Вне закона оказалась пресса на выборах

Полемические заметки

Рисунок В. РОЗАНЦЕВА

 Выборы последнего времени в России стали сродни стихийному бедствию. От взрывов и убийств - до судебных тяжб и громких скандалов. «Праздник демократии» обратился в похмелье на чужом пиру. Всю постсоветскую эпоху шло совершенствование избирательного законодательства, закрывающее «дыры», сквозь которые в селективный процесс проникал «черный пиар» и «грязные технологии». 15 июня 2002 года была опубликована последняя редакция Федерального Закона «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме Российской Федерации».

Наконец, закон достиг своего «совершенства», напрочь исключив влияние на ход избирательной кампании как почтенный электорат, так и такой инструмент гражданского общества, как пресса. Прессе отведена роль стенда, на который вывешиваются официальные заявления и плакаты платной и бесплатной рекламы. А народу - скромная роль взять бюллетень и бросить его в урну для голосования. Ну, может быть, поставить подпись в поддержку выдвижения какого-нибудь кандидата, у которого не нашлось денег на залог...

Вместе с грязной водой выплеснули и ребенка. В прежней редакции закона было записано, что гражданам России государство ОБЕСПЕЧИВАЕТ СВОБОДНОЕ ПРОВЕДЕНИЕ АГИТАЦИИ (п.1 ст. 37), и позволялось в любой законной форме агитировать как за любого кандидата, так и против любого или против всех. То есть разрешено было все, что не запрещено законом. Теперь о гарантиях государства и свободе агитации нет ни строчки, но появился обширный перечень того, что же является агитацией (семь абзацев от «а» до «ж» пункта 2 статьи 48) и, соответственно, должно оплачиваться из избирательного фонда (п. 5 ст. 48). То есть теперь имярек не может изготовить за свой счет плакат и написать на нем все, что он думает о кандидате, не может хвалить или хаять его в общественных местах.

С прессой обошлись еще круче. Полностью попадает под запрет политическая аналитика. То есть размышления журналиста о последствиях избрания того или иного кандидата или преобладания в депутатском корпусе той или иной партии. Запрещается оценивать шансы участников забега за депутатским, президентским или губернаторским мандатом. Да, был небезызвестный «телекиллер» Сергей Доренко, злоупотреблявший свободой слова. Но почему «подуть на воду» решили, ликвидировав политическую публицистику как класс?!

Дальше - больше. Абзацем «ж» пункта 7 статьи 48 журналисту вообще запрещено вести агитацию при осуществлении профессиональной деятельности. То есть для написания статьи о кандидате или против него журналист должен уволиться из редакции, уйти в отпуск или предоставить правоохранительным органам справку, что статью писал дома, на личном компьютере, в перерывах между просмотрами сериалов, ужином и уходом за детьми. И дети должны будут заверить эту справку своими неожиданностями.

Ну, пишущим журналистам еще можно выкрутиться, а как быть теле- и радиожурналистам? В тех дебатах, что им предстоит вести, они не могут не выражать свое мнение, позиционироваться или оппонировать собеседникам. Иначе они превратятся в «подставку для микрофона», а это уже не дебаты! Хотя то, что происходит на наших телеэкранах в период предвыборной агитации, дебатами можно назвать с очень большой натяжкой.

Как же избиратели узнают о ходе избирательной кампании? А из бесплатно предоставленного эфирного времени, половина из которого должна быть отведена на дебаты и круглые столы, и из бесплатно предоставленных газетных площадей. Но кто выписывает эти газеты и кто станет просматривать все эти нудные говорильни? И кто разгребет лавины лапши, развешиваемой на уши избирателям в этих публикациях и передачах?

В новости события избирательной кампании вряд ли теперь попадут потому, что невозможно выполнить пункт 5 статьи 45 «не отдавать предпочтение какому бы то ни было кандидату». Приедет кандидат в президенты России В. Путин в Новосибирск, а в новостях о нем сказать будет нельзя, так как не приехал к нам кандидат туда же Г. Зюганов. А законом предписано для освещения деятельности кандидатов выделять равное количество эфирного времени и газетной площади, причем разместив это в отдельный новостийный блок и без комментариев. И весь этот дурдом устроила россиянам Центральная избирательная комиссия, вновь возглавляемая господином Вешняковым. За все те же постперестроечные годы этот государственный орган превратился в монстра, государство в государстве, синекуру, проедающую немало государственных средств. Неужели глава Центризбиркома держит россиян за дураков, не могущих отделить зерен от плевел, правды от лжи в потоке льющейся предвыборной информации?

Вся нынешняя избирательная система России построена на недоверии, на презумпции виновности. На уверенности в том, что обязательно будут мухлеж и подлоги. Все это исходит еще из советских времен, когда главной задачей избирательной комиссии было обеспечение явки в 99 целых и 99 сотых процента. Именно оттуда идет и вброс лишних бюллетеней, и манипулирование цифрами, и трепет перед исполнительной властью с ее административным ресурсом. В большинстве своем на избирательных участках до сих пор работают те же самые люди, когда-то утверждавшиеся, а то и утвержденные райкомами КПСС. Где взять других?

Наша избирательная система серьезно больна и глубоко порочна. Громкий звоночек прозвучал на последних губернаторских выборах в Красноярском крае. Не может один и тот же орган организовывать, проводить, подводить итоги и объявлять результаты выборов недействительными, а в случае с ЦИК - еще и быть субъектом законодательной инициативы. В результате такой «инициативности» из избирательного процесса исключено гражданское общество, что возможно только в полицейском государстве.

Думается, положения, отстраняющие журналистов от освещения избирательной кампании, должны стать предметом рассмотрения Конституционного суда. Ведь этим ограничивается свобода получения и распространения информации, возможность высказать свое мнение, точку зрения. В США в таком случае ссылаются на Первую поправку к Конституции. Привожу ее дословно: «Конгресс не должен издавать ни одного закона, относящегося к установлению какой-либо религии или запрещающего свободное исповедание оной либо ограничивающего свободу слова или печати, либо право народа мирно собираться и обращаться к Правительству с петициями об удовлетворении жалоб» (ратифицирована 15 декабря 1791 г.) К сожалению, у нас такой поправки нет. Или господа Путин и Вешняков считают выборы стихийным бедствием и чрезвычайным положением, достойным объявления состояния войны, во время которой возможны ограничения свободы слова. Войны с собственным народом?!

Каковыми могут быть пути реформирования избирательной системы? Первое - разделение функций. Организацией выборов должна заниматься исполнительная власть. У нее для этого все есть - и людской ресурс, и технические средства и финансы. Необходимо только объединение усилий различных ведомств. Более того, администрации различных уровней уже и сейчас активно участвуют в избирательном процессе. Другое дело, что избирательные комиссии, которые подсчитывают голоса, должны быть независимы и от власти, и от партий и формироваться так же, как составы судов присяжных. Контролем же за проведением выборов должна заниматься прокуратура, и она же может объявлять выборы несостоявшимися в случае серьезных нарушений. Никакие довыборы не нужны - депутатом (а может быть, и президентом, и губернатором) автоматически становится тот, кто занял второе место. Такая система давно и успешно работает в Германии.

Но до этого нам еще далеко. Что же делать в условиях сложившегося законодательства? Всем журналистским сообществом бойкотировать освещение выборов? Нет их, и все тут! Но это вряд ли пройдет - остаются ведь государственные СМИ, хотя и у них есть путь для бойкота. В законе сказано: «предоставление эфира и газетных площадей», - но ничего не сказано о монтажном и съемочном оборудовании, редактировании и верстке. Другой путь - акт гражданского неповиновения и массовое нарушение новелл избирательного законодательства. Похоже, мы пойдем другим путем!