Из 24 существующих сегодня в мире финно-угорских народов представители 19 проживают на территории РФ. Повседневная жизнь и проблемы этих людей, на первый взгляд, совсем незаметны на фоне бурных событий в России и за рубежом.
Но на самом деле, финно-угорские народы, живущие на территории РФ, являются одним из важных политических ресурсов и обладают серьезным потенциалом. Именно поэтому на протяжении первого десятилетия 2000-х гг. власти прибалтийских республик неоднократно предпринимали попытки использовать нарождающееся финно-угорское движение для компрометации политики федерального центра и региональных властей в отношении этих народов. Грандиозные геополитические преобразования конца 1980 — начала 1990-х гг. привели к зарождению международного финно-угорского движения и предопределили его дальнейшую политизацию. Первый Всемирный конгресс финно-угорских народов состоялся в 1992 году. Пятый конгресс намечен на лето 2012 года, а местом его проведения выбрана Венгрия.
Между тем в самом движении усугубляются и политические проблемы, наметившиеся еще несколько лет назад. Очевидно, что за глянцем фестивалей, праздников и парадных мероприятий скрываются серьезные проблемы, которые не способно решить финно-угорское движение в том виде, в каком оно существует ныне. Назревающие перемены в движении, скорее всего, приведут к его дальнейшей политизации. Вероятным сценарием являются также раскол движения. Доктор исторических наук, этнополитолог научного центра Коми Юрий Шибаев еще в 2007 году отмечал признаки такого раскола.
Эксперты отмечают продолжающийся рост политизации финно-угорского движения. Участие в деятельности V Всемирного конгресса финно-угорских народов в Ханты-Мансийске в 2008 году приняли президенты России, Венгрии, Финляндии и Эстонии. То есть деятельность финно-угорских течений сегодня вынесена на межгосударственный уровень.
Зарубежные участники движения признают, что активность России в последние три-четыре года значительно выросла. И теперь ситуация очень переменилась — если раньше у финно-угров в России были надежды на зарубежные программы, то теперь сама Россия очень много вкладывает в это направление. Эстонский журналист Рейн Сикка прямо указывает, что пальму первенства в финно-угорском движении уверенно перехватывает Россия.
Конечно, такое положение вещей нравится далеко не всем. Но западным финно-уграм нечего предложить для развития движения сородичей по языку. Особенно остро это прослеживается в реакции эстонской околополитической сферы на любую информацию, связанную с действиями российской стороны. Достаточно вспомнить скандал с бывшей министром образования и науки Эстонии Майлис Репс, которая ездила в Марий Эл и потом осмелилась высказать мнение об увиденном и услышанном там, что не так уж все плохо у марийцев, как это привыкли воспринимать в Эстонии. По мнению газеты «Ээсти Пяэвалехт», у Эстонии и эстонцев явно недостаточно позитивных идей и достижений в финно-угорском движении на данный момент. Дело доходит до того, что зарубежные финно-угры уповают на Россию в плане финансирования самого движения и различных проектов. Так, профессор кафедры уралистики университета Западной Венгрии Янош Пустаи считает, что его страна вносит намного меньший вклад в движение даже по сравнению с Финляндией и Эстонией, но главные надежды связаны с Россией.
Не остается в долгу руководство Эстонии, позволяя себе грубые политические демарши даже на высшем уровне. Так, на финно-угорском конгрессе в Ханты-Мансийске президент Эстонии Ильвес в очередной раз гордо объявил, что он не знает русского языка... Кстати говоря, крайне странно, что на Конгрессе финно-угорских народов президент Эстонии не находит для себя возможности выступать на родном языке, демонстрируя таким образом неуважение к собственному народу...
По мнению директора Института этнологии и антропологии РАН Валерия Тишкова, сама идея общности финно-угорского мира очень уязвима с политической точки зрения. «Одно дело — Венгрия, Финляндия и Эстония, где эти народы являются титульными, — отмечает эксперт. — Совсем другое дело — Россия, где они являются меньшинством. В принципе, ситуация с финно-угорскими народами у нас не такая уж катастрофическая, как это хотят некоторые представить. Они имеют все формы внутреннего самоопределения, свои этнотерриториальные автономии, поддержку в социальной сфере, в сфере образования и культуры. Предложение определяться вплоть до собственного государства — это скрытая форма сепаратизма. Сама Эстония не позволяет определяться русским или малому финно-угорскому меньшинству в Эстонии».
Преподносимая прежде всего западными участниками финно-угорского движения идея ассоциированного членства российских «финно-угорских регионов» в ЕС пока выглядит как довольно утопический проект, но ряд российских аналитиков признают, что Россия не может стоять в стороне от интеграционных процессов, набирающих силу. Пока же инициированная Финляндией программа Евросоюза «Северное измерение», рассчитанная прежде всего на продвижение совместных с Россией проектов Евросоюза в Карелии и Коми, по существу, провалилась. Виной тому и евробюрократия, и российские власти как федеральные, так и региональные, не сумевшие наполнить программу реальным содержанием.
Но негативный опыт не может быть основанием для того, чтобы отвергнуть идею интеграционных проектов между ЕС и Россией. Так вполне конструктивная идея формирования «еврорегионов» на территории России может и должна, вероятно, базироваться на историческом и этническом фундаменте, т. е. учитывать исторически сложившиеся культурные и экономические связи. В этом отношении финно-угры и, в частности, их субэтнические формирования оказываются весьма политически востребованы. Пока, правда, политики разыгрывали «финно-угорскую» карту, только ориентируясь на соображения текущего политического момента, не думая об исторической перспективе.
Радикалы в Эстонии использовали идею разделенного народа для того, чтобы требовать от России возвращения Печорского района Псковской области, который по Тартускому мирному договору 1920 г. Советская Россия уступила Эстонской Республике, а в 1944 г. переподчинила административно псковским властям. В результате этнографическая группа сету (православных эстонцев) оказалась сначала просто административно разделенной, а затем и расколота государственной границей, которую сету признавать не хотели. Большая их часть (13 тысяч человек) оказалась в Эстонии, а меньшая (несколько сотен человек) осталась в России.
Межгосударственной проблемой, по существу, стала и проблема Ингерманландии. Хотя финны-ингерманландцы как репрессированный народ были реабилитированы (хотя именно о них в соответствующем законе не говорится), власти на местах не очень торопились восстановить справедливость, и уж, конечно, никто не думал о восстановлении прежней процветающей Ингерманландии, где к началу ХХ столетия в лютеранских приходах числилось 120 тысяч прихожан. Президент Мауно Койвисто, полагая, видимо, что надо как можно скорее постараться дать ингерманландцам кусок хлеба с маслом, объявил в 1990 г. ингерманландцев репатриантами и этим своим решением, по существу, перечеркнул начавшийся болезненный процесс консолидации ингерманландцев в единое сообщество в пределах его исторически сложившихся границ. Теперь не только в России, но и в Финляндии многие сомневаются в правильности этого шага...
Думается, сегодня надо по-иному взглянуть на финно-угров и попытки сформировать единое финно-угорское культурное пространство, громко именуемое «финно-угорским миром». Финно-угорские регионы, действительно, могут стать своеобразными «мостами», зонами усиленной интеграции между ЕС и Россией.
В Карелии уже реализуется проект создания «еврорегиона Карелия», в который с российской стороны вошла вся Республика Карелия, а с финской — Северная Карелия, Северная Похьянмаа и Кайнуу. Создание такого региона означает переход к иному уровню и качеству приграничного сотрудничества, создание общей инфраструктуры, решение ряда правовых и административных проблем. Итогом проекта должна стать интернационализация экономики и преодоление экономического разрыва между регионами по обе стороны государственной границы, новое качество жизни населения.
Идея еврорегионов имеет сегодня очень зыбкое культурное основание, ибо, по данным переписи 2002 года, в России осталось 200 сету, 300 ингерманландцев, 400 ижорцев и около сотни человек, относящих себя к води...
Но если формирование этих регионов пойдет успешно, не исключено, что численность ингерманландцев (многие тысячи которых стремительно покинули неласковую родину) на этих землях вновь возрастет. Подобные проекты создания сети финно-угорских еврорегионов («Карелия», «Ингерманландия», «Сетомаа») могут сделать финно-угорское движение мостом между Россией и Евросоюзом.
Сама эволюция финно-угорского движения в России подсказывает, что только очевидный эффект от деятельности национальных организаций, их ориентация на практические интересы людей способны обеспечить этим организациям массовую поддержку. Вместе с тем, очевидно, что помимо того, что политическая практика движения должна носить более «прикладной» характер, необходимо сместить практическую деятельность из культурологической сферы в сферу социальную и производственную, расширить спектр сотрудничества, что только и может служить реальной основой для формирования общефинно-угорской идентичности.
В этом свете настрой России на модернизацию финно-угорского движения подкрепляется политической волей и реализуемыми проектами, многие из которых носят инновационный характер. Будет ли финно-угорская «перестройка» удачной — станет ясно в 2012 году, когда в Венгрии пройдет очередной Всемирный конгресс финно-угорских народов.
