Вечно живой. Даже на Западе

Только что издано

 Перед самыми выборами произошел удивительный альянс между КПРФ и издательством Ad Marginem, прославившимся изданием контркультурной литературы, в частности, Владимира Сорокина. И, по большому счету, погорячилась «та самая партия» (которая словно пачка чая завалилась за холодильник в семьдесят каком-то году) ставить на обложку книги свой лейбл. Слишком уж неканоническим оказался Ленин. Что, впрочем, заметно уже и по обложке: реальный Владимир Ильич навряд ли проколол бы себе бровь, тем более не сделал бы этого Ленин советских обществоведов. С другой стороны, говорят, что в партии Ильича давно за глаза называют Бланком. Славоя Жижека за его книгу могут назвать еще не так, тем более что даже в социалистической Югославии словенец был немарксистским философом (такое разрешалось). А в последнее время Жижек стал на Западе кумиром молодежи, и его сравнивают в этой роли с Гербертом Маркузе (идеологом движения хиппи).

Любопытно, что в нашем переводе книга культового словенского мыслителя получила название «13 опытов о Ленине», тогда как в оригинале название звучало как «Repeat Lenin». Что ни говори, но «Повторение Ленина» по-русски звучало бы зловеще для многих. Навязываемый десятилетиями кумир еще не стал нейтральной фигурой и вряд ли когда-нибудь ею станет. Более того, и на Западе Ильича боятся не на шутку. Недаром книга Жижека начинается с пассажа о том, что Маркса любят даже на Уолл-Стрит, но Ленин, вы ведь не всерьез говорите об этом? В том-то и дело, что Жижек говорит о Ленине всерьез, хотя феерический юмор пронизывает все тринадцать опытов, поскольку словенский философ - величайший мастер вплетения в текст интеллектуальных и не очень анекдотов. Попутно радуя читателя нетривиальными формулировками типа «Социализм = советская власть + свободный доступ к Интернету».

Хотя метод Жижека позволяет ему больше внимания уделять «Бойцовскому клубу», чем собственно Ленину, «13 опытов» любопытны тем, что являются попыткой модного западного интеллектуала произвести реабилитацию Ленина, ввести его в современный дискурс. И у Жижека есть аргументы в пользу Ленина: «Реакция Ленина на «Аппассионату» доказывает его величайшую чувствительность к музыке. Кто из сегодняшних циничных политиков может похвастаться даже призрачным напоминанием о такой чувствительности?». Да, Ленин тонко чувствовал непреодолимый контраст искусства и борьбы за власть.

При этом, в отличие от многих паукообразных, не обошел вниманием Жижек и ключевой для многих момент: был ли сталинизм детерминирован ленинизмом? Здесь мнение автора противоречиво. С одной стороны, Жижек всегда открещивался от левацких иллюзий насчет того, что было бы, если бы Ильич прожил еще и заключил бы союз с Троцким. По его мнению, тоталитаризм (показательно, что Жижек не отрицает этот термин в отличие от большинства левых авторов) был неизбежен, а сталинизм имел подлинное внутреннее величие, в отличие от нацизма (тут старик Хайдеггер жестоко ошибся). Но, к сожалению, реально существующий социализм, вопреки знаменитому тезису Розы Люксембург, и был варварством.

Как бы то ни было, делает вывод словенский мыслитель, история ленинистского проекта завершилась. Жижек констатирует, что левые находятся в новом Циммервальде, перед лицом формулировки нового проекта, тогда как господствующий проект проявляет удивительные возможности переварить все протесты и питаться кровью своих жертв. Левые не бьют сжатым кулаком, а в лучшем случае тычут в монстра пальцами, борясь против расизма, сексизма и прочих бед, забывая сформулировать новый проект, создать новую партию. А ближайшее будущее принадлежит не правым провокаторам вроде Ле Пена или Пэта Бьюкенена (у нас Жириновского и Проханова), а людям вроде Берлускони и Хайдера (у нас на эту роль претендует Рогозин и иже с ними), этим защитникам глобального капитала в волчьей шкуре популистского национализма.