Сенсаций будет много
— Вячеслав Иванович, возможны ли еще какие-то революционные открытия в археологии?
— Чем же объяснить такое разнообразие культур?
Загадки из прошлого
— Никакого риска. Это все страшилки, которые тиражирует наше телевидение. Те объекты, с которыми мы работаем, вполне можно назвать стерильными. Могу привести пример — в 2006 году мы нашли склеп пазырыкской культуры в Монголии. И вот там впервые в практике сибирской археологии взяли пробы на микробиологический анализ — его сделали ученые ГНЦ ВБ «Вектор» и Лимнологического института СО РАН из Иркутска. Наши коллеги-микробиологи не нашли совершенно ничего опасного ни для нас, ни для того человека, который умер 2 500 лет назад. Зато на основании этого анализа можно было более предметно говорить, какой был в то время климат. Интересно, что порядка 160 бактерий вообще ожили и дали потомство — они сохранялись во льду, хотя прошло 2 500 лет. Поэтому микробиология — одно из перспективных направлений, которое наверняка будет культивироваться в археологии.
— Очень неприятно, что бывают легенды, которые возникают в угоду какой-то политической ситуации или конъюнктуре, как с этой так называемой принцессой. Эту мумию нашла в 1993 году Наталья Викторовна Полосьмак, и, по нашему мнению, это представитель среднего слоя пазырыкского общества. Об этом говорит погребальный обряд, тот набор вещей, который с нею был, и способ подготовки тела к захоронению. Мы можем с уверенностью сказать, что женщина не была из рядовых членов общества — их останки мы тоже находили, но и к элите она не принадлежала. Принцессой ее окрестили с легкой руки журналистов, а сейчас уже дошло до абсурда — появились сообщения, что мумия говорит, что она сказала свое имя! Я бы только хотел узнать у господ шаманов, на каком языке они с ней разговаривают. Я-то знаю, на каком языке она говорила, но интересно, что они мне ответят.
— А встречались ли вам во время раскопок загадочные вещи, которые сами по себе выглядели, как нечто мифическое? Может быть, подтверждения инопланетного происхождения людей?
Например, одна из моих находок 1975 года. Работая на могильнике эпохи бронзы, мы сделали не совсем правильную разбивку раскопа и совершенно случайно нашли под березой великолепный европейский меч. Об этом мече много написано, его условно называют «Меч Каролингов», хотя он более поздний, чем каролингский. Но тем не менее это великолепное изделие, выполненное в Европе, на острове Готланд, где делали такие мечи. На клинке — девиз: «Во имя Девы Марии». Так вот, загадка: как этот меч попал в Западную Сибирь? Это Средневековье, и самые западные находки такого оружия были сделаны в Европе. Но сюда европейское оружие никогда не попадало, и его никогда здесь не находили. До сих пор это единственная подобная находка, но кто и каким образом принес сюда этот меч, остается загадкой.
— Когда мы жили в Советском Союзе, коллеги с Запада всегда нам завидовали, потому что мы твердо знали: если есть физическая возможность и желание, мы всегда едем в поле, потому что было государственное финансирование. Сейчас такого нет. Сейчас экспедиционный бюджет на 70% состоит из грантов. Чтобы их получить, мы должны писать заявки, и, конечно, здесь уже играет роль имя. Поэтому труднее всего приходится молодым ученым. Тем более что организовать работу современной экспедиции непросто. Необходимо участие геофизиков, генетиков. Бюджет моей экспедиции достаточен, чтобы проводить серьезные работы в течение полугода и привлекать порядка 30 человек ежемесячно в качестве рабочих. Но далеко не все могут позволить себе такие условия.