«Когда поезд резко затормозил, а вагон неестественно накренился, я поняла — случилось что-то. И вдруг вспомнилось, как в мой вагон садились две мамаши: у одной ребенок, у другой — трое».
Так студентка Сибирского университета путей сообщения Настя СОТОВА вспоминает свой четвертый рейс летней практики. Тогда, 7 июля, в 17:08 по московскому времени на перегоне Кисляковка — Крыловская пять вагонов пассажирского поезда Новосибирск—Адлер сошли с рельсов и перевернулись. В результате ЧП пострадали около ста пассажиров. В первые минуты после аварии помощь им оказывали проводники.
С этой трагедии прошло два месяца. Анастасия вернулась на учебу в университет, но воспоминания не отпускают. Ими она поделилась с читателями «ВН».
«Я не должна была ехать...» 
— Анастасия, какие-то предчувствия, «звоночки» перед трагедией были?
— Я, вообще-то, не должна была ехать тем рейсом — только вернулась из Адлера. Но меня попросили. Даже не успела получить посылку, которую мама передала из Барнаула со знакомыми. Можно сказать, из поезда не выходила! Была уставшая, а тут предрейсовая суета. Не люблю впопыхах все делать. Поэтому, если звоночки и были, я их просто не заметила.
— И вот поезд тронулся…
— Да, поехали. Но сразу все пошло не так. В обычном рейсе я могла выкроить время, чтобы вздремнуть, но в этот раз моей напарницей была совсем неопытная студентка, для которой этот рейс был первым. Поэтому всю дорогу я практически не спала. А тут после Ростова перегон километров 150, я и решила — отдохну. Переоделась, легла, показалось, что только глаза закрыла, как вагон начало трясти. И потом на меня с верхней полки посыпались мешки с постельным бельем. Конечно, первая мысль была — что-то случилось. И в голове картинка всплыла: в последнем купе женщина с тремя детьми! Я туда рванула. А люди уже спешили к выходу. Наш вагон сошел с рельсов, но, к счастью, не перевернулся.
— Пассажиры паниковали?
— Особой паники не было, только мамаша из последнего купе за детей беспокоилась и громко просила пропустить ее к выходу. А ей и так дорогу уступали. Я самого младшего на руки взяла — и к выходу. А там другая проблема: с подножки до земли очень высоко. Хорошо, внизу уже стояли мужчины и помогали спуститься остальным. Когда всех людей из вагона эвакуировали, я еще раз во все купе заглянула, чтобы посмотреть: точно ли никого не осталось? Потом взяла аптечку и побежала к опрокинувшимся вагонам. Их было пять. Они лежали на боку, и выбраться из них можно было только через окна. Нам повезло, что этим же поездом ехали в Сочи стройотрядовцы из Омска. Парни быстро сориентировались в ситуации. Одни ребята забрались на вагон, предупредили пассажиров, чтоб отошли подальше, и стали разбивать окна. Я видела, какими огромными булыжниками они это делали, но стекла долго не поддавались. Так что до приезда МЧС основная нагрузка по спасению пассажиров легла на мальчишек из ССО. Хотя и большинство других мужчин не остались в стороне — помогали.
Конфеты и Евангелие
— Перед практикой вас учили, как в подобных ситуациях поступать?
— Инструктаж, конечно, был, только, как я теперь понимаю, одинаковых аварий не бывает. Невозможно же предусмотреть все.
— Куда эвакуировали пассажиров?
— Всех эвакуированных попросили отойти подальше от состава. Там был кустарник, к нему все и пошли. Люди еще находились в шоковом состоянии, и некоторые даже не замечали, что им нужна помощь. Кто-то был порезан стеклом, кто-то получил ушибы или даже переломы, кому-то с сердцем плохо стало. Когда служебная аптечка опустела, я сбегала за своей. А там уже приехала первая скорая. Тогда мы стали раздавать одеяла, матрацы, простыни. На улице было жарко, но кто знал, сколько придется ждать? Затем я в мешки из-под постельного белья стала складывать бутылки с водой, кондитерскими изделиями, которые у нас для продажи были, и тащила их к пассажирам. В первую очередь к тем, кто был с детьми. Там уже, конечно, не разбирали, кто из твоего вагона, а кто нет. Помню, кто-то из проводников мне крикнул: «Начальник поезда распорядился раздавать воду бесплатно, под его ответственность!» И только тут до меня дошло: вода и продукты ведь подотчетны, а я их уже и так всем раздавала!
— Свои чувства в те минуты сможешь описать?
— Была тревога за пассажиров. На инструктаже нам говорили: «Ваша задача довезти пассажиров до пункта назначения». Значит, за всех отвечаю я. Уже потом, после того, как мы добрались до Адлера, после торжественной встречи, которую нам устроили, я осталась в купе одна, села за столик, и вот тут начался мандраж. Подумалось: «Да неужели это все со мной приключилось?» Скажи мне кто-нибудь заранее, что мне придется оказаться в такой ситуации, я, наверное, сказала бы: «Да нет, я же ничего не смогу сделать!»
— С кем-нибудь из пассажиров встречались после аварии?
— На обратном пути в Омске к нашему вагону подошел мужчина. Он представился мужем пассажирки, которая одна с ребенком ехала. Не знаю, что она ему рассказала по телефону, но он очень благодарил и настоял, чтобы я взяла у него коробку конфет и Евангелие. А во время моего последнего рейса в вагон сели несколько пассажиров, которые в том поезде ехали в Адлер. Мы с ними, как со старыми знакомыми, встретились. Так добрыми знакомыми и доехали до Новосибирска.
Бог им судья!
— А ты своим родным как сообщила о случившемся?
— Позвонила не сразу — некогда было, но все время беспокоило: надо сообщить, что я в порядке, иначе узнают о трагедии из репортажа по TV и будут волноваться. Наконец выдалась минутка, и я набрала номер отчима. Он мужчина рассудительный, взвешенный, любую ситуацию может «разрулить». Говорю ему: «Поезд сошел с рельсов, но со мной все в порядке». А он: «Ты не шути так!» Говорю: «Я не шучу. Прячьте подальше телевизор, чтобы ни мама, ни бабушка не видели репортажи». Он маму подготовил, и она мне позвонила. Не верила, что со мной все в порядке. Твердила: «Ты мне не всю правду говоришь!» И бабушка тоже узнала. А потом мы с мамой в Новосибирске встретились, хоть она и обещала из Барнаула не приезжать. Она меня увидела — руки, ноги, голова у дочки вроде на месте — и расплакалась. И я тоже. Стоим на перроне и плачем вдвоем...
— Сейчас что тебе чаще всего вспоминается из того рейса?
— Вспоминаю мальчишек из стройотряда, благодаря которым люди были эвакуированы; начальника поезда, который вселял уверенность, что все будет хорошо; жителей ближайшей деревни, которые бежали к месту аварии, несли теплую одежду, продукты, воду, медикаменты, бинты.
— Прямо целый состав ответственных, отзывчивых людей получается!
— Нет, конечно. Я не могу осуждать тех мужчин, которые отошли к кустам и там остались. Ведь кто-то из них был просто в шоке еще, а кому-то самому требовалась помощь. Я слышала, как женщина просила мужа не оставлять ее одну. Только не могу понять тех, кто снимал происходящее на мобильники, в то время как другие помогали пострадавшим. Но Бог им судья. Хороших людей все равно больше.
