Научимся плавать или утонем?

Допустим, что всё сложится благополучно, и нас примут в ВТО. Что в этом случае получит страна и что получит Новосибирск? И что мы все можем (гипотетически же) потерять?

Мы станем полноправными членами мирового торгового сообщества и сможем своим полноценным участием вносить свой вклад в совершенствование правил международной торговой игры. Ну, в самом-то деле, стыдно ведь: Непал, Киргизия, Грузия (им-то терять нечего, вот и кинулись сломя голову) – члены ВТО, а мы – нет! Впрочем, я не уверен, что эти и десятки других стран хоть как-то влияют на мировую экономическую ситуацию, прежде всего, на мировые цены и тарифы. Эти уважаемые страны создают такую мизерную долю в мировом ВВП, что при решении глобальных задач их можно просто игнорировать (без обид, господа непальцы!). А как в мировом сообществе относятся к возможностям России? Достаточно ли мы авторитетны в мире, чтобы наше слово звучало весомо? Не преувеличиваем ли мы свое значение?

В торговых отношениях отнюдь не всегда решающим аргументом является наличие ядерных зарядов и баллистических ракет. Производство валового внутреннего продукта, особенно на душу населения, – вот показатель экономической мощи стран и народов. Мне как-то неловко писать об этом, но, скажем, США, страна, которая, по некоторым бытующим мифам, скоро рухнет, ибо «ничего не производит», на самом деле даёт 23,6% мирового ВВП. Китай – 7,1%, а наша страна – всего 2,7%. И чего щёки надувать? Мы долго ещё останемся на периферии мировой экономики.

Как же так? А наши нефть и газ! Разве не зависят все эти «европы и азии» от наших энергоносителей и сырья? Конечно, зависят, спору нет. Но вот ведь какая незадача: не мы определяем цены на эти товары. В процессе ценообразования мы полностью зависим от ОПЕК, то есть от арабских шейхов, и от главных потребителей энергии — Китая, ЕС и США.

Да, ВТО предоставит нам относительную свободу для экспорта несырьевых товаров, включая высокотехнологичных. Но не уверен, что у нас сразу найдётся, что вывозить. Мы ведь в самые «тучные» годы берегли свои денежные доходы, вместо того чтобы инвестировать их в научно-технический прогресс, в действительно инновационную экономику. Сегодня, через 10–12 лет с начала неосуществленного инвестиционного бума, мы бы уже начинали пожинать плоды. Увы!

Что касается Новосибирска, то с точки зрения экспортного потенциала наш город (при хорошей реактивности на мировые события) от членства в ВТО может даже кое-что выиграть. Мы действительно умеем создавать вполне современную (преимущественно для стран Азии) наукоёмкую продукцию машиностроения, приборостроения, других отраслей обрабатывающей промышленности. Если бы ещё обновить наши производственные мощности да возвратить домой взращённых нашими университетами интеллектуалов, Новосибирск вполне вписался бы в новые реалии. А если наши преподавательские кадры серьёзно занимались бы английским языком, то мы скоро стали бы могущественным центром технического и естественно-научного образования (опять-таки для стран Азии). К нашим академическим институтам и без того тянутся иностранцы, а в условиях членства в ВТО мы могли бы создавать высокоавторитетные исследовательские, консалтинговые и экспертные центры для всего мира.

Но потери тоже неминуемы: трудно будет тягаться с открытым мировым рынком продукции легкой и пищевой промышленности, определённые сложности ждут и сельских тружеников. И, конечно, придется снять вывески с фасадов некоторых местных банков. А возможно, что и всех.

Пишу эти строки, а душа наполняется тревогой. Хочется, конечно, сказать излюбленную фразу наших политиков: «Я глубоко убежден…» Не получается! Ситуация такова, что в это бушующее море мировой экономики с его несуществующей свободой и «совершенной» конкуренцией сначала придется броситься, чтобы научиться плавать. Или утонуть.