Эти дети играют в «светофор» и «курочку», любят собирать пазлы, рисовать и танцевать. Любят бегать и пинать мяч. Футбол называется. Любят мультфильмы. Они совсем обычные. Вот только живут в детском доме.
Как же можно на самом деле помочь детям-сиротам? Какие есть формы устройства ребенка в замещающую семью и почему она нужна детям, даже если современный детский дом предоставляет прекрасные условия для вроде бы полноценной жизни? Об этом и многом другом мы побеседовали с директором городского центра «Семейный совет» Андреем СТАХОВИЧЕМ. 
Как найти семью для ребенка?
— Один из признаков благополучного общества — это отсутствие в нем детей вне семьи. В Новосибирске проходит акция «Семья для ребенка», которую департамент по социальной политике мэрии города Новосибирска организует уже в пятый раз. Какие задачи вы ставите?
— Задача была и остается одна и та же — максимальное количество детей из детских домов должно оказаться в замещающих семьях. Они могут стать родными в случае усыновления ребенка или быть приемными, опекунскими, попечительскими — форм устройства детей в семье достаточно для того, чтобы подобрать наилучший вариант и для ребенка, и для той семьи, которая готова его принять.
Сама акция появилась в Новосибирске пять лет назад — выросла из московского «Поезда надежды». Тогда из столицы во Владивосток вышел поезд, в котором ехали потенциальные усыновители. Их целью было вернуться из поездки уже с детьми. Тогда и часть новосибирцев нашла свои семьи. В следующем году мы организовали мероприятия по помощи ребятам в поиске семьи самостоятельно.
Несколько лет акция «Семья для ребенка» проходила так: мы собирали команду потенциальных родителей и помогали им решать все возникающие вопросы. Как оказалось, не во все кабинеты было так уж просто попасть. Но наши люди могли произнести пароль: «Мы по акции», и двери для них открывались. Также мы обучали людей, желающих принять ребенка в семью, — готовили к встрече с детьми. Занятия в школе приемных родителей на тот момент были по желанию, а сейчас это обязательное условие. Еще мы организовывали встречи с приемными семьями. В результате в среднем 8–14 детей в ходе каждой из этих четырех акций уходили в семью.
— Чем «Семья для ребенка» отличается в этом году?
— Мы изменили стратегию. К сожалению, здесь не Италия, у нас за детьми не стоят очереди из родителей. А дети ждут. Поэтому мы постарались поступить логичнее — уже не родителям подбираем ребенка, а детям ищем семью. Есть определенная статистика — малыши до трех лет уходят в семьи в 90% случаев. Дети до семи лет тоже достаточно легко находят новых родителей. А вот для подростка это сделать уже сложнее. Мы сосредоточились именно на таких ребятах, на детках с отклонениями в умственном или физическом развитии, на братьях и сестрах, которых разделять нежелательно.
— И как вы им ищете родителей?
— Делаем листовки о детях, их увлечениях, мечтах. Размещаем их в метро, около Краеведческого музея. В этом году сделаем выставку рисунков детей-сирот. К каждой работе приложим фотографию ребенка, краткую историю о нем. Все это разместим на передвижных стендах, которые будем выставлять в крупных торговых центрах города.
Снимаем ролики о детях, выкладываем их в Интернет. Что самое интересное, как показывает практика, — часть ребят находят семьи еще до того, как информация о них попадает в открытые источники. Стало обычным, что кого-то из детей забирает съемочная группа. И здесь возникали проблемы — маленький актер уходит в семью, а ролик-то отснят. Бывало, что новые родители отказывались его транслировать: «Это же уже наш ребенок, не нужно его показывать». Поэтому теперь мы заключаем договор с детдомовцем, как с артистом, — ролик идет вне зависимости от того, устроен ребенок в семью или нет.
Вот и по акции этого года некоторые дети уже нашли семью еще до того, как мы распространили рекламу.
Семьи бывают разные…
— Давайте поговорим о местных особенностях. Сколько у нас сирот и какова динамика?
— В конце прошлого века в Новосибирске было 17 детских домов и приют святого Николая. На 2013 год у нас 8 детских домов и приют. Есть еще две школы-интерната — там сейчас до 40 воспитанников. Всего у нас по городу около 3 тысяч детей-сирот. 75% из них находятся в семьях различных форм. В детских домах — около 600 ребят. В начале века их было более тысячи. Мы наблюдаем рост количества приемных семей, и, по последним тенденциям, они молодеют. Средний возраст усыновителей снизился с 46–50 лет до 39–41 года. Образование приемных родителей сейчас в основном не среднее, а высшее. Пошли на обучение в школы приемных родителей папы — они уже не пассивно присутствуют, а стали активными участниками процесса.
— Чему обучают в школах приемных родителей?
— Сначала убеждают, что эти знания нужны в первую очередь самим кандидатам в родители. Есть юридический блок. Многие приемные семьи порой не знают, как надо вести необходимую документацию. А они обязаны это делать. Обучение позволяет не изобретать велосипед. «Медовый месяц» в отношениях «приемный ребенок — семья» заканчивается в среднем за полгода. И тогда надо быть готовым к тому, что всплывут какие-то проблемы и у родителей, и у нового члена семьи. Постоянное, а не от случая к случаю сопровождение приемных семей — это тот идеал, к которому мы стремимся. Не все готовы обращаться за помощью. Но в школе возможно подготовить людей к тем сложным моментам, которые обязательно возникнут. Хочу отметить, что несколько раз с удивлением замечал на занятиях уже опытных приемных родителей. У некоторых из них опыт измеряется не одним десятком лет. И они говорили мне, что некоторые вещи из курса школы приемных родителей предпочли бы знать, а не находить решение путем проб и ошибок.
… но все они нужны
— Позвольте задать вопрос, ответ на который, казалось бы, очевиден, но все же: зачем детям из детдома семья?
— Да, теперь детский дом не ассоциируется с голодом и холодом. Мне даже кажется, что детдомовцы сейчас лучше обеспечены в материальном плане, чем основная масса домашних детей, и в театры, кино, зоопарк ходят чаще. И есть случаи, когда ребенок отказывается покидать детский дом и идти в новую семью — не массовые, но и не единичные. И это работа психолога — объяснить ребенку, что его опыт не показателен, есть и другие семьи, с другим устройством, где детей любят…
Но посмотрите статистику — какая часть выпускников детских домов оказывается в местах заключения, сколько детей повторяют судьбу своих родителей? Я не совсем согласен с официальными показателями — это не 90%, по моим подсчетам. Но пугающе много. Для меня успех в социализации выпускника детского дома — это когда он работает, создал нормальную семью, у него есть свои дети, которые его любят. Пусть его семья не живет богато, пусть это даже нищета, по меркам многих, но, когда бывшему детдомовскому ребенку не приходит в голову отдать своего ребенка в детский дом, — это успех.
Когда я был директором детского дома, одна из моих выпускниц пообещала мне, что своих детей отдаст только в мой детский дом. Я спросил: а почему бы самой не воспитать? Но такой вариант даже не приходил ей в голову.
И не забуду, как мы навещали другую нашу воспитанницу. Землянка в прямом смысле слова, пятеро детей, причем рожденных или дома, или в скорой. Но она замужем, муж работает, крутится как может. Спрашиваю — а чего детей в детский дом не отдала? Надо было видеть ее глаза. «Лучше я с голоду подохну, чем они будут, как я тогда». Вот это я и хотел услышать!
