Что характерно для нашего общества?
 |
Владимир ПЛИГИН, председатель комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Госдумы:
- В общественном сознании административная реформа ассоциируется с реформой аппарата правительства. Но это существенное сужение понятия. На самом деле нужно говорить о трех блоках: реформа федеративных отношений и местного самоуправления, реформа государственного аппарата и реформа государственной службы.
Слава Богу, мы уже пережили целый ряд трагических обстоятельств при выстраивании Российской Федерации именно как федерации. Сегодня никакой спешки нет, и начинается консолидация субъектов Российской Федерации. Пример - Пермский край.
Часто говорят о губернизации. Должен сказать, что такого рода модели нет - она не отрабатывается. Что же касается ликвидации или слияния субъектов Федерации, то федеральная власть не поддерживает, но и не ограничивает подобные процессы.
Очень важен для нас закон о местном самоуправлении. Но надо понимать, что любому закону требуется от пяти до семи лет на адаптацию к общественному сознанию. Он должен стать элементом правового сознания, правопорядка. Тогда он начнет жить. Но процесс этот будет исключительно сложным, потому что людям в регионах придется признать: мы ответственны за муниципальное образование, в котором живем. Такого опыта у нас пока нет... Зато кредит для местного самоуправления у нас не меньше 15 процентов, в то время как в мире - пять процентов.
Спорят сегодня и об институте полномочных представителей президента. Напомню, что он был введен указом президента Ельцина. Был период, когда стало понятно, что количество правовых актов субъектов Федерации, противоречащих федеральному законодательству, становится все больше и больше... Сегодня законодательство приведено в порядок, и дальше начинается перетягивание функций на аппарат полномочных представителей. Над этим процессом, естественно, будут думать - как он вписывается в государственную политику.
Николай БОНДАРЬ, судья Конституционного суда РФ:
- Все знают о роли, которую играет сегодня Конституционный суд. Хочу привести статистику: за год к нам поступает до 15 тысяч различных обращений, 90 процентов из них приходят от граждан, на втором месте суды, на третьем - высшие государственные органы. Принимается в год 35-40 постановлений и вносится примерно 500 определений.
Тамара МОРЩАКОВА, советник Конституционного суда РФ:
- Нужно помнить, что право определяется правами и свободами людей - их человеку не государственная власть подарила, они принадлежат человеку от рождения! Самое главное - это достоинство личности. Человек - не объект, а полноправный субъект государственной деятельности.
Сегодня много говорят об общественном доверии к судебным институтам, о статусе самой судебной власти. Нам приходится многое возвращать, и я хочу напомнить, что царская Россия в этом смысле задавала образцы для Европы. Еще в 1973 году Советский Союз ратифицировал международный пакт о гражданских и политических правах. Но его положения не использовались. Нормы международного права должны иметь приоритет. А сделать предстоит еще очень много - только один пример: в Германии 60 тысяч судей, а в России - 20 тысяч...
Юрий ШМИДТ, адвокат Михаила Ходорковского:
- Я работаю адвокатом с 1960 года. Помню те времена, когда мы чувствовали себя дьячками, читающими отходную... Но я гордился своей профессией. А сегодня численность адвокатуры выросла в десять раз, а общий ее уровень, к сожалению, упал тоже в десять раз. Если сравнивать с тем, что было пять лет назад, то свободы стало меньше, я это замечаю по своей работе. Уровень коррупции вырос до совершенно неприличного.
Юрий ЛЕВАДА, социолог, директор Аналитического центра:
- Сегодня не видно, на кого Путин может оставить свое кресло. А раньше, если помните, преемственность заключалась в критике предшественников. Многие ярлычки и лозунги перепутались. Но есть одна особенность: все наши перемены - вынужденные! И Горбачев, и Ельцин вовсе не хотели быть демократами, но им пришлось действовать так, чтобы открыть ворота демократии.
Я скажу, что должны прийти новые люди - третья волна демократов: первую составляли диссиденты, вторую - реформаторы, а вот в третьей должны быть совершенно иные лица.
Все годы нашего парламентаризма не убедили людей, что это эффективное средство воздействия. Народ смотрит на представительную власть как на говорильню. Согласно одному из опросов, две трети согласились с тем, чтобы депутаты работали под руководством исполнительной власти.
Мы наблюдаем за рейтингом президента с конца 1999 года. Картина получается следующая: во всем плохом виновато правительство - президент же у нас делает только хорошее. Люди голосуют за Путина в надежде на перемены. Он остается президентом надежд. Как долго это будет продолжаться? Ситуация может меняться. Например, апрельский опрос показал, что 57 процентов уже устали ждать прорыва.
Очень тревожит такой факт. Когда спрашивали наших сограждан, кто является самым великим человеком всех времен и народов, то 11 процентов назвали Гитлера. У пожилых людей показатель три процента, а вот у молодежи - аж 18! Это проявление национализма и желания найти «сильную руку». Правда, молодые люди никогда у нас особенного влияния не имели - это происходит, когда им становится по 35-40 лет. Нельзя забывать о том, что разрыв между доходами самых бедных и самых богатых при президенте Путине вырос с 12 до 15 раз.
На кого надеяться? На «Единую Россию»? Но это не партия, а наскоро сколоченное объединение бюрократов, и партия из этого вряд ли получится. А вообще симптоматично, что у нас все выступают за свободу слова, но поддерживать ее никто не хочет...
