Архитекторы - не звезды эстрады.
И их имена не столь популярны. И если они входят в историю, как Крячков, который на многие десятилетия определил лицо центра Новосибирска, то так уж сложилась судьба конкретного человека, для которого профессия архитектора всегда была тяжким трудом. Иного в архитектуре не бывает. Это всегда ежедневный кропотливейший труд, который не всегда бывает сразу оценен и признан.
|
| На открытии мемориала (Геннадий Туманик - в центре) |
После окончания Сибстрина, в 60-х годах, у него была хорошая творческая работа в Новокузнецке, потом Новосибирск и работа над современным проектом застройки центра. Довольно длительный период - около 12 лет - он был главным архитектором «Новосибирскгражданпроекта», а сейчас вот уже около двух десятилетий - преподавательская работа, которая всегда совмещается с конкретной творческой деятельностью.
Сегодня Геннадий Туманик - наш собеседник.
- Генннадий Николаевич, вот держу в руках скромный проспект о проекте мемориального комплекса сибирякам-добровольцам, павшим под городом Белый Калининской области. Архитекторы Владимир Галямов, Александр Бондаренко и вы, как я понимаю, руководитель творческой группы. Откуда возникла идея мемориала?
- Она не могла не возникнуть. Братская могила двенадцати с половиной тысяч сибирских добровольцев существовала со времен войны. Это даже невозможно себе представить: двенадцать с половиной тысяч...
В 84-м году возникла идея монумента. В 85-м был объявлен творческий конкурс. Одиннадцать работ было предложено. Наш проект был признан лучшим. Было отпечатано полтора миллиона благотворительных билетов. Выручка от них и составила основную часть средств, необходимых для сооружения мемориала.
Это были совсем не плохие времена. Когда многое в стране сооружалось на народные деньги. После нескольких каких-то смутных лет к нам опять возвращается понимание огромного значения великой Победы. И слава Богу.
- Мне думается, что архитектор по определению не может не быть патриотом. И он всегда увлечен своей новой работой. В том числе и решая масштабные задачи градостроительства. Откуда же берутся серые невыразительные кварталы, бесцветные дома, здания?
- Архитектура всегда социальна. И на ней всегда лежит печать времени. «Хрущевки» в свое время решали острейшую проблему жилья. Благодаря поточному строительству миллионы людей въехали в отдельные благоустроенные квартиры. В сталинские времена много строилось помпезных зданий. И так далее. Архитектор не всегда волен в своей творческой фантазии.
- Мне приходилось еще несколько десятилетий назад встречать в командировках в разных регионах страны людей, которые с восхищением вспоминали Новосибирск. Сейчас город выглядит не столь гармонично. Но все равно в нем осталось много хорошего...
- У нас есть немало микрорайонов, которые сооружались по единому, хорошо продуманному плану. В 50-е годы это часть бывшего Дзержинского района с главной несущей артерией - улицей Богдана Хмельницкого. В Ленинском районе - комплекс сооружений по улице Станиславского. Позже - Академгородок, Сибирское отделение ВАСХНИЛ, Кольцово. Немало очень хороших архитектурных решений.
- Но, честно говоря, в последние годы оказываясь в каком-либо уголке Новосибирска, порой не узнаешь родной город. При том он предстает совсем не с лучшей архитектурной стороны.
- Новосибирск - большой город, и поэтому проблемы у него большие. Но все равно это очень хороший город, и слава у него заслуженная. Однако, к сожалению, в последнее десятилетие комплексная застройка как таковая отсутствует. Состоятельные люди, фирмы арендуют у города куски земли и возводят нередко здания, которые совсем не вписываются в прежнюю застройку. В Москве, Питере порядка больше. Там следят строже за новым строительством. У нас тоже существует градостроительный совет при мэрии. Наиболее важные и принципиальные вопросы на нем обсуждаются. Но нередко бывает так: власти архитекторов выслушают, а потом принимают решение, противоречащее их позиции. На мой взгляд, в частности, не на месте оказались высотные дома на Депутатской, на Коммунистической. На площади Ленина главное здание - оперный театр. Остальное должно быть фоновым. А тут построили многоэтажку, это уже другой акцент.
Город, разумеется, не может не развиваться. Но хотелось бы, чтобы это делалось более осмысленно. А то нередко частный интерес превалирует и вступает в противоречие с интересами города.
- Но ведь Мадрид, Лондон, новая столица Бразилии сплошь строились частниками. Как же там удалось добиться гармоничного решения вопроса?
- В России и капитализм развивается своеобразно. Многими вещами у нас просто нужно переболеть.
Правда, в последние годы сдвиги в лучшую сторону есть. Стали больше прислушиваться к мнению общественности, населения. Мэрия выдала задание на работу над генеральным планом. Прежний, конечно, уже давно устарел, он не отражает реалий сегодняшнего дня. Жаль только, что работа эта затягивается.
Лет шесть назад мэрия поручила нам разработать план реконструкции центральной части города. Мы эту работу выполнили. Предусматривалось, что строительство новых зданий должно призводиться при обязательной реконструкции прилегающих объектов. Это был шанс вдумчиво производить реконструкцию обветшалых зданий. Увы, он не был использован. На деле получается так: строится дом, выгодно продается, а рядом рушится ветхое жилье. Вот люди и стали активно протестовать против точечной застройки.
Решение градостроительных задач обязательно должно сочетать общественный контроль, выполнение нормативов и частную инициативу граждан. Прежде у нас глобальные общественные задачи были на первом месте. Сейчас мы все больше заботимся о личном интересе. Но одно должно дополнять другое.
- В последнее время пошла какая-то странная мода на шапки, башенки, порой какие-то нелепые украшательства зданий. Откуда это?
- От нашего архитектурного голода. Нас слишком долго держали в ежовых рукавицах. А сейчас можно все. Поэтому застройщикам нередко отказывает чувство элементарного вкуса. Да и архитекторы порой грешат. Что ж, им деньги платят, заказывают музыку. А она получается иногда довольно нелепой.
- Говорят, что профессия архитектора сейчас гораздо более востребована. Так ли это?
- Некоторое оживление действительно есть. И есть архитекторы, которые на новых заказах зарабатывают приличные деньги. К сожалению, это не относится в целом к градостроительству. Власти, конечно, понимают, что нужна большая системность в работе. Но градостроительный маховик не так просто заставить вращаться в нужную сторону. Опять же нищета наша сказывается, дырки в бюджете, которые надо постоянно затыкать. Но все равно город хорошеет. Немало у нас есть и потерь, немало, однако, и обретений. Возможности архитекторов увеличились. Появились новые материалы, технологии.
- В самом центре Новосибирска зияет какой-то пустотой замытый овраг бывшей Каменки. Существует ли какое-то решение относительно этого огромного резерва городской земли?
- К нему уже возвращались не раз. Проблема, видимо, в том, что это должна быть огромная застройка по единому плану. В сущности, это действительно новый, несколько смещенный будущий центр Новосибирска. Но найти такого крупного заказчика на его застройку сейчас очень не просто. А у самого города средства весьма ограничены. Скорее всего, решение проблемы Каменки - дело ближайших лет. Кусок земли очень лакомый. Жаль, что там уже возведено несколько сооружений, никаким образом не вписывающихся в общий перспективный план застройки. Хотя предложения и интересные идеи соединения Центрального и Октябрьского районов, разумеется, есть.
- Лет двадцать назад много говорили о малых архитектурных формах, об облике наших градообразующих улиц. Что, уже все проблемы решили? Из недавней телепередачи узнал, что в Петербурге полностью очищены от рекламных щитов все набережные. У нас это возможно?
- Все возможно, была бы на то добрая воля. Отдельные участки городских магистралей представляют из себя какие-то ярмарки. Стилевое разнообразие умопомрачительное. Шрифты на вывесках - от кириллицы до латыни и даже готики. И за рекламой нужно, конечно, следить. Нельзя все оправдывать нашей бедностью. Нередко те же рекламные щиты полностью видоизменяют и даже уродуют облик улиц.
- Лет пятнадцать назад мне довелось быть в Ульяновске. Там целая улица - Московская - сохраняет свой еще дореволюционный облик. На ней жила семья Ульяновых. Но безотносительно к политике: ведь это же нормальное решение проблемы сохранения прежнего облика города. А то я сам слышал, как в свое время первый секретарь Центрального райкома говорил, что все деревянные домишки надо снести, и делу конец. Ваша точка зрения?
- Это извечная проблема любого развивающегося города. Постоянно поджигают деревянные здания, которые кому-нибудь мешают. Мне кажется, что это происходит от непродуманной политики в области охраны памятников архитектуры. В городе то там, то здесь среди современной застройки разбросаны памятники старины. На мой взгляд, лучше было бы сохранить отдельные крупные фрагменты или свезти в одно место несколько, чтобы потомки знали, каким был город. Такие фрагменты есть на улице 1905 года, были на Советской, на Коммунистической. Цена земли в центре очень высокая, вот эти домики и горят.
Р.S. Немало лет тому назад моя коллега, которая только начинала работать в Новосибирске, сказала однажды о городе так: «Он строен, молод и красив. Но пиджачок на нем слишком новый. И потому трудно отделаться от впечатления, что он зря так прихорашивается и бодрится. Город должен быть солидным».
Прошло много лет. Шумная слава сибирского Чикаго канула в Лету. И «фейс», лицо по-английски, постепенно сформировалось в лицо огромного, третьего по величине в стране мегаполиса. 110 лет для него - возраст юности. Но «солидность» все же была приобретена. И когда вы ранним утром или поздним вечером идете по Новосибирску, вы не можете не чувствовать его размаха, добротности. Немало создано песен о Новосибирске. Их мало кто знает. Но зато есть главное - мелодия его собственной судьбы.
