву.
— Как создается такое волшебство, как ваша музыка? К примеру, песня «Звон».
— Я не знаю. Если вы считаете это волшебством, то мне радостно. Что касается «Звона», то сначала музыка жила сама по себе. Потом мой приятель Александр Слизунов написал на нее слова. Получилась хорошая песня, но ее еще надо было исполнить. Если вам нравится, значит удалось.
— Недавно в газете прочитал, что одной женщине песни «Воскресения» помогают избавляться от гипертонии. Ваша музыка действительно обладает целебными свойствами?
— Ну, я своей музыкой лечиться не пытался, — улыбается Романов. А у меня и не болит ничего никогда.
— На какой концерт вы в последний раз ходили?
— Мы очень хотели попасть на Джеффа Бэка, но нас в тот момент не было в Москве, — отвечает Андрей. Я бы с превеликим удовольствием сходил на него, не получилось.
— Я в последний раз ходил на Пако де Лусию, — добавил Алексей. — С тех пор я нигде не был.
— А как же концерт «Лед Зеппелин»?
— Там было, если не ошибаюсь, три миллиона заявок. Так что попасть было практически нереально. Я не знаю, какая площадка нужна, чтобы вместить такое количество людей. Разве что в чистом поле устроить концерт.
— Ваши поклонники мечтают увидеть всех музыкантов, игравших в «Воскресении», хотя бы на одном концерте. Это реально?
— Подобные желания, на мой взгляд, являются проявлением инфантилизма, — говорит Сапунов. — Это из серии: как же так, «Битлз» распались, вот бы они в Москву приехали, у нас в школе сыграли. Собраться на один концерт — не проблема. Вопрос в том: зачем? Мы собрались на один концерт 20 лет назад. Вот, все, как вы хотели.
— Насколько вы сами осознаете, что вошли в историю русского рока?
— Это определят наши потомки в следующем веке, — молниеносно реагирует Романов. — В вашем вопросе значительная доля преувеличения. Только время все расставит по своим местам. И считать нас живыми классиками я вам не рекомендую. В рамках нашего поколения мы что-то сделали. Но и другие тоже создавали хорошую музыку. Так что мы не единственные на всем белом свете.
— И все-таки. Почему молодежь до сих пор поет песни «Воскресения», «Машины времени», «Цветов», хотя этим группам уже за 40 лет? В чем секрет?
— Я полагаю, что успех в таланте авторов, — отвечает Андрей Сапунов. — С другой стороны, на Первом канале существует передача, в которой собираются известные люди и устраивают обсуждения песен прошлого века, да еще и судят их. На это тратятся колоссальные деньги, под этими бумагами подписываются уважаемые люди. Я не знаю, может, так и надо?!
— Мне непонятно, откуда такая ностальгия по советской махровой вокально-инструментальной эстраде, — вступает в разговор Романов. — Это тот самый позитивчик, от которого меня тошнит, а некоторые люди «тащатся» со словами: «Как же это здорово».
— Так почему исчезла ваша музыка?
— Это стало как джинсы. Раньше джинсы носили как индейский головной убор. Это был доспех. И музыки было не так много, один магнитофон на весь двор. Как в 50-е годы собирались к соседям посмотреть телевизор, была одна программа. А теперь в каждой квартире по несколько магнитофонов и громадное количество пластинок. При желании всегда найдешь что послушать. Невозможно слушать все. Это все равно что все время есть.
— Но вас-то мы по телевидению не видим. Не формат?
— Не только нас, — отвечает Сапунов. — Очень многих достойных людей там не показывают: Гребенщикова, Шевчука, Чижа и многих других рок-музыкантов. Телевидение — это оккупированная вещь, симбиоз людей, которые называют себя продюсерами и хозяевами эфира. Какие-то там у них взаимные интересы, «откаты». Это замкнутый мир. У них праздник милиционеров — они все туда. Праздник налоговой полиции — та же компания. Это их мир. Хотите — принимайте его, хотите — нет.
— Алексей, в одной из ваших известных песен рефреном звучит фраза «Всего лишь день назад». Если бы можно было вернуть день назад, что бы вы изменили в своей жизни?
— Черт его знает. По молодости совершалось столько ошибок, что и вспоминать не хочется. И все же я ничего бы не изменил. Во-первых, слишком ленивый. А во-вторых, я сильно люблю музыку. Спасибо вам за теплый прием. Мы обязательно вернемся!
