Нина Кузьмина, экспертная сеть ГосБук, взяла интервью у командира экипажа захваченного вертолёта - Анатолия Моногарова.

- Анатолий Петрович, прежде всего, расскажите о своём самочувствии.

- Я и мой экипаж чувствуем себя отлично, сейчас дислоцируемся на базе в Хартуме, куда нас вернули 5 октября из гостиницы. Поделились впечатлениями с товарищами, оказалось, что 30 августа один из них тоже был захвачен в Судане. Правда, немного иная картина была: они с работы на машине возвращались домой. И вдруг неизвестные с пистолетами перегородили дорогу, вывели из машины и распихали – кого в салон, а кого в багажник, после чего два дня по горам таскали. Страху натерпелись ребята, но к счастью, скоро освободили. Мы-то почти два месяца сидели.

- Зачем и каким образом вы полетели в Судан?

- У нас уже есть неплохой опыт работы в Африке, раньше были здесь. В Новосибирском авиационном ремонтном заводе есть своё лётное подразделение, куда мы скидываем свои координаты. Пишем им, что я, такой-то, имею возможность летать за границей. Отправляем документы, и если всё подходит, они делают визу, организуют для нас перелёт в Москву, а потом в Хартум. Менеджер НАРЗа встретил нас, привёз в авиакомпанию «Судан Эирвэйз» и мы устроились на работу. Конечно, устроились – громко сказано, потому что работаем как нелегалы – без каких-либо договоров, контрактов. Все те лётчики, которые не связаны с ООН, а таких около 90%, работают так. Авиакомпания все дела решает, а мы просто работаем – нужно полететь туда, забрать то, перевезти это. Такой полёт был и 8 августа – в Судан перевозили продукты для одной деревушки. Когда летели назад на базу, нужно было взять восемь человек пассажиров. Когда мы остановились на небольшом аэропорту залить топлива, нас и забрали.

- Часто бывают пассажиры?

- С этими как-то странно получилось. Перед полётом мы обычно в курсе, когда, кто и зачем будет лететь, всё оговаривается. Но в этот раз мне уже во время полёта на спутниковый телефон позвонили и про этих пассажиров сказали. Но я думаю, что всё начальство «Судан Эирвэйз» заранее было в курсе.

- А какова была реакция «Судан Эирвэйз», НАРЗ, звонили ли вам менеджеры?

- С менеджером был разговор 8 августа, где-то за минут 30 до того, как нас лицом вниз уложили. Потом мы долго сидели в курятнике где-то в другой деревне, и 12 августа наши друзья-техники созванивались с менеджерами, спрашивали про экипаж Моногарова, где летают? А он говорит: всё в порядке, живут нормально. И вот, когда нас уже освободили и мы в Хартум прилетели, стоят и встречают десяток представителей авиакомпании, а среди них и те, кто нас отправлял 8 августа. Спокойно интересуются, как самочувствие, и т.д. А я отвечаю: отлично, ребята, спасибо за полёт. Но сам не понимаю: как можно улыбаться и спокойно разговаривать с теми, кто ничего не предпринял, когда мы неведомо где сидели?

- Пока оставим реакцию компании, ведь ещё не известна настоящая причина задержания. Но у вас, видимо, уже есть какая-то версия?

- Было предположение про заказ, и как ни странно, я в это верю. Хотя про такое слышал только из кино, но думаю о действиях разведки. Или контрразведки, возможно американцев. Из многих разговоров стало понятно про заказанный рейс. Консул, к примеру, намекал, что всё ясно, все знали и т.д. Как рассказывали друзья-техники, в июле такой же рейс был и такая же история. Вы же понимаете сущность нашей работы: мы помогаем населению. Мало ли что произошло – затопление, стихия, авария, и мы перевозим кого-то, подвозим продукты, медикаменты. Но вдруг нас чуть не убивают, отвозят неведомо в какой курятник, без связи с миром. Потом в гостиницу, конечно, условия получше, но связи-то все равно не было. Ничего не понятно. Вот то, что я рассказывал, про товарища, там ради выкупа украли. Возили на машинах по горам два дня, а потом вернули. Притом этом про нас не известно ничего было, всем говорили, что в командировку улетели.

- Какие были переговоры, а то в посольстве бояться осложнений, не рассказывают?

- На переговорах была страшная ситуация. Полчаса мы там присутствовали, и по многим фразам уже начали думать, что вернут обратно. Большинство реплик было о том, что не в той деревне сели, и вообще не имели права летать.

- Да уж, всё кажется, обошлось. Теперь в Россию?

- Командировка на шесть месяцев рассчитана, то есть если мы 30 июня начали, то должны к Новому году закончить. На днях ждём приглашения в «Судан Эирвэйз», и там посмотрим. Интересно увидеть их видение ситуации, как собираются компенсировать два месяца. А также насчёт издержек: у меня ведь изъяли камеры – фото и видео, навигатор, украшения, деньги. Сначала в Джубе военные сказали написать, мол, вернут, но не вернули. Так что непонятно пока ничего: поедем домой или продолжать будем. Тем более, что вертушка наша осталась там, в Джубе, и если мы решим остаться на работе, то пока ничего не сможем сделать. Не уверен, что представителям «Судан Эирвэйз» удастся быстро вернуть вертолёт на базу.

Экспертная социальная сеть ГосБук