Чем запомнился год?
— Наша Новосибирская епархия — молодая. Она была образована в 1924 году путем отделения частей от Омской, Томской, Барнаульской епархий. В неё входило около четырехсот приходов. В это время духовная жизнь в стране сворачивалась, поэтому вскоре от приходов почти ничего не осталось. Было всего несколько храмов. И к моему приезду в 1990 году оставался один храм в городе и один в области — в Новолуговом. Постепенно начали открываться новые приходы. Вознесенский собор был отстроен к 1000-летию крещения Руси в 1988 году. Естественно, не было никаких структур, которые положено иметь в епархии, — учебных заведений, техструктур, которые занимались бы социальной деятельностью. Началось бурное строительство храмов. Потихоньку мы возрождали и все церковные структуры.
Этот год был посвящен 65-летию Победы нашего народа в Великой Отечественной войне, поэтому мы старались в этот год все свои социальные акции направить на то, чтобы отметить Великую Победу. До перестройки церковь была законодательно лишена возможности проводить какую-либо социальную помощь. Мы сейчас стараемся вести работу целенаправленно, с каждой организацией заключаем соглашение. Оно является правовой основой для нашего сотрудничества.
Каждый год по Новосибирской области вот уже 15 лет ходит «Поезд Памяти». В советское время он тоже ходил, но это был комсомольский поезд, который занимался агитацией. К праздникам, к Дню урожая он выезжал с концертами в села. Потом это бросили, и в 90-е годы села были обделены вниманием. Мы постарались возродить эту традицию. Три организации объединили свои усилия: администрация области, Западно-Сибирская железная дорога и Новосибирская епархия. В этом году поезд был составлен из 20 с лишним вагонов — это 200 добровольцев, которые денег не получают. Акция целиком благотворительная. Шесть вагонов — только диагностический центр — «поезд здоровья».
Мы посетили 90 населенных пунктов: давали концерты, врачи приняли около пяти тысяч пациентов. Тех, кому необходимо было лечение, направляли в больницы. Мы раздавали очки, медикаменты, гуманитарную помощь, одежду, обувь, которые собирали в городе. В первую очередь мы посещали дома ветеранов, детские дома. Всего за год дано более трехсот концертов, их посетили несколько десятков тысяч человек. Поезд в селе ждут, к нему привыкли. Если раньше приходилось доказывать, что он нужен, то теперь в райцентрах оказывают помощь — например, дают автобусы, чтобы можно было посетить близлежащие села.
В первую очередь мы совершали панихиды у памятников, мемориалов Славы, чтобы почтить память погибших сибиряков. И наших ветеранов старались утешить, проводили для них встречи, чаепития, раздавали сувениры. Мы говорили, что их подвиг никогда не будет забыт. На этом их самоотверженном примере можно воспитывать новое поколение.
Еще у нас ходит каждый год по Оби корабль-церковь «Андрей Первозванный». Мы путешествуем по отдаленным районам, куда трудно добраться на поезде.
Всего в епархии построено около 60 храмов, где-то 40 — в процессе строительства. В Новосибирске 29 приходов и построены очень величественные храмы, которые не уступают московским. Это, например, храм Князя Владимира на Юго-Западном жилмассиве. 145 приходов у нас официально зарегистрировано, но их гораздо больше, некоторые просто юридически не оформлены, поэтому мы их не учитываем. Есть семь монастырей, которые занимаются и сельскохозяйственной, и благотворительной деятельностью. Монастыри оказывают помощь старикам, ухаживают за теми, кто нуждается.
В епархии 114 часовен. Епархия занимает у нас только Новосибирскую область. До моего приезда, до 1990 года, она занимала чуть ли не пятую часть Советского Союза. Теперь из нашей бывшей епархии выделено шесть новых: Томская, Красноярская, Кузбасс, Алтай и т. д. У нас 244 священнослужителя, которые осуществляют свою деятельность в наших приходах. За эти годы установлены 33 поклонных креста, особенно в тех местах трасс, где происходят большие аварии. Кстати, после того, как были установлены кресты, аварий стало меньше.
Есть у епархии свое подсобное хозяйство. Три года назад в Новосибирском сельском районе мы взяли две с половиной тысячи гектаров земли. У нас сейчас сто голов крупного рогатого скота, много лошадей; сами выпекаем хлеб, стоят две мельницы. Это хозяйство было организовано, чтобы мы качественные продукты питания могли поставлять в духовные школы, часть их идет на благотворительность.
В епархиальном управлении имеется 26 отделов и комиссий, которые работают по разным направлениям нашей деятельности. Только в этом году подписаны соглашения с управлением физкультуры и спорта мэрии, с Главным управлением Федеральной службы исполнения наказаний, с Новосибирским педуниверситетом, с руководством гвардейской Глуховской дивизии и с министерством соцразвития НСО.
Епархия окормляет 28 медицинских учреждений, в которых открыто 16 часовен и два храма, а также 16 мест заключения, где открыто 10 храмов и часовен и очень успешно идет миссия среди заключенных. У нас более десятка реабилитационных центров и шесть своих (пять мужских и один женский). Там проходят духовную реабилитацию бывшие наркоманы. Мы не проводим лечение, они поступают к нам по доброй воле и получают у нас духовное образование — то, что нужно знать обычному верующему человеку. Очень большой процент выздоравливающих. По нашим подсчетам, где-то 60 процентов людей создают семьи и становятся нормальными членами общества.
Есть центр по реабилитации жертв различных сект и культов, центр по работе с осужденными и их родственниками. Но здесь требуется объединение усилий и общества, и церкви, и государства. Задача эта общая!
Мы окормляем 50 детских учреждений — это детские дома, дома инвалидов. Стараемся помогать им. В этом году открыта материнская обитель, где сейчас живут пять детдомовских девочек с детишками. Мы постарались найти им работу. Всех мы не сможем согреть своей любовью, но те, кто попал в обитель, очень довольны.
Отделена, но не удалена
— В последнее время наблюдается сближение церкви и общества. У вас есть свой сайт. Ваши служители есть в популярных сетях. Мы можем общаться и задавать вопросы. Действительно, назрел момент, чтобы включать современные средства связи для общения с обществом. Почему именно сейчас это нужно?
— Мы все выходим из атеистического государства. И, естественно, взаимоотношения церкви и общества меняются. Они узнают друг друга. Мы должны о себе рассказывать, чем можем быть полезны обществу. Церковь создана сама для себя. Но в церкви есть люди, которые имеют теплое сердце, добрые руки, и они могли бы помочь и обществу. Самое главное — в церкви сохраняются духовно-нравственная культура, исторические ценности. И государство, если оно желает, чтобы общество возрастало духовно, совершенствовалось нравственно, открывает двери церкви для влияния на общество.
У нас церковь отделена от государства, но не удалена! Члены церкви являются и членами общества. Сейчас церковь набирает силу. Мы занимаемся очень серьезно кадровой политикой. В церковь влились люди, которые имеют очень хорошее светское образование, и они могут работать по совершенно разным направлениям. Я уже говорил, что у нас 26 комиссий, которые охватывают почти все сферы жизни и деятельности нашего общества.
— В церкви есть проблема с кадрами?
— Это общая наша проблема. На сегодняшний день кадров пока хватает, но мы будем растить — это тоже дело времени. Есть люди, желающие послужить церкви, надо их вовремя находить, обучать, передавать им опыт.
— В советское время все поголовно были атеистами, а сейчас все устремились в церковь. Как вы считаете, это искренне или дань моде?
— Я бы не сказал, что поголовно все устремились. Это сколько же надо было бы иметь храмов!.. Я стараюсь не осуждать людей, которые перестали быть атеистами и пришли в церковь. Просто изменилось время, обстановка в стране. И те люди, которые вынуждены были скрывать свои убеждения, теперь открыто исповедуют свою веру. Не только в Русскую православную церковь пришло пополнение, но и в другие религии тоже. Само понятие демократического государства включает в себя такое развитие религий. Хорошо, что люди пришли не в казино, а в церковь, что они хотят услышать вечные истины, хотят изучить свою древнюю нравственную культуру. Потому что без этого невозможно двигаться дальше. А если бы они остались коммунистами, то мы бы пришли в тупик, потому что неверующему человеку, человеку, который совесть не контролирует, в демократическом обществе было бы трудно жить. Мы не делим людей по идеологическим признакам, мы принимаем всех, кто пришел.
О воспитании добросовестного гражданина
— Есть мнение, что конфликт в Москве разгорелся на национально почве. Как вы оцениваете обстановку в Новосибирске? Могло ли подобное произойти у нас?
— Национализм, я думаю, не характерен для нашего города. Наш город считается спокойным, мы на втором месте после Томска. Я думаю, что недостатки воспитательной работы приводят к тому, что бывают такие религиозные, националистические столкновения. Потому что воспитание играет большую роль в том, чтобы обстановка была спокойной.
Все начинается с уважения, с терпения, не всегда дается должная оценка людям другой культуры, другой религии. Государство старается: сейчас в школах идет апробация курса «Основы религиозных культур и светской этики». Это вводится для того, чтобы мы лучше узнавали друг друга. Школа должна здесь сыграть свою роль — объяснить, что это за религия, что этих людей тоже надо уважать.
Учить надо и приезжающих сюда, чтобы они могли ознакомиться с нашей культурой. На Западе эта ошибка уже наиболее ярко вырисовывается: приезжающие из южных стран не могут адаптироваться к местной культуре. Я думаю, новый предмет поможет решить проблему.
— Вас удивил выбор, который сделали в Новосибирской области, ведь у нас превалирует как раз история мировых религий, а не православная культура?
— Идет апробация этого предмета, поэтому рано делать окончательные выводы. Действительно, в школах чаще всего выбирают основы светской этики и мировые религии. Я считаю, что мировые религии — это предмет, на котором невозможно воспитать. Это информация и это экзотика. Правительство вводит этот предмет с определенной целью — воспитание добросовестного гражданина. Не обучение религии, а воспитание добросовестного гражданина.
То, что многие школы отдали приоритет светской этике, мне тоже кажется ошибкой. Светская этика — это мораль строителя коммунистического общества. Это мораль бездуховная и безнравственная. Там ничего не говорится о глубинах человеческого сознания, о душе. Причем комментарии вообще неподходящие. Например, в рабочей тетради спрашивается: «Надо ли праздновать 9 Мая?», «Достойны ли жизни психически больные люди?» Зачем такие вопросы задавать?!
Есть древняя традиционная культура, которой тысяча лет. В курсе православной культуры говорится о совести, о чести, о добросовестности, об ответственности, о терпении, о взаимоуважении — о том, что составляет духовную культуру. Человек должен знать, где необходимость, а где излишество. Вот формулировки духовной культуры — где правда, где ложь... Должны быть общие критерии.
Секты разрушают общество
— Что такое секта, с вашей точки зрения? Есть ли они в Новосибирске? И если есть, то какие представляют наибольшую опасность?
— Сект много. В 90-е год, когда упал «железный занавес», в нашу страну въехали 300 тысяч миссионеров с Запада, которые все были русскоязычными и обучены работе с нашим населением. Мы к этому не готовились и не знали, что это такое. Они имели деньги, получали гуманитарную помощь. По линии сект только в Новосибирск прилетало 49 «боингов» гуманитарной помощи.
Миссионеры стали насаждать здесь религиозный плюрализм. Себя они именовали «новыми религиями», никак не хотели, чтобы их называли сектами.
Хотя секта не такое уж плохое слово — это просто направление в религии. Но многие из них были сектами деструктивными, т. е. они контролировали человеческое сознание, использовали гипноз, психотропные вещества. И самое главное, они разрушали наше общество. Люди уходили из семей, бросали работу и становились жертвами этих сект, последователями лидеров. Настолько «промывались мозги», что они не могли жить без голоса лидера, даже записывали его на магнитофон и слушали.
Когда мы начали все это изучать, то увидели, что некоторые секты были просто искусственно придуманы, некоторые привиты с Запада. Естественно, что некоторые наши отечественные деятели пошли на поводу у этих сект и дали им здесь закрепиться. Нам пришлось создать информационный центр, стали собирать сведения, что за секты, чем занимаются, откуда взялись.
Как правило, это секты американского происхождения. Они возникли в позапрошлом веке в США и имели там довольно большой успех, а потом были перенесены на нашу территорию. Особенно был «поражён» Академгородок. Как ни странно, ученые люди попали под их влияние. Была даже секта «Семья», сейчас она выехала из нашей области. Там практиковали сожительство родителей с детьми. Естественно, что примириться с этим мы не могли и начали вести разъяснительную работу: говорить правду об этих сектах, кто они, откуда. Как правило, лидеры их имеют криминальное прошлое.
Секты и сейчас есть в нашей области, но особенно их не слышно, потому что активизировалась православная церковь.
— Каков ваш приход сегодня: больше молодежи или людей пожилого возраста?
— Приход очень зависит от священнослужителя, который его возглавляет. Он должен быть душой прихода, его двигателем, сердцем. Приходу очень повезет, если батюшка имеет очень хорошее богословское образование, если он человек активный, неравнодушный к чужой боли. Все приходы разные, но объединяет их то, что там есть люди разного возраста. Если раньше в соборе стояли бабушки и кое-где молодые люди, то сейчас наоборот — стоят молодые люди и кое-где бабушки. У нас специальный отдел по работе с молодежью, мы стараемся при каждом приходе открыть филиалы этих отделов. Сейчас на улице Сибревкома мы строим Дом молодежи, где будет молодежное кафе, офисы различных наших отделов, зал на 100 мест, где можно заниматься по своим интересам.
В Вознесенском соборе и в некоторых других заведениях есть богословские кружки, где собираются вечерами до ста человек, рассуждают на богословские темы, изучают священное писание. Вся эта работа дает результат. Мы охватываем до 150 школ, 18 вузов, где ведём работу с молодежью. Молодежь откликается на нашу деятельность и приходит в храмы.
Заповеди все хорошие
— Какие заповеди, с вашей точки зрения, сегодня наиболее актуальны?
— Заповеди все хорошие, все десять. Но, к сожалению, не все знают их содержание. Что касается «не сотвори себе кумира», то я думаю, что для нашего общества эта заповедь актуальна, тем более, когда касается лидерства, когда «идолы» (певцы, артисты) популярны. Свобода, в понимании христианском, как раз предполагает отсутствие зависимости от чего-либо. В основном от зла, конечно.
Мы знаем пороки: алкоголизм, игромания, наркомания. Но пороков очень много, и от всего мы находимся в зависимости. Мы любим вкусно покушать, красиво одеться, иметь хорошую машину, хорошее жилище. Духовная культура предполагает, что необходимо, а что излишество. У нас, конечно, у всех крен на излишество. А это как раз характерно для общества потребления, которое не имеет духовной культуры. На Западе редко кто шикарно одет. Увидел человека в помятом пиджаке — значит, это миллионер, потому что ему некогда себя в порядок привести.
Кумир — это не какой-то политический идол, какой-то популярный человек, это то, что наша природа склонна к чему-то привязываться. Очень много есть литературы на тему заповедей. Только в нашей стране три тысячи наименований различной литературы выпускается ежегодно. Надо читать!
Церковное имущество надо вернуть
— Сейчас церкви разрешили приватизировать исторические объекты, которые раньше принадлежали государству. Одни говорят, что это неправильно, другие соглашаются...
— Когда приехал владыка Варфоломей в 1924 году, был только Вознесенский собор — маленькая деревянная церковь. Не было даже епархиального управления. Он совершал богослужение и на ступеньках принимал народ.
Храмов было мало, и они были в основном деревянные. Они отслужили свой срок. Покровский храм мы сделали новый. Уцелел Александро-Невский храм и еще несколько храмов. Никольский сожгли в 90-е годы, чтобы не передавать церкви... Обычно, если передают, то уже руины. Хорошего помещения никто никогда не передал. В основном все приходится строить.
Губернатор сказал, что много есть памятников, которые нуждаются в реставрации, восстанавливать их не на что, и если церковь какие-нибудь будет брать, то можно их передать. Наверное, новое легче построить, чем приспосабливать старое. Очень сложно восстановить здание.
Мы переживаем те же трудности, но то, что относится к церковному имуществу, обязательно будем просить, чтоб возвратили, обязательно будем восстанавливать. Сейчас проводим грандиозную работу — взяли Троицкий собор в Колывани, а там долго были два спортивных зала... В дореволюционное время это был один из самых больших храмов в Сибири.
Журналисты меня спросили: «Владыка, неужели вы хотите детей обидеть — забрать это здание?»
По-моему, этих детей обидели до меня. Они тренируются в храме с провисшим потолком.
Мы начали там реставрационные работы, и, конечно, будем стараться, чтобы имущество церкви возвратили. Церковь является правопреемницей дореволюционной церкви, имущество она будет возвращать. Это строило не государство, а православные люди. Сейчас нам иногда дают договор и говорят: «Это собственность государства». Нет, это государство незаконно изъяло эти памятники у церкви. Что касается икон, то некоторые древние святыни наши должны охраняться государством, находиться в музеях. Когда предложили мне из храма Александра Невского из Колывани в Художественном музее, я взял только те, которые действительно характерны. Остальные оставили. Сейчас иконописцы пишут лучше, чем до революции. Нынешние иконы не уступают прежним.
— Какое еще строительство новых объектов развернуто церковью?
— Духовная семинария у нас есть. Это в городе Оби. Там сгорел и был сильно разрушен Дом офицеров. Мы его восстановили. Сейчас там учится 40 ребятишек. Идет четвертый год обучения.
Строили мы в Академгородке по улице Терешковой дом милосердия. Большое четырехэтажное здание рассчитано на 100 койко-мест. Это типа хосписа. Один этаж медицинский. Сестры, врачи станут ежедневно осматривать больных. Будет там своя часовенка. У нас там очень сильное сестричество. Возглавляет его кандидат медицинских наук Короткова Маргарита Петровна — сподвижница Мешалкина. На Сибревкома, я уже говорил, строится трехэтажное здание — Дом молодежи.
Есть у нас еще здание — бывший кинотеатр «Спутник» на Ереванской. Там будет реабилитационный центр, который станет координировать работу всех своих отделений.
В городе несколько точек, где мы будем строить храмы. Это проспект Дзержинского и т. д. На Жуковского строим для девушек от нашего института факультет церковных искусств. Там мы обучаем будущих иконописцев, регентов (дирижеров церковных хоров), псаломщиков, звонарей. У нас по городу и области семь гимназий. В этом году закончено строительство гимназии в микрорайоне «Щ». В ней начали учиться 50 детей.
Главное — нравственность
— Сколько сейчас молодых людей идут учиться на священнослужителей? Как проходит отбор? Важно лишь желание или существуют специальные экзамены?
— У нас семинарий очень много. Есть духовная академия, аспирантура и докторантура при Московской духовной академии. Поэтому общее число учащихся, конечно, упало. Если в Московской духовной школе училось до тысячи человек, то сейчас их меньше, потому что распределились по всей стране. У нас где-то около сорока человек. Каждый год поступает 10—15 человек. И помещение не позволяет больше, и желающих мало.
Новосибирск — город атеистический, здесь особое население. Но с каждым годом желающих прибавляется. Вначале люди сдают документы (чтобы не было судимостей, характеристика от священника из храма, который он посещает). Но и это необязательно. У нас есть несколько экзаменов, мы проверяем подготовку: знание молитв и т. д.
Но и это не главное. Главное — собеседование, куда мы приглашаем обязательно психиатра. Потому что в церковь ходят и психически больные люди, болезнь подвигает к вере. На собеседовании мы смотрим в первую очередь нравственную сторону человека. Это главный критерий, чтобы человек имел веру, стремился к добру, не имел тяжких пороков.
В семинарии, даже если молодой человек поступил, не гарантирован от отчисления, если будет не так себя вести. Сейчас такой порок — увлечение электронными средствами информации. Приносят с собой и мобильники, и видео, и аудиотехнику — все, что нравилось в миру. Работаем с ними. Прежде всего — получение богословских знаний и воспитание! А человека можно воспитать в любом возрасте.
— Вы сказали, что новые иконы пишутся лучше старых... А сегодня пишутся новые молитвы?
— По необходимости, конечно, составляются новые молитвы. Но иконы старые чем хороши, они, конечно, намоленные. Много икон особых, чудотворных. У нас в Мочище икона Иверская. Там действительно многие люди получают исцеление. Вот недавно из Тель-Авива приехала женщина на костылях. Промолилась одну ночь и уехала вполне здоровой.
Новым святым, канонизованным недавно (особенно многие новомученики, исповедники, которые пострадали в годы репрессий в советское время) сегодня составляются молитвы, тропари, величания. Мы знаем, как это составлять. Есть правила, каноны. Есть люди, которые имеют поэтическое, музыкальное дарование, и все это перекладывается на музыку и входит в богослужение спокойно, так же, как и древние тексты.
«Если хотите быть хорошими, не дружите с дураками»
— Самое необычное Рождество в вашей жизни?
— У нас есть семейная фотография, где мои сестры, я, моя мама и бабушка. На календаре отрывном видно, что это 7 января. Бабушка пришла к нам в гости. Нам повезло, что нас воспитывала бабушка. То, что доброе заложено в мою душу, — это ее слова, ее образ, ее пример. Она была нежная, хрупкая женщина, которая прошла через большие трудности.
Было как у всех — елка, запах мандаринов и родственники, которые в эти дни находятся дома, за столом. Новый год мы праздновали, потому что жили в советском обществе. Для детей, конечно, непонятно, в чем тут разница. Поскольку летоисчисление идет от Рождества Христова, то, естественно, Новый год должен быть после Рождества. Поэтому мы еще и старый Новый год празднуем. Потому что это правильнее по календарю.
У нас каждый рождественский праздник был особый, мы уже знали рождественские песнопения, бабушка всегда с нами занималась, и для нас была самая большая радость, когда она приходила к нам домой. Она ходила только по большим праздникам. И нам всегда говорила: «Я вам скажу самое главное правило в жизни: если хотите быть хорошими, не дружите с дураками. Многих ошибок избежите».
