|
| Фото из семейного архива Прокофьевых |
Недавно калининский районный клуб «Блокадник» провел редкое и знаменательное мероприятие по меркам нашего города: отмечали золотую свадьбу супругов Прокофьевых - почетных членов клуба.
Иван и Мария Прокофьевы прошли через ленинградскую блокаду и сочетались законным браком уже после эвакуации. Кстати, за 12 лет существования клуба - это первый случай золотой свадьбы. Один из юбиляров, Иван Иванович, встретился с журналистом «Вечерки».
- До войны я постоянно проживал в Ленинграде, - рассказал он. - В 1940 году поступил в ремесленное училище. Во время блокады 18-летним мальчишкой работал на заводе (мы с моими ровесниками делали саперные лопатки для солдат). В свободное от работы время дежурили на крышах домов, тушили и сбрасывали вражеские зажигательные бомбы, рыли противотанковые рвы. Ели только одну лапшу, которую нам привозили. Но у нас не было ни тарелок, ни ложек, поэтому лапшу нам клали в ладошки.
- Как познакомились с супругой?
- Мы жили в одном городе, но встретились только после эвакуации - в Куйбышеве. Там работали на заводе, а по вечерам иногда ходили на танцы. Как раз на танцах я и заметил свою Машеньку. Сразу понял: эта девушка будет моей женой. Мы как-то сразу потянулись друг к другу. Я был высок ростом, неплох собой, любил играть на гитаре. Она была невелика ростом, очень красива. Да и петь любила и умела. Я начал встречать ее после работы на проходной, повожать до ее барака и мечтать с ней о том, какая замечательная жизнь наступит после войны.
- Предложение сразу сделали?
- Мы оба понимали, что пока идет война, о браке говорить рано. Интимных отношений у нас не было: только платоническая любовь, романтические разговоры и безобидные поцелуи. Да и к тому же я вскоре уехал в Харьков и поступил в военное училище. Маша не забывала обо мне: мы переписывались и когда я служил, и когда учился в Харькове, и когда перебрался в Красноярск в ПВО СибВО. В 53-м она приехала ко мне в Красноярск, и мы расписались: мне тогда уже было 27, а ей - 25.
Никакой пышной свадьбы торжественных нарядов у нас не было. Просто зашли с паспортами в ЗАГС, поставили печати и все.
- Жильем были обеспечены?
- Да какое там жилье! У нас не было даже обычных столовых приборов, а о мебели и квартире и говорить не приходится. Жили мы (не поверите) на кухне нашей казармы. А теперь представьте, что через год у нас родилась дочка Людмила. Но время тогда было такое, что: все всем помогали. Война научила людей делиться с ближним последним куском хлеба, и наш ребенок, можно сказать, ни в чем не нуждался. Уже потом мы с женой смогли себе позволить снимать небольшую комнатку в поселке за несколько десятков километров от Красноярска.
- Как оказались в Новосибирске?
- Если ты военный, тебя в любой момент могут перевести в другой город. В Красноярске я был механиком ВВС и попал под сокращение. В Новосибирске работал мой двоюродный брат, который и добился для меня перевода в этот город, в котором мы с Марией живем до сих пор. Оба уже на пенсии. Я ушел в оставку, дослужившись до майора ПВО.
- О блокаде часто вспоминаете?
- Кто однажды столкнулся с этим ужасом, тот уже никогда его не забудет. Мне до сих пор снятся два случая из блокадной жизни. Я шел в свое ремесленное училище, когда неожиданно завыла сирена и началась бомбежка. Я едва успел вскочить в подъезд дома, как в соседний дом попала бомба. Я упал, на меня посыпались выбитые двери и кирпичи. Еще помню смерть отца. 14 февраля его завернули в простыню и отвезли на санках в большую яму, которая стала братской могилой для многих ленинградцев, умерших тогда от голода, чумы и бомбежек. А уже в марте нас эвакуировали из осажденного Ленинграда по еще непрочному весеннему льду Ладожского озера на грузовых машинах, под разрывы бомб и снарядов. Ни я, ни моя будущая жена, да и вообще почти никто из жителей северной столицы не могли передвигаться самостоятельно от голода. Нас, как дрова, солдаты укладывали штабелями в кузова грузовиков. Лед был хрупким: на моих глазах машины, доверху забитые людьми, проваливались прямо под лед. Погибло огромное количество народу, но другого выхода просто не было.
50 лет супружеской жизни, по словам супругов Прокофьевых, - это еще не предел. Есть еще и другие свадьбы: рубиновая, бриллиантовая... и есть силы, несмотря на трудную жизнь, чтобы отметить еще немало юбилеев, как личных, так и совместных.
