|
| Михаил Леонтьев |
- Как вам новое поколение политиков?
- Да какое там поколение! Можно начать с того, что выборы никакого отношения к политике не имеют. В нашей стране политическая борьба всегда происходит не в том месте, где происходят выборы. У нас все только лицемерно изображают беспокойство.
Мне понравилась идея, которая содержится в якобы «прослушке» разговора на Компромат.ру. Разговор и сама прослушка явно фальсифицированы, но там один из якобы начальников говорит своему якобы подчиненному: «Парень, а зачем тебе Дума? В Думе карьеру не начинают, в Думе карьеру заканчивают!»
И это - правда. Дума - это отстой. И человек, который начинает с отстоя, непонятно чем должен закончить.
- Писали, что Вы, Владимир Познер и Владимир Молчанов проходите свидетелями по делу Дмитрия Холодова.
- Я вообще ничего не свидетель. Я один раз давал свидетельские показания и вынужден их давать второй раз. Во-первых, с точки зрения процессуальной, я не свидетель, поскольку ничего не было. В отношении моих друзей состава преступления нет. Я не могу свидетельствовать, потому как они ничего не делали, никого не убивали. Я могу представить только свое субъективное суждение, из которого вытекает, что этого не могло быть, поскольку этого не могло быть никогда. Я знаком со всеми фигурантами этого дела, в том числе и с доносчиком. Ефрейтора Маркелова я знал до того, как стало известно, что он написал донос.
- Про Маркелова Вы говорили, что не может быть правдив человек, дающий противоречивые показания.
- Он давал те показания, которые от него требовало обвинение. Провокатор - человек подневольный, что ему сказано, то он и говорит. Поэтому он всякий раз менял показания, как от него требовали. Я знаю, что он из себя представлял, видел его в неформальных обстоятельствах, которыми являлся штурм Грозного в 1995. К тому же ефрейтор Маркелов - прямой подчиненный главного обвиняемого по этому делу - командира отряда Морозова. И якобы единственного свидетеля преступления ефрейтора Маркелова можно было за секунду уничтожить в январе в городе Грозном, просто дав ему боевое задание. Но единственный свидетель оказывается жив странным образом, после чего господин Морозов бьет ему перед строем по морде. Ну не странно ли?
Дело Холодова - оно чем интересно? Там отсутствует мотивация у обвиняемых. Вот все у прокуратуры есть, а мотива нет! Как в самом начале не было, так и не появилось. Все дело состоит из фантазий прокуратуры. Ни на чем не основанные фантазии, которые заполняются выдуманными эпизодами. Поэтому дело Холодова отличается принципиально от всех громких дел. Меня одно удивляет - почему оно до сих пор живо! После того как один из лучших российских судей - генерал-майор Сердюков - это дело разобрал по костям. Он знает дело лучше обвинителей и адвокатов. Я вообще лучшего судью не видел, хотя у меня опыт не очень большой. Но ведь есть люди, у которых есть мотив продолжать дело. У обвиняемых мотива не было, а здесь мотив есть - навсегда поссорить армию с президентом. Этим людям мало «будановского дела», они используют дело Холодова, чтобы армия президента возненавидела. Другого мотива здесь нет. Ведь в деле нет оснований, чтобы приговор опротестовать. Прокурорские работники, которые добились его возобновления, - это люди, которых стоило бы самих судить только за совокупность преступлений в процессе этого дела, я не говорю об остальных.
Это уже опасная тенденция, когда в деле ЮКОСа выступают те же самые лица - например, гражданка по фамилии Алешина. Вот оно - лицо нашей прокуратуры. Как говорил один мой друг: «Если ваши часы пробили 13, есть основания усомниться и в предыдущих 12 ударах». Не может же надзирающий прокурор гражданка Алешина выступать обвинителем по тому же делу, в котором допущено огромное количество процессуальных безобразий! Это даже ошибками назвать нельзя! Значит, Алешина заинтересована в том, чтобы закрыть дело с этими обвиняемыми. Ну а это уже папуасское правосудие - можно без суда варить и есть людей. Только вот папуасы своих не ели.
- Михаил Владимирович, телевидение и, тем более, публицистические программы - зона риска. А Ваши высказывания по актуальным вопросам множат количество недоброжелателей. Вы уже привыкли к избыточному адреналину от своей работы?
- А какой там риск? Это раньше был риск, но рисковали хозяева, а сейчас хозяин один - и все хорошо. Можно говорить всем обо всем. Реальная политическая борьба происходит в очень ограниченном пространстве. А все партии, объединения и прочее - это такое очень слабое и искаженное отражение происходящей реальности. Хорошо иметь свободное телевидение, когда есть некая элита, которая может внятно и четко высказаться хотя бы по одному важному для страны вопросу. Но ее нет. Само по себе телевидение - это не средство информации, это - средство пропаганды. Все национальные каналы формируют общественное мнение. Тупо, как в Северной Корее, или тоньше - как в Америке. Ах, у нас были такие новости, а теперь у нас другие новости! Какие вам нужны, такие и есть! Или вам нужны новости, которые другую задачу выполняют?! Так и скажите, что вам задача не нравится. «Новости - наша профессия»... Пропаганда - ваша профессия! Наверное, информировать может кабельное ТВ, за которое нужно заплатить много денег, чтобы они вам сообщили новости. А все остальное - это пропаганда. Люди, у которых в голове много лишнего, но нет ничего необходимого, говорят, что новости - это наша профессия, а понимать, что происходит, - это не наша профессия! Значит, они откровенно признают, что ими манипулируют. Кстати, заметьте, что по сравнению с телевидением, газеты и радио, а тем более Интернет - это зона гораздо более свободной информации. Найти сайты, где президента обзовут козлом, гораздо легче, чем услышать это по телевизору. Ну вот она - свобода слова. Хотите свободы слова - не смотрите телевизор. Только и всего! Потому что меня раздражают, что меня учат свободе люди, которые были когда-то членами КПСС, бывшие комсомольцы и сотрудники 5-го управления КГБ.
Вот говорят про «свободу», а для чего? Вот человеку скажут: ты свободен, говори, что хочешь. А что он может сказать? Смысл его существования - это борьба за свободу. Эта борьба - она самоцель для этих граждан. А проблемы свободы не существует. Есть бюрократическая проблема прямой и предварительной цензуры, которая есть везде, и ее нужно решать.
Вот кто-нибудь из наших обличителей сказал ли что-нибудь такое, что общество аж задохнулось от откровения? Нет, не сказал. И не потому, что не дали. А потому что - нечего.
- Наверное, вам поступают различные предложения с других каналов?
- Не нужно это никому. Это как с человеком, продающим огурцы на рынке, а к нему подходит странный человек и предлагает написать всю правду про огуречные пупырышки. Да никому этой правды про пупырышки не надо, когда некому грядки поливать! Телевидению нужна реклама, рейтинги, и всем нужно «быть первыми». ТВ делается для масс, поэтому никаких политических задач перед собой не ставит.
- А что, если не ТВ, может быть в вашей жизни?
- Наверное, в партизаны пойду. А что еще делать?
P.S. Интервью с Михаилом Леонтьевым было написано еще до декабрьских выборов в Думу. Поэтому, встретив Михаила Владимировича в самый разгар выборных баталий, я попросила его сделать комментарий ко всему происходящему:
«То, что происходит сейчас, по моему мнению, наконец-то начинает быть похоже не на клоунаду, а на выборы - какими они и должны быть! Это, на моей памяти, первые выборы, где была нормальная предвыборная борьба, а не похороны парламентской демократии. И пусть говорят, что политика стала слишком жесткой и неприятной, зато она - есть. И это, наверное, главное».
