Семейный криминальный промысел
становится реальностью
 |
В один день, 26 марта, были арестованы Сергей и Алексей Контаевы и Сергей и Максим Лихановы, все - жители Ленинского района. Не зная о существовании друг друга, они под стражу были взяты за преступления по одной статье Уголовного кодекса - разбойное нападение. Осенью предстали перед судом, выслушали приговор: троим по семь лет «зоны», четвертому с учетом неотбытого условного срока - восемь лет.
Наших соотечественников криминалом, увы, трудно ныне удивить, всего насмотрелись, смотрим каждый день. Но все же две пары братьев, да взятых под стражу в один день. А ведь у них и родители, и близкие... Ведь кто-то же их любит, кто-то хоть как-то на них надеялся. Что-то в таком «братском» раскладе символическое, как знак нашего времени. Не знаю, как кого, а меня это неприятно задело, привыкнуть к такому непросто. Семейный криминальный промысел - тут уж нечто генетическое... Излечению «зоной» навряд ли поддастся. Еще более задело, когда, не удержавшись, взяла, казалось бы, совсем в данной ситуации странное - поэму Пушкина «Братья-разбойники», просто из любопытства, из сходства действующих лиц. И что же? Может быть, обращение к поэту неуместно, но еще раз убеждаешься: великие потому и велики, что видят так далеко и глубоко, как и сами не подозревают. Прямо про них - про наших нынешних. «...Кто с каменной душой прошел все степени злодейства, кто не прощает, не щадит...» Бейсбольная бита, бутылки, тупой нож - современное оружие.
Близнецы Контаевы к двадцати семи годам научились одному, извините, - водку жрать. Сергей в середине марта залез в соседский дом на родной своей Лесоперевалке, не столько утащил, сколько поломал. Да и спрятал ворованное у знакомых в подполе, подставив и их. Через неделю в пять утра братовья возвращались с очередной гулянки. Как всегда, выпивки не хватило. Постучали в дом к немолодым людям. Хозяйка почему-то сразу открыла и увидела двух парней, причем в маске - по-разбойничьи - был только один. Второй, видимо, до того уверенно себя чувствовал, что не озаботился конспирацией. Женщину и мужчину избивали пустыми бутылками по голове, по рукам. Требовали сто долларов, которые хозяева в глаза никогда не видели. Женщина не сдавалась, кричала, пыталась стучать в стену соседям. Ее ткнули в ногу ножом, второй нож приставили к горлу: «Молчи, а то убью». Нож оказался тупым, может, поэтому смертоубийство не состоялось. Схватили ее за горло, чуть не задушили, да серьги отвлекли. «Снимай!» «Да они не золотые, просто металл», - хрипела полузадушенная женщина. Заставили снять. В этот момент ей удалось вырваться, привести соседа. Но налетчики скрылись с добычей. Сорок рублей мелочью, жилетка да паспорт - все, что нашарили в бедном доме. Вычислить братьев-разбойников не составляло особого труда. А теперь хоть на миг представьте себя на месте хозяев, немолодых, больных людей. Можно инфаркт схлопотать...
В последнее время, согласно статистике, при некотором общем снижении преступности явно выявляется тревожная тенденция - все более нарастающая жесткость и жестокость криминала. Агрессивность, беспощадность, прямо-таки зверство отличают нынешних злоумышленников. Если раньше могли просто толкнуть, ну, ударить, повалить, теперь топчут ногами, целясь в печень. Теперь в дело идут нож или выдерга, топор или бейсбольная бита.
С таким холодным - «спортивным оружием», битой длиной около метра и утолщением на конце до восьми сантиметров, вышли на прогулку братья Лихановы. С ними был третий, которого пока не нашли. Около двенадцати ночи заметили на улице Котовского одинокого мужчину. Человек шел с работы, поспешал и ничего не ожидал дурного. А уже перебежками через дворы параллельно двигался старший Лиханов - Сергей, сжимая в руках бейсбольную биту. Спрятав ее за спину, обратился банально вежливо и опасно: «Не дадите ли закурить». Парень получил сигарету и в тот же момент размахнулся битой. Удар мужчине пришелся по плечу. Он попытался бежать. Но подоспели сообщники. От подсечки младшего брата мужчина упал. Ему не оставалось ничего, как только ворочаться, в тщетных попытках хоть как-то избежать ударов и закрывать голову, чтобы не зашибли до смерти. Его жена рассказывала на следствии и в суде, поражаясь, как он дошел домой. Вся голова, лицо, одежда залиты кровью, едва шевелил губами, рассказывая, как «напали трое пацанов, били битой, пинали...» В суде потерпевший говорил, что после ударов пытался подняться, но снова падал, они не давали ему передыху. Не менее пяти раз ударили спортивной увесистой палкой. Лежа, слышал разговор: «Ищи, у него должны быть деньги». Он потерял ориентацию, кровь заливала лицо, глаза. Обшаривали карманы брюк, нашли семь рублей, сорвали с пояса сотовый. Пострадавшему пришлось лечиться больше двух месяцев: переломы левой руки в трех местах, именно от удара битой, когда он закрывался, три шрама на голове. Ему удалось спастись только потому, что нашел силы сказать: «Сейчас отдам деньги». Сделал вид, что достает кошелек, а сам из последних сил побежал. Как после выяснилось, младший из братьев - Максим погнался следом, но старший его остановил. Жизнь мужчины, похоже, висела на волоске, они могли его добить.
Братья-разбойнички не стеснялись в средствах воздействия. Что и фиксирует криминальная статистика. У старшего - Сергея, двадцати одного года, за плечами - так называемые погашенные судимости, юридически он чист перед законом. И нападение на беззащитного человека - первое правонарушение. Младший, которому едва исполнилось восемнадцать, погасить свои грехи не успел, время «прощения» не вышло. Пятнадцатилетним был осужден за грабеж к трем с половиной годам, но почти за год до окончания срока условно-досрочно освободился, разумеется, за хорошее поведение. Этого «хорошего поведения» и на год не хватило.
Отчего такая агрессивность, такая, мягко говоря, неразборчивость в издевательствах над людьми? Почему нападают, даже не зная, какую добычу возьмут? По сути, на первого встречного? Спонтанным назвать подобное нападение нельзя, ведь именно за этим вышли недоросли со «средним образованием» на улицу ночью. Стоит ли забивать человека чуть не до смерти, даже не зная, какая будет преступная «награда»? А вдруг всего семь рублей? Получается, что выходят такие «охотники» не столько за добычей, сколько вытрясти из себя агрессию. А это еще страшнее, чем обычный грабеж. Похоже, разбойниками становятся просто из игры, совершенно как бы забывая, что идут-то на людей.
Психологи, наверное, назовут особенности нынешнего молодежного криминала. Не будем говорить общеизвестные и наскучившие вещи про социально-общественные условия, ему способствующие. Лишь несколько соображений.
Юному возрасту закономерно присуща повышенная активность. Дети, подростки, молодые люди обладают высокой энергетикой, стремлением открыть, сделать что-то новое, ранее неизвестное, самоутвердиться. Так было и будет всегда. Но таково наше время, что взрослые, обвиняя и требуя послушания, сами-то проявляют себя не лучшим образом. Как оценить детскую заброшенность, беспризорничество, на которые нынче было обращено внимание первого лица в государстве? Никакие временные меры, кампании, никакие заклинания не сократят преступность подростков и молодежи без изменения отношения к ним взрослых - родителей, учителей, работников правоохранительных органов, населения в целом.
В наши дни, пожалуй, особенно проявляется неравенство возможностей применительно к подросткам и молодежи. В нынешнем российском обществе юные страдают от непонятости, заброшенности, репрессивных мер «воспитания», коими не брезгуют даже считающие себя просвещенными занятые родители. Страдают от неравенства положения, шансов, невозможности защитить свои интересы. Все, что раньше поровну делилось между почти поголовно небогатыми россиянами, теперь надо заработать. Это и многим взрослым ныне не по разуму, а что уж говорить о молодежи. Заработать или добыть любым способом? Какое сейчас самое распространенное чувство? Не ошибусь, наверное, если скажу - зависть, самое сильное и мерзкое, пронизывающее все слои общества. Зависть - чувство, способное на все, что известно из истории и литературы. (Читаю у Пушкина про братьев-разбойников: «... рано волновало нас жестокой зависти мученье».)
Молодость особенно нуждается в социальном признании. Неудовлетворенная потребность в самоутверждении приводит к попыткам реализовать себя в так называемых негативных формах активности - преступлении. Или к уходу в алкоголь, в наркотики или вообще из жизни. Существует мнение, что агрессивность молодежи - это своеобразная форма самозащиты, выход нерастраченной энергии. Посмотрим проще. Вот вышел парень из колонии, куда был отправлен в пятнадцать лет. Профессии нет, грамотность - и та чуть выше нуля, привычки работать не имеет. Раньше хоть мало-мальски чему-то учили в «зоне», теперь даже если и научат, то на воле на такие заработки прожить надо уметь. Вот и появляется все острее противоречие между потребностями и возможностями. Между целями, к которым общество призывает молодежь, и легальными возможностями их достижения. Невозможность понять, что происходит, приводит к быстрым, энергичным мерам - выпивка, улица, объединение в группы, оружие любого типа и вида, лишь бы било и забивало. Уход в свой разбойничий мир, вместе с братьями... И как пишет поэт: «А совесть отогнали прочь». Но если в поэме один брат погибает, а другой его оплакивает и начинает ощущать муки раскаяния, то в нашей реальности такой романтизм невозможен, почти невозможен...
Повышенная, но нереализованная активность, восприимчивость молодых соседствует и с повышенной виктимностью (способностью стать жертвой, от слова «виктим» - жертва). По некоторым данным, только в 1998 году в России было выявлено 103 тысячи несовершеннолетних, потерпевших от преступных посягательств...
