«Цыганка сказала, что быть мне училкой…»

Об искусстве, талантливых детях и секретах городской канализации в канун нового учебного года с нашим корреспондентом беседовала директор художественной школы N 1 Светлана Трифонова

Как не верить в предсказания…

Светлана Трифонова: «Мы формируем интеллектуальную элиту города». Фото Сергея ПЕРМИНА

В знойный летний день по утопающей в зелени улочке Краснодара шли две девочки. Подружки с аппетитом жевали бублики. Навстречу им, шурша цветастыми юбками, торопливо семенила цыганка с целым выводком чумазых ребятишек. Увидев девочек, цыганка остановилась. «Дай бублик, погадаю, всю правду расскажу», — обратилась она к подружкам. «Возьмите, тетя, — сказала Света, протягивая цыганке свой бублик. — А гадать нам не надо». Та хитро улыбнулась, схватила бублик и загадочным шепотом произнесла: «Быть тебе училкой, а тебе, — обратилась она к подружке, — инженершей…»

Света очень обиделась. Уж кем-кем, а училкой девочка стать вовсе не планировала. Она мечтала о карьере художницы.

— Самое интересное, что отец мой был учителем, потом директором школы, — вспоминает Светлана Алексеевна. — Тетушки мои тоже учительствовали. Но меня эта профессия ничуть не привлекала. Я училась в художественной школе и просто не представляла себя без мольберта.

После окончания художественной школы Светлана с первого захода поступила в Высшее художественно-промышленное училище имени Мухиной в Ленинграде. Вспоминает, что ей нравился сам процесс обучения, а о конечном результате она тогда не задумывалась.

Птичка в левом верхнем углу

— По музеям я обожаю бродить с детства, — говорит Светлана Алексеевна. — Хожу обычно одна, подолгу задерживаясь перед полотнами любимых художников: Рокотова, Врубеля, Гойи. Мой излюбленный жанр — портрет, направление — реализм. Признаюсь, что не люблю экскурсоводов, вернее, их стремление говорить о картине доступным, упрощенным языком, типа: «Обратите внимание на птичку в левом верхнем углу…» Лишь только раз в Третьяковке я, как завороженная, слушала пожилую женщину-экскурсовода, которая самозабвенно рассказывала о полотнах Врубеля. Она раскрыла мне глаза на многие нюансы его творчества. Когда я бываю в Ленинграде, обязательно посещаю Русский музей и Греческий зал Эрмитажа, в Москве — Пушкинский музей — это мне необходимо, как глоток свежего воздуха.

Сибирь — это где-то возле Китая

Она могла бы после училища остаться работать дизайнером на одном из ленинградских заводов или просто удачно выйти замуж за какого-нибудь ленинградского дэнди. Но она поехала в Сибирь за новыми впечатлениями.

— Дело в том, что мой отец был призван в армию. Его отправили служить в Китай, а мы с мамой поехали с ним, — вспоминает Светлана Алексеевна. — Китай для меня, совсем еще крошки, был страной-сказкой. Я даже язык выучила, лопотала по-китайски довольно бегло. Потом мы вернулись в Краснодар. Говорить по-китайски я, конечно, разучилась, но сердце мое осталось там. Поэтому когда мне предложили после училища поехать на работу в Сибирь, я вдруг решила, что это где-то очень близко к Китаю, и неожиданно согласилась. Правда, потом выяснилось, что Новосибирск так же далек от Китая, как и Ленинград.

Светлана несколько лет проработала в отделе керамики Специального художественно-конструкторского бюро. Потом в институте Сибакадемпроект. Она делала проекты для закрытого города Степногорска (Казахстан). Воплотить проект на бумаге — полдела, Светлана несколько раз в год ездила в командировки, проверяя, как ее разработки приобретают реальные очертания. Свободное от работы время она посвящала творчеству, походам на концерты в консерваторию и на спектакли в оперный театр. О педагогической деятельности тогда она не задумывалась. Несмотря на предсказания цыганки.

Сопротивление в сетях, задвижки и канализация

— Все получилось само собой, — смеется Светлана Алексеевна. — Получилось так, что цыганка оказалась права. В 1985 году я стала училкой — в художественной школе N 1 я, по-настоянию друзей, взяла несколько часов скульптуры и композиции. Преподавать детям такие серьезные предметы мне очень понравилось. Через два года, в 1987 году, уволился директор школы, и мне предложили занять вакантное место, я согласилась, и тут такое началось…

Неизвестные до сей поры термины — теплоузел, задвижки, канализационный выпуск, сопротивление в сетях, щиты напряжения — стали для новоиспеченного директора словами для повсе-дневного общения.

— Я рыдала дома, чтобы никто не видел моих слез, — говорит Светлана Алексеевна. — Рыдала от осознания собственного бессилия. «За что мне эта каторга?» — спрашивала я себя. Но отказаться, уйти, так ничего и не сделав, я не могла. Не тот характер. Вот уже семнадцать лет на посту директора школы я всеми силами стараюсь одолеть житейско-бытовые проблемы. Получается, правда, не всегда.

Головная боль директора — подвал школы, куда систематически сбрасываются канализационные стоки ближайшей двенадцатиэтажки. В результате подобных выпусков подвал превращается в дурнопахнущую темницу. А работники ЖЭУ N 41, отвечающие за техническое обслуживание многоэтажки и вставки в жилой дом — школы, лишь разводят руками. В общем, приходится директору школы заниматься проблемами далеко не творческими. А что делать, ведь нельзя допускать, чтобы дети дышали канализационными испарениями.

Черепашки-ниндзя против Ильи Муромца

— Нынешние десяти-двенадцатилетние дети, к сожалению, совсем не знают русских народных сказок, — говорит Светлана Алексеевна. — Вместо былинных богатырей в их головках прочно засели черепашки-ниндзя, трансформеры и Человек-Паук. Приходится брать инициативу в свои руки и читать на уроках сказки, чтобы хоть как-то восстановить этот пробел. Дети своего времени, они стали более циничными, менее романтичными. В общении с учителями ведут себя суше и холоднее.

Как с удовольствием отмечает Светлана Алексеевна, с высококвалифицированными кадрами в школе проблем нет. Желающие работать в ДХШ N 1 были всегда. Сейчас постоянный штат школы — восемь педагогов, причем все имеют высшую категорию. Правда, ставка педагогам даже с высшей категорией всего около 2500 рублей. Но этот малоприятный факт их не пугает. Напротив, в школу, уже в качестве педагогов, возвращаются ее бывшие выпускники. Елена Васикевич, Марина Кожухова, Наталья Куприянцева и Наталья Кудинова начали свою художественную карьеру именно в ДХШ N 1, а сейчас сами учат юных художников азам мастерства.

— Мы формируем интеллектуальную элиту города, — говорит Светлана Алексеевна. — Большая часть наших выпускников поступает на худграф НГПУ, в Архитектурную академию, в художественное училище, то есть выбирают для себя профессию, еще будучи учениками школы. Моя первая группа (выпуск 1995 года), например, полностью поступила в специализированные учебные заведения.

Сейчас в ДХШ N 1 учатся более трехсот ребятишек с 11 до 15 лет. В этом году в первый класс школы поступили около восьмидесяти одиннадцатилеток. Четыре года по тринадцать часов в неделю они будут постигать художественное мастерство. Многие из них, не выдержав нагрузки, уйдут. Как говорит Светлана Алексеевна, некоторые родители в погоне за престижем просто не понимают, куда отдают свое чадо. Им нужен сиюминутный результат — поработал четыре часа над шедевром и сразу на международную выставку. А монотонная учеба, бывает, «ломает» и родителей, и детей. Однако директор школы уверена, что сначала, рисуя кубик, ребенок должен освоить азы, получить базовые знания, а уже потом творить. Кстати, за приобщение детей к профессии родители платят в общей сложности 150 рублей в месяц. Есть у Светланы Алексеевны несколько далеко-

идущих планов на будущее, первый из которых, естественно, отремонтировать помещение школы вместе со злополучным подвалом, чтобы школа, где растут будущие художники, выглядела эстетичнее. Второй план — вывезти, наконец, детей в Санкт-Петербург на пленэр. И план менее масштабный — оборудовать в школе класс скульптуры. Сейчас это только лишь мечты, но при правильном подходе, как считает Светлана Алексеевна, они довольно скоро могут стать явью.