Мой старинный приятель со студенческим прозвищем Сеня позвонил мне в тот же день, когда в «Вечерке» появилась статья «А сейчас я спою вам песню» («ВН» от 14.11.02), в которой я рассказал, как он своей игрой на гитаре раскрепостил чопорную компанию питерских ученых. Мы посмеялись, вспомнили различные забавные истории из прошлых времен, и одной из них я, с разрешения моего товарища, вновь хочу поделиться с читателями.
Мой друг Сеня рос в многодетной семье с невысоким достатком и, не желая быть родителям в обузу, постоянно где-то калымил, зарабатывая при этом стабильную добавку к сорокарублевой стипендии. Особенно любил он летом уезжать со стройотрядом на Север. И вот в очередное лето Сеня засобирался на Чукотку, где уже побывал в прошлом году. В день отъезда в общежитской комнате, где жили его сокурсники, собралась компания, чтобы достойно проводить друга. Сеня в новенькой коричневой стройотрядовской форме был героем дня. Вино лилось рекой, Сеня пел песни под гитару, друзья его отговаривали от поездки: зачем, мол, ехать в такую даль, когда можно неплохо заработать в городе, но романтик Сеня ехал не только за деньгами, но и за туманом. Наконец, подали автобусы, и стройотрядовцы начали загружаться. Погрузив в автобус свой чемодан, наш товарищ, памятуя, как в прошлом году маялся в аэропорту Толмачево, договорился с командиром, что скоро подъедет в аэропорт на рейсовом автобусе. Тот нехотя согласился, автобусы отъехали, и веселье продолжилось с новой силой.
Ближе к вечеру Сеня с трудом вырвался из гостеприимной компании друзей и уже чуть ли не «на автопилоте» поехал в аэропорт. По прибытии же узнал, что самолет рейсом Новосибирск - Якутск - Магадан улетел. Еще не совсем осознавая ужас своего положения, Сеня с гитарой в руках растерянно бродил по залам аэропорта, и вдруг среди информации, объявляемой по радио, услышал свою фамилию. Подойдя к окошку справочного бюро, он узнал, что командир отряда, так его и не дождавшись, договорился с дежурной, которая, сделав отметку на билете «Не вылетел из-за отсутствия мест», отдала его в справочное бюро. Работница «справки» поначалу никак не хотела отдавать Сене билет: «Мне говорили, что подойдет подвыпивший студент, но не настолько же!», но потом смилостивилась и билет отдала. Вскоре Сеня подыскал место среди чьих-то баулов и, обняв неразлучную гитару, провалился в глубокий сон. Благо, что в переполненном аэропорту всюду вповалку лежали люди и отличить смертельно уставшего от крепко выпившего было невозможно.
Общежитские друзья не поверили своим глазам, когда утром Сеня предстал пред их очами, но тут же, обрадовавшись поводу, послали гонца в ближайший магазин. В конце дня, в самый разгар веселья, наш товарищ, чувствуя, что вчерашняя ситуация повторяется, нашел в себе силы оторваться от застолья и двинулся в аэропорт. Но новая смена оказалась не такой сердобольной, и пьяненькому, заросшему рыжей щетиной студенту в регистрации билета было отказано. Сеня опять растерянно бродил по аэропорту. Увидев группу студентов в такой же, как у него, коричневой форме, он подошел к командиру и, узнав, что это тоже НЭТИнцы и тоже летят в Магадан, стал упрашивать взять его с собой. Добавить Сенин билет к своим командиру ничего не стоило, но он оказался человеком принципиальным и начал читать ему лекцию о моральном облике бойца студенческого стройотряда. Сеня понуро слушал, что вдохновляло командира, и прервать нудный монолог смогло лишь объявление о посадке на магаданский рейс.
Народ засуетился, к посадочной стойке потянулись стройотрядовцы в коричневой форме, вслед за ними - в форме цвета хаки. Ощущая себя чужим на этом празднике жизни, Сеня уныло наблюдал, как студенты проходили контроль на посадке, собирались в накопителе и уезжали на вагончиках к самолету. Вдруг, когда студенты в коричневой форме уже все прошли и на их место заступили студенты в форме цвета хаки, у стойки произошла какая-то заминка. Посадка остановилась, все стали оглядываться и неожиданно начали махать руками Сене: давай, мол, сюда, чего стоишь? Не веря своим глазам, Сеня ринулся к стойке. Проверяющие стали его ругать и, даже не спрашивая билета, пропустили в накопитель. Сеня решил судьбу не искушать, вышел на поле и, увидев вдалеке огни самолета, побежал к нему, трезвея на ходу от пронизывающего ветра.
В Якутске Сеня, проявив массу предосторожностей, отсиделся в отдаленном углу аэропорта и при объявлении посадки, затесавшись среди коричневых курток, вернулся на свое место. Самолет направил свой курс в Магадан. Магаданский аэропорт Сокол встретил пассажиров ярким солнечным утром. Пройдя пограничный контроль, наш товарищ тут же двинулся в местный буфет - двухдневная гулянка сказывалась неслабым абстинентным синдромом.
В привокзальном буфете шел пир горой. Северяне пили самый дефицитнейший напиток времен развитого социализма - бутылочное пиво. Среди сизого сигаретного дыма виднелись столики, сплошь заставленные бутылками. Между столами сновала техничка, собирая пустую посуду, обилие которой наводило на мысль о явном преимуществе заработков работающих в буфете по сравнению с заработками тех, кто оттягивался здесь после работы на золотоносных приисках. Однако приобрести заветный напиток Сене так и не удалось. Вклиниться в бесконечную очередь, которую пьющие за столиками занимали загодя, было невозможно. Несолоно хлебавши Сеня отправился искать своих. И оказалось, что вовремя. Командир отряда, не увидев Сеню среди прилетевших, уже стал договариваться об отправке его чемодана в Новосибирск. Получив от командира небольшой втык, Сеня узнал, что вылета в Анадырь нужно будет ждать еще минимум двое суток. Это его никак не огорчило - ждать со своими все-таки гораздо лучше, чем их догонять.
Выспавшийся в самолете Сеня бродил по окрестностям аэропорта, с завистью наблюдая, как некоторые ожидающие своего вылета северяне, расположившись среди кустарников, потягивали пиво, которое приносили из буфета целыми ящиками. Постепенно наступил вечер. Студенты, обосновавшись среди груды рюкзаков и чемоданов, наигрывали на гитаре веселые песни из модной в те годы пластинки Тухманова «На волнах моей памяти». Сене было не до веселья: перипетии последних дней и похмельный синдром давали себя знать. Он тоже взял гитару и грустно запел: «Облака плывут, облака!» На звуки песни из окружающих кустарников стали подтягиваться люди, и, когда песня закончилась, около гитариста собралось десятка два северян. «Слушай, земляк, спой еще», - попросил кто-то из подошедших. Сеня ответил, что, мол, рад бы, да вот в горле сухо. Мужики намек поняли и тут же подтащили ящик пива. Кто-то развернул на газете порезанную копченую красную рыбу. Сеня мгновенно опорожнил пару бутылок, закусил красной рыбкой, и импровизированный концерт под ночным магаданским небом начался.
Сеня всегда пел под настроение. Здесь же он был в ударе - чудом добрался до Магадана, догнал своих, перед ним стоял предназначенный ему ящик пива, над головой звездное небо, запах копченой красной рыбы перебивал керосиновый запах окрестностей аэропорта, всю поляну заполнили десятки благодарных слушателей - что еще нужно для счастья? И Сеня пел. Прилетали и улетали самолеты. После объявления очередной посадки, кто-нибудь из слушателей подходил прощаться и приглашал «к нам на Колыму», Сеня отшучивался: «Лучше уж вы к нам» и продолжал петь. Он пел про Ванинский порт, из которого угрюмо уходили корабли, про то, как замерзали в тайге трактора, а по тундре бежали от погони зэки, пел о нейтральной полосе и ЯКе-истребителе, про Москву златоглавую и Домбай, про любимую, которая должна дождаться, и старушку-мать, не узнавшую после долгой разлуки любимого сынка. Песен Сеня знал великое множество. И всю ночь необычного концерта ни разу не повторился. Лишь одна песня звучала несколько раз. Когда с прибытием очередного самолета рядом оказывались новые слушатели, они заказывали песню Владимира Высоцкого «Мой друг уехал в Магадан». Эту песню пела вся поляна. Пели ее с энтузиазмом и с каким-то надрывом. С таким единодушием Сеня встретится однажды во владивостокском ресторане рядом с Тигровой сопкой, когда прибывшие в порт после путины моряки, отбивая такт ногами, подпевали ресторанной певице: «Плачу я, но не жалею, что влюбилась не в жокея, не в торговца бакалеей, а в бродягу моряка». Но это будет через несколько лет, а пока Сеня честно отрабатывал свой ящик пива...
Уже стало светать, забрезжило магаданское солнце, а когда объявили о прибытии самолета из Новосибирска, Сеня понял, что не спал уже ровно сутки. Окинув прощальным взглядом немного не допитый ящик, он спел последнюю песню и уже через несколько минут спал крепким сном. Но неожиданно сон его прервался страшными ругательствами. Сеня продрал глаза и увидел перед собою командира стройотряда, с которым пытался договориться в Толмачевском аэропорту. Из гневного монолога он узнал, что командир только что прибыл из Новосибирска, а причиной такого опоздания послужили следующие обстоятельства. При объявлении посадки на магаданский рейс командиру понадобилось срочно позвонить в город, и он отлучился, а когда вернулся, то свободных мест в самолете уже не оказалось. Но задерживать рейс из-за одного человека не стали, и дежурная пометила на его билете: «Не вылетел из-за отсутствия мест».
