В этом году наша страна отмечает 70-летие Победы в Великой Отечественной войне. Но, увы, даже спустя десятилетия многие из героев той далекой войны до сих пор числятся пропавшими без вести. Только благодаря волонтерам всероссийского поискового движения ежегодно удается обнаружить десятки, а иногда и сотни красноармейцев, предать земле, как этого требуют наши духовные обычаи, останки воинов, и увековечить их имена на мемориалах Славы.
В Новосибирске тоже есть такие добровольцы. Что заставляет их ехать за тысячи километров в леса, поля, а иногда и болота — в места, где когда-то проходила линия фронта? Об этом и многом другом мы поговорили с председателем новосибирского отделения ООД «Поисковое движение России» Натальей НЕКРАСОВОЙ, пригласив ее на вечерний разговор в редакцию «ВН».
Как ищут героев
— Наталья Изотовна, поиски останков дело непростое — как морально, так и физически. Что лично вас привело в поисковое движение?
— Случайность. В 1990 году, как сейчас помню, я искала интересные формы работы с подростками и молодежью. Обратилась в обком комсомола Ленинграда с просьбой встретиться с человеком, отвечающим за военно-патриотическую работу. Когда встретились, у него в кабинете как раз шел отчет ленинградского поискового отряда «Международный исторический фонд» о поисковой работе за прошедший летний сезон. Люди, такие же как я, рассказывали о найденных когда-то без вести пропавших солдатах, об их захоронениях и о прочитанных вкладышах медальонов, по которым потом в дальнейшем были разысканы родные этих героев.
Позже узнала, что это поисковое движение действует уже более года. Первые всероссийские вахты памяти проходили в Калужской, потом в Смоленской области. Были межрегиональные организации, организации боевых регионов и тыловых районов. С тех пор прошло более 25 лет, а поисковое движение России за это время окрепло и встало на ноги. И в данном случае «Поисковое движение России» — это уже не организация, а душевное обозначение.
— Движение поддерживается властью, спонсорами, или то, что вы делаете, — это чистый энтузиазм?
— Долгие годы у нашего движения не было, на мой взгляд, центрового ядра, которое бы объединило вокруг себя всех поисковиков. Но все изменилось 2 февраля 2013 года. Тогда президент РФ Владимир Путин на встрече с ветеранами в Волгограде поблагодарил поисковиков за огромную работу, которую они, как он тогда выразился, выполняют «по велению сердца и души». А 14 марта 2013 года двадцати старейшим руководителям поисковых отрядов России президент вручил государственные награды, такие как орден Дружбы, медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» 2 степени и благодарственные письма. В итоге 12 апреля была создана общероссийская общественная организация по увековечиванию памяти погибших при защите Отечества — «Поисковое движение России». На съезде был выбран координационный совет, членом которого по Сибирскому федеральному округу являюсь и я.
Тем не менее нельзя говорить, что движение сформировалось только три года назад, скорее для нас это был переломный момент, когда государство оценило нашу работу по возвращению не только имен отдельных солдат, но и истории целых дивизий и даже армий. Потому что, к примеру, история Второй ударной армии была восстановлена практически полностью поисковиками. Кроме этого, у нас, безусловно, есть спонсоры, которые нам помогают, государственные гранты используем для осуществления экспедиций.
У каждого свои болота
— Кто с вами работает? Какими качествами должен обладать поисковик?
— Человеческими. В Новосибирской области три поисковых отряда, которые входят в региональное отделение «Поискового движения России». Это военно-патриотическая школа «Десант», отряд «Кондор» в городе Бердске и экспедиция «Поиск-МГИВ» Сибирского кадетского корпуса. Вступление в эти отряды добровольное. Пока все, кто хотел бы участвовать в поисковой экспедиции, находили для себя возможность реализовать это желание. Ограничения есть лишь по возрасту — с 14 лет.
У нас придается огромная значимость и ценность команде. Начинали с 25 человек в экспедиции в 1995 году, выросли до двух экспедиций по 100 человек.
И здесь не гонка за цифрами, здесь саморазвитие нашего движения как самостоятельного организма.
— Какова география ваших поисков, где проводите раскопки?
— Наша экспедиция проводит раскопки только в Ленинградской области, в Кировском и Киришском районах. ВПШ «Десант» — в Смоленской, Волгоградской и Мурманской областях, а отряд «Кондор» — в Тверской области. Конечно, нам очень хотелось бы поехать и в Мурманск, и на юг в Краснодарский край, и под Смоленск, и под Волгоград, но мы идем в свои болота и из года в год в одних и тех же местах поднимаем солдат, ушедших на войну и пропавших без вести.
— В годы войны делали медальоны с информацией о том, откуда призван, как зовут и прочее. Я слышал, что нашим солдатам делали картонные медальоны, а не металлические. Почему? Ведь это значительно бы упрощало поиски.
— Сам медальон — это такая эбонитовая круглая капсула, которая раскручивается посередине. Есть два вида медальонных капсул — солдатский стандарт и «блокадники» (производились в Ленинграде). Внутри у них были бумажные вкладыши. По правилам это должен был быть двойной вкладыш, в котором написаны ФИО, область, дата рождения, откуда призывался, информация о семье (кому писать и прочее), и второй вкладыш — один в один повтор. Если такой медальонный вкладыш нам попадается, то это счастье. Если попадается именная вещь у солдата, то это счастье. Но, к сожалению, процент таких находок не очень большой.
— Расскажите о перезахоронениях, как это происходит? Находите солдата, а дальше что?
— Поисковая экспедиция начинается с разведки: задача найти места, где до сегодняшнего дня лежат либо в блиндаже, либо в окопе, либо просто на земле останки красноармейцев. Когда цель обнаружена, разведка возвращается на базу. После этого на место направляются организованные группы для проведения непосредственно военного раскопа. По всем правилам, которые сегодня созданы в методическом обеспечении «Поискового движения России», проводится археологический подъем останков красноармейцев, погибших во время боя, оставшихся незахороненными. Далее эти останки транспортируются в индивидуальных именных пакетах на место братских захоронений. По окончании непосредственно поисковых работ готовится могила и гробы для останков. После идет церемония захоронения с участием глав районов и муниципалитетов, на территории которых проходят поисковые работы. Присутствуют сотрудники полиции и, конечно, местные жители: школьники, ветераны, священники. Если благодаря медальонным вкладышам мы успеваем найти родственников погибших солдат, то также привозим их. Иногда оказывается, что родственники солдата живут в глубинке, до аэропорта 200 км. И здесь срабатывает поисковое братство, когда тебе помогают твои товарищи из других регионов. Нам важно, чтобы солдат ушел в вечный покой в присутствии своих родных. Иногда родные просят перезахоронить солдата на родине, тогда мы выполняем и эту волю.
Ради одного солдата
— Сколько нашли останков? И сколько из них вернули в Новосибирск, на малую родину?
— За 48 экспедиций нашими поисковиками найдены и захоронены останки более чем 13440 воинов, обнаружено 473 «смертных» медальона, 227 из них прочитаны, по данным 113 найдены родственники погибших. Поднято 22 экипажа самолетов, не вернувшихся с боевых заданий, восстановлены имена 27 членов экипажей. 14 человек привезено и похоронено в Новосибирской области, из 14 бойцов нашим поисковым отрядом найдено 3 человека.
— Какая из этих 48 экспедиций запомнилась вам больше всего?
— Мне очень сложно выделить какую-либо экспедицию. Пожалуй, только самую первую. Мы вышли 2 ноября 1990 года. Это был первый опыт, это был очень трудный для нас испытательный режим, потому что из мира, из солнечного дня, из ожидания ноябрьских праздников мы попали в болота, в лес, где практически на каждом шагу встречались останки солдат… Это было страшно. Нет, «страшно» — неправильное слово. Это было горько, обидно и больно. Горько, обидно, больно за то, что ПОБЕДИТЕЛИ лежат в лесах, полях и болотах. Мы не были готовы к тому, что война — это не только победа, но и огромные потери… Мы не были готовы к тому, что у народа и у государства не хватило сил поднять и похоронить своих солдат. Ну а потом пришло осознание, понимание, принятие ситуации.
— Как долго еще планируете проводить свою деятельность? Есть какая-то граница?
— Когда праздновали 50-летие Победы в 1995 году, нам казалось, что к 2000 году в лесах уже не останется неизвестных солдат. Сегодня 2015-й... К сожалению, та война была очень жестокой. Только в прошлом году мы захоронили около 400 солдат, пропавших без вести, и это только наша экспедиция. Иногда мы за вахту (которая длится около 12 дней), перебирая тонны болотной жижи, находим останки 50–70 солдат, а бывают вахты, когда 300–500. Это невозможно предсказать. Но я понимаю: ради одного солдата, который до сегодняшнего дня лежит забытый в лесу или в болоте, нужно идти и искать.
ЦИФРА
За 48 экспедиций нашими поисковиками захоронены останки более чем 13440 воинов.
