Сюжет Достоевского повторился в Ленинском районе
 |
...«Ни одного мига нельзя было терять более. Он вынул топор совсем, взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя, и почти без усилия, почти машинально, опустил на голову обухом... Удар пришелся в самое темя... Она вскрикнула, но очень слабо, и вдруг вся осела к полу... Тут он изо всей силы ударил раз и другой, все обухом и все по темени. Кровь хлынула, и тело повалилось навзничь».
«Подойдя к квартире П., он постучал, и когда она открыла ему, вошел внутрь и попросил одолжить ему денег. Однако потерпевшая отказала ему, ссылаясь на то, что он не отдал ей предыдущий долг. Тогда он, достав из пакета топор, который взял с собой с целью оглушить П., нанес ей удар обухом топора по голове. А когда она упала и закричала, то он, желая, чтобы она замолчала, еще несколько раз ударил по голове, после чего П. перестала кричать и шевелиться».
Первый отрывок из всемирно знаменитого русского романа «Преступление и наказание». Второй - из показаний подсудимого на процессе Новосибирского областного суда. Погибшая в романе «была крошечная, сухая старушонка, лет шестидесяти». В современном происшествии потерпевшей почти восемьдесят. В сочинении классика герой никак не может открыть ключами комод, потом бросается лезть под кровать за укладкой, где «между тряпьем были перемешаны золотые вещи - вероятно, все заклады, выкупленные и невыкупленные, - браслеты, цепочки, серьги, булавки и проч.» В доме на улице Забалуева человек с топором позвал в квартиру дочь... Они в четыре руки «с целью отыскания денег осмотрели находившийся в комнате шкаф, постель потерпевшей, кухню». Нигде не обнаружив денег, сложили в мешок из-под сахара и в черную сумку продукты: полтора килограмма гречневой крупы, столько же риса, кило лука, муки, полмешка примерно картошки. Из ценного имущества в результате поиска обнаружились три наволочки, две простыни, три пододеяльника, ткань на полотенца. А всего унесено было из квартиры старушки имущества на 781 рубль...»
 |
...Что ж, вернемся к прозе сегодняшней нашей жизни. В трехкомнатной квартире на жилмассиве в Ленинском районе живет большая семья. Все по своим комнатам. Родителям чуть за пятьдесят: мать - инвалид второй группы, плохо ходит. Отец - типичный работяга с ближайшего, прекратившего существование производства, подрабатывает на местном микрорынке - «подай, принеси». Сын с женой и тремя детьми. Да дочка Лариса двадцати шести лет со своей дочкой-дошкольницей. Есть еще младшая - трехлетняя, да ее взяла в деревню бабушка, мать Ларисиного муженька, а сам он в местах не столь отдаленных. Старшенькую девочку частенько видят соседи будто неприкаянную, даже и полуголодную, одну на улице. Как-то беспризорную девочку забрали даже в детприемник. Лариса до недавнего еще времени трудилась маляром, но как-то сошла на нет эта работа - просто перестала молодая здоровая женщина выходить по утрам из дома. Может, потому, что слишком часто по вечерам, а то и днем пристраивалась она на кухне с папашей за бутылкой. Кстати, промышляли они и сбором этой тары, какой-то ветоши, макулатуры. Собрал, сдал, выпил, похоже, жизнь крутилась по этому кругу... Как выразился один из свидетелей, «отец с дочкой вошли в штопор». Сын их не касался, вертелся сам, стремясь прокормить своих. Впрочем, что мы знаем о таких семьях?! Долги по квартплате, неумытый, некормленый ребенок, скандал среди ночи. Кто их учитывает, кто приходит туда, пока не случилось несчастье?!
Соседи, которых тщательно опрашивали на следствии и в суде, высказывались чисто по-расейски. Хороший человек Мальцев, хоть и пьет. А кто сейчас не пьет? Но не скандалист, не хулиган, спокойный. А вот дочка его как примет, так сильно агрессивность проявляет. Что ж, вполне клинически правильное наблюдение: женщины, особенно молодые, быстро деградируют, как только переходят от просто выпивки к злоупотреблению... Позже экспертиза поставила диагноз: у отца и дочери хронический алкоголизм, суд назначил принудительное лечение.
В тот вечер они по обыкновению сидели на кухне. Что пили и сколько, можно лишь предполагать. Известно, что за спиртным в магазин не бегали. (А куда и за каким пойлом, скажу чуть ниже). Теперь никто не дознается, как главе семейства пришла в голову мысль о старушке-соседке. Сам же он это объяснить так и не смог. А потому имеем банальное объяснение всех алкашей, теряющих человеческий облик: пойти к бабуле с топором, не даст денег, рубать насмерть. Отцовское предложение дочка поддержала, но все же само исполнение «приговора» он взял на себя. Она же осталась на площадке между этажами. Бабушку порешили. И в тот же вечер дочка с пододеяльником и двумя наволочками пришла к некой торговке на дому и выменяла их у нее на бутылку спирта неизвестного происхождения. И еще раза два папаша приходил с тем же «товаром». Потом все бабулино бельишко, запасенное ею впрок, было изъято сотрудниками милиции у шинкарки как вещественное доказательство. Рассказала она все в суде как свидетельница, а ведь ей пора бы и самой на ту же скамью подсудимых...
Мать семейства-инвалидка поинтересовалась: откуда рис, гречка, картошка. Дочка ответила, что это друзья подмогли. Так сказать, на бедность.
...Родион Раскольников пришел в участок с «явкой с повинною», так говорили в те времена, да и сейчас. Мальцев и его дочь (все фамилии изменены) были арестованы спустя неделю, когда племянница убитой, обеспокоенная странным исчезновением тетушки, обратилась в милицию. Труп старушки нашли на балконе, куда папа с дочкой вынесли его в тот зимний черный вечер.
Герой романа, по мнению присутствующих в суде и всех, знавших эту историю, «не совсем похож на обыкновенного убийцу, разбойника и грабителя». Мальцев в последнем слове, пытаясь на людях хоть как-то пояснить, что же все-таки он натворил, сбивчиво, с трудом подыскивая слова, говорил: «Да, я это сделал, но разве я преступник?» Опамятовавшись, спустя три месяца после того февральского вечера, он никак не мог совместить свое деяние, говоря точно юридически, с тем пониманием нынешних убийц, о которых, кажется, современный россиянин знает все. «Всей своей жизнью, жизнью своих внуков мне никогда не расплатиться за этот тяжкий грех. Зачем я лишил жизни этого святого человека!?»
«Святой человек», эта очень пожилая, но бодрая и деятельная женщина, не раз подкармливала заброшенную внучку Мальцева, одалживала ему деньги, даже зная, что навряд ли получит назад. Когда племянница и другие родственники наводили порядок в квартире, на балконе среди старых вещей, в укромных местах нашли десять тысяч рублей. Вот и все богатство. Штрих, говорящий о многом в нашей жизни... О страхе перед банальной кражей, о боязни будущего, о желании быть похороненной по-людски...
В суде Мальцев всеми способами выгораживал дочь. В начале следствия и он, и она в присутствии адвокатов рассказывали все, как было. Лариса не скрывала, что отец предложил, а она согласилась на разбой, что она понимала, зачем он берет топор. Но на процессе показания изменяли. Дочь стала утверждать, что о топоре ничего не знала. А отец говорил, что он взял его незаметно для нее. Вроде пошли они только занять денег. Лариса ждала отца на лестнице и услышала крик соседки. Зайдя в квартиру, она, по ее словам, «неожиданно для себя увидела лежавшую в коридоре на полу П. Отец потребовал от меня помочь ему вынести тело на балкон и закрыть одеялом. Я не осмелилась ослушаться». Также по его требованию, чуть ли не под угрозами ей пришлось шариться в шкафах.
Проанализировав все показания, суд квалифицировал действия отца как убийство, сопряженное с разбоем. А дочь признана виновной в соучастии в этом как пособник. Лариса в декабре, то есть за два месяца до событий, была осуждена условно за кражу на два с половиной года с испытательным сроком, чего суд не мог не учесть. Приговор по первой инстанции - пятнадцать лет отцу и одиннадцать дочери - высшей судебной инстанцией может быть изменен.
...В зданни суда в коридоре девчушка лет пяти сидела тихо. Конечно, ребенка в зал, где шел процесс, не пустили. Может быть, бабушка привела ее в надежде, что та увидит мать в последний раз, может быть... Ведь девочка вырастет одна. И пока неизвестно, где и с кем пройдет ее дальнейшая жизнь, самые серьезные годы взросления. Брат Ларисы обременен своей семьей, бабушка опекунство тоже не решается оформлять - нет здоровья и средств. Так что, скорее всего, придется расти в детдоме.
...Заканчивая роман из русской жизни, писатель говорит нам: «Но тут уж начинается новая история, история постепенного обновления человека, история постепенного перерождения его... Это могло бы составить тему нового рассказа, - но теперешний рассказ наш окончен»... Пройдут ли тот же путь отец с дочерью?
