Они с нами всю жизнь — с самого рождения до последнего часа. Не бывает дня, чтобы мы о них забыли, чтобы они нам не понадобились. Без них — никуда. Можно свыкнуться даже с потерей близкого человека: время лечит, пройдет сколько-то, и свыкнемся. А с их потерей свыкнуться нам никто не даст...
Уплочено — смотрите
Все сказанное выше — о справках во всех их проявлениях: характеристиках, уведомлениях, направлениях, пропусках, удостоверениях — о документах, одним словом. В Музее СССР им посвятили экспозицию, название которой говорит само за себя: «Выдайте мне справку! Экскурс в историю личных документов граждан СССР». Собрать все документы, сопровождающие нас по жизни, при желании и времени возможно, но вряд ли помещения этого музея вместили бы все экспонаты. На этой выставке их чуть более сотни. Часть — собственность музея, часть — презент родственников, знакомых, соседей его работников.
Какие только справки не приходилось доставать рядовому советскому гражданину! Без бумажки ты букашка, а с бумажкой — человек! Этот то ли лозунг, то ли наказ — оттуда, из той эпохи. Люди старой закалки до сих пор бережливо складывают в полиэтиленовые пакеты и берегут каждую бумажку, полученную где-либо и от кого-либо. Квитанции об оплате коммунальных услуг — это понятно, но моя соседка-пенсионерка также скрупулезно — бумажка к бумажке — хранит зачем-то даже магазинные чеки. Со здоровьем у нее все в порядке. Это — привычка, выработанная с годами. Привычка, ставшая частью жизни граждан СССР.
Каждому гражданину РФ, побывавшему на выставке, выдается удостоверение с соответствующим номером и содержанием: «Сим удостоверением достоверно подтверждаем, что податель настоящей бумаги действительно удосужился посетить и осмотреть музейную выставку (далее — название), о чем в регистрационном журнале музея оставлена соответствующая запись под номером, и любезнейшему экскурсанту присвоено звание «Лучший любопытствующий в городе Новосибирске». Дата. Подпись «Главного бюрократа музея» и даже штамп — почему-то «Уплочено». Чистота жанра соблюдена.
Фантастическая бумажка
В 1989 году, помнится, на первом или втором съезде народных депутатов СССР кто-то с трибуны заявил:
— Я понял: бесполезно воевать с бумагой — надо убивать бюрократов!
Увы, в этой борьбе они сильнее. Они даже и бороться не станут, пока вы им не предъявите справку, что являетесь борцом с бюрократами. Кстати сказать, это не такое уж преувеличение. Каждый, кому посчастливилось — без всяких кавычек! — жить в СССР, может рассказать немало историй, когда от них требовали самые абсурдные, самые невообразимые справки.
— У меня однажды потребовали справку о том, что я женат, — припомнил методист музея Борис Поздняков, которому и принадлежит идея такой выставки. — Я показываю паспорт, в котором есть штамп и даже имя, отчество и фамилия жены. Мне отвечают: «Не то!» Я говорю: «У меня есть свидетельство о браке». Мне опять: «Не то!»
Но цель выставки — не представить нелепейшие из нелепых документов, а напомнить бывшим гражданам СССР и представить тем, кто им не был, при каком жестком регламенте приходилось жить. Профессор Преображенский требовал у влиятельнейшего Петра Александровича такую бумажку, «при наличии которой ни Швондер, ни кто-либо другой не мог бы даже подойти к двери моей квартиры. Окончательная бумажка. Фактическая. Настоящая! Броня».
Профессор Преображенский — бесспорно, умнейший человек, но он заблуждался: такой бумажки не было ни тогда, ни позже. И не могло быть. Потому что, если б она и была, то тут же обязательно появилась бы инструкция по правилам ее действия, а в ней — куча условий, за соблюдением которых следили бы бдительные бюрократы.
Хотя близкие по предназначению документы есть — это пропуска. Им на выставке выделен специальный раздел. Если у тебя пропуск есть, ты уже не обычный гражданин, а наделенный дополнительными правами. На отдельном стенде — варианты пропуска на площадь Ленина в Новосибирске на демонстрации 1 мая и 7 ноября. Нет пропуска — смотри демонстрацию со стороны. Кто попало такой пропуск не получит, чтобы первых лиц не смущать своими лицами второй свежести. А если вы забыли свой пропуск дома, то вряд ли уже попадете на площадь, даже если кто-нибудь замолвит за вас слово. Бумажное слово — вернее.
Не сказка о «Тройке»
Правда, такие пропуска можно было передать другому человеку, а вот разрешение на «въезд в пределы Германии» — документ именной, уникальный. Датирован он 1948 годом, а выдан семье советского майора, служившего в войсковой части Полевой почты 25635. Служил, значит, майор-фронтовик в послевоенной Германии — уже история. Но, уверен, не у меня одного при виде этого документа воспоминания родились несколько иные.
Служба в, как тогда говорили, группе войск за пределами СССР — одна из немногих возможностей побывать советскому человеку за границей. Выехать в частном порядке или по турпутевке — предел мечтаний. Документов, которые при этом нужно было собрать, столько, что впору отдельную экспозицию устраивать.
Загранпаспорт... Это слово произносилось тогда с придыханием. Выдавали его ОВИРы — отделы виз и регистраций, занимавшиеся оформлением этих документов и учетом иностранцев. Процедуру правильнее назвать запретительной, нежели разрешительной.
Поездка за рубеж в советское время была наполнена особой романтикой. Но прежде чем въехать в чужую страну, нужно было сначала выехать из своей. «Родина советского образца любимых граждан так просто не отпускала», — услышал я как-то с телеэкрана слова в репортаже об ОВИРах СССР. Чтобы выехать, во-первых, нужно было написать характеристику... самому себе. В общем, «морально устойчив, политически грамотен, пользуется уважением в коллективе». Последняя строка: «Товарищ (имя, отчество, фамилия) рекомендуется к участию в турпоездке в...» далее — название страны.
После этого характеристику рассматривала «тройка» — директор предприятия, председатель профкома и секретарь парткома, даже если турист человек беспартийный. Трое-то трое, но никакого голосования по кандидатурам никогда не бывало. Если один против — на турпоездке можно ставить крест. Впрочем, даже если все за — еще не факт, что она состоится. Характеристику еще должен утвердить райком КПСС. Представим, что обошлось и там. И тогда нужно еще заполнить анкету, предварительно собрав данные о самых дальних родственниках.
Но это, так сказать, официальная проверка вас на «турпригодность», а параллельно соответствующие органы проводят свою спецпроверку. Вот уж если и она успешно пройдена, ОВИР ставит в загранпаспорте заветный штамп, который означает: Родина согласна обойтись без гражданина какое-то время.
А нужен ли Родине я?
От стенда к стенду, от стола к столу — при разглядывании выложенных и вывешенных документов уже с трудом вспоминается то необъяснимое сегодня чувство некоего превосходства, которое они давали человеку. Обладатель заветной бумажки с печатью становился обладателем — пусть на время и в узких рамках — дополнительного права. Еще одного в скромном перечне других. Пропуск — право на проход, направление — право на посещение, мандат — право голоса... Даже почтовое уведомление, как ни крути, право на информацию...
«Дайте мне справку о том, что мне нужна справка о том, что вам нужна справка о том, что им нужна справка...» — так или примерно так звучала реприза Аркадия Райкина, над которой смеялся до слез весь Советский Союз. Смеяться-то смеялся, но, отсмеявшись, шел за... справками. Стоял за ними в очередях, искательно заглядывал в глаза чиновников, угодливо откликался на их плоские шутки и с готовностью подключался к смеху над своим непониманием ответственности момента получения справки.
Считай, четверть века живем по другим законам и в другой стране, а разве многое изменилось? Разве что за справки какие бы то ни было приходится теперь платить, а за рубеж выезжаем без проволочек. Хоть в туристическую поездку, хоть в командировку, хоть на ПМЖ. Конечно, это здорово — свобода перемещения, но, согласитесь, не так уж и плохо, когда Родина просто так граждан не отпускает...
