Четвертый год мы отмечаем шестидесятилетние юбилеи крупнейших сражений Великой Отечественной — Сталинградской битвы, сражения на Курской дуге, полного снятия блокады Ленинграда, Белорусской операции, Львовско-Сандомирской… Вчера в Республику Молдова отправилась делегация наших земляков, участников Ясско-Кишиневской операции, завершившейся освобождением Молдавской ССР от немецких и румынских войск. 23 августа Румыния вышла из гитлеровского блока, а на следующий день новое правительство страны объявило войну Германии. Делегация невелика. В ней всего двое. Им сегодня слово.
Танки грязи не боятся
Александр Семенович ЯКУНИН, член совета ветеранов Центрального района Новосибирска, во время войны сержант 99-го артполка 94-й Звенигородско-Берлинской Краснознаменной ордена Суворова стрелковой дивизии, кавалер орденов Красной Звезды и Великой Отечественной войны.
На подобной встрече я был 35 лет тому назад. Тогда на празднование освобождения Союзной Республики прибыло около двух тысяч делегатов со всей страны. Были среди них и мои однополчане. А в мае этого года я был приглашен на 60-летие освобождения города Бельцы и встретил лишь одного танкиста из украинского города Балты. Кого доведется увидеть сейчас?
Наше командование выбрало очень удачное время для наступления в северной степной части Молдавии — весеннюю распутицу. У немецких танков траки уже наших, и они становились менее маневренными. А наши танки, как известно, грязи не боятся. Над полями и долами ползли густые белые туманы, для артиллерии цели не видны, и потому главную роль в освобождении города Бельцы сыграли танкисты. Логично, что памятником советским воинам-освободителям под городом Бельцы является установленный на возвышении танк. Но и артиллерия, конечно, без дела не сидела.
Выступивший на митинге президент Республики Молдова Владимир Воронин говорил об успехах советских войск в боях за город, о том, как восстанавливалась союзная республика после войны, о сегодняшних достижениях и проблемах трудолюбивого молдавского народа. Говорил он сначала по-молдавски, потом по-русски — на языке, понятном всем.
Но возвращаюсь к событиям 60-летней давности. После успешного форсирования Днестра мы стояли в обороне в Кривулянском районе. Шла концентрация сил перед наступлением на Кишинев, затишье перед боем, когда было время оглянуться по сторонам. Места красивые, земли щедрые. Поблизости от Кривулян на речке Ворксла деревенька, откуда нам приносили фрукты свои же «командированные» солдаты. Передышка закончилась. В назначенное время с двух сторон на дороге, ведущей на Кишинев, встретились две колонны — нашей 5-й Ударной Армии и войск 4-го Украинского фронта.
Первыми в город опять-таки вошли танкисты. Верно спланированная и успешно организованная операция подходила к концу. После освобождения Кишинева наша дивизия вышла к румынской границе на реке Сирет. Вскоре по решению Ставки дивизию перебросили в Польшу.
За бои под Белгородом я был награжден медалью «За отвагу», за Ясско-Кишиневскую операцию — медалью «За боевые заслуги», в Польше — «За освобождение Варшавы». Впереди еще был Берлин.
Выбирайся, как можешь!
Алексей Иванович Ермолов, генерал-майор в отставке, заместитель председателя областного Совета ветеранов войны и труда, в пору Ясско-Кишиневской операции — сержант, связист 121-го батальона связи. За участие в ВОВ награжден орденом Славы III степени, орденом Отечественной войны
I степени, медалями «За отвагу», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены» и другими.
Из длинного и тяжелого пути по Молдавии отмечу два эпизода (их, конечно, было множество).
После выполнения задачи взвод был свободен, и мы, уставшие, остановились на ночлег в одном населенном пункте. Войск поблизости не было, они двигались к границе Румынии. Проснувшись рано утром, приведя себя в порядок и перекусив на скорую руку, мы двинулись к назначенному пункту. И, только наши повозки вытянулись по дороге, с немецкой стороны показался самолет. Утро было пасмурное, облачность низкая. Мы проводили самолет взглядом и продолжали движение. Не успели проехать и ста метров, как он развернулся и начал пикирование на колонну. Естественно, каждый бросился в сторону от дороги и использовал естественное укрытие. Я и еще двое солдат метнулись влево от дороги и, на наше счастье, увидели большую воронку от бомбы, фугасной бомбы крупного калибра. И только успели нырнуть на дно воронки, произошло множество разрывов, не сильных, но много.
Вокруг мы насчитали около десяти взрывов мин, но ни одна в воронку не попала, нас просто спас Всевышний. А вот повозкам и лошадям не повезло. В результате, на первый взгляд, рядового налета, взвод оказался небоеспособен. Пришлось искать в поселке лошадей, изымать их у владельцев, производить ремонт повозки, приводить в порядок имущество связи. Вся эта работа проводилась в темпе, быстро, и через два-три часа взвод продолжал движение.
Еще один случай. Наступала ночь. От пункта А в пункт Б необходимо было проложить линию связи, она проходила по центру лощины, справа и слева были высоты. Расстояние между ними по низшим отметкам местности было примерно двести метров, а по верху 300–400. Проложив линию связи (расстояние до одного километра), я находился на начальном контрольном пункте. Вроде все было спокойно, ни обстрела, ни артиллерийских, минометных налетов не было, но перед рассветом связь прервалась. Пробежав метров пятьсот, обнаружил порыв. Соединив кабель и проверив, что связь установлена, встав во весь рост, начал движение обратно. К этому времени уже хорошо рассвело. И только я поднялся, справа было произведено несколько выстрелов, и пули шлепнулись рядом со мной. Я упал на землю и стал осматриваться. Каково же было мое удивление, когда справа по скату высоты я увидел немецкие траншеи, расстояние до них было примерно 200–250 метров. Подключившись в сеть, я доложил, в какой оказался обстановке. Ответ — выбирайся, как можешь. Наш провод связи проходил по узкой полосе кукурузы, а слева земля была распахана. Используя плужную канаву, я стал потихоньку ползти к нашим высотам, стрельба по мне не прекращалась, и я не знаю, почему я там не был убит: расстояние позволяло это сделать. По всей видимости, у немцев не нашлось хорошего стрелка, который бы наверняка поразил цель. Прополз от места метров 100–150, поднялся в полный рост и выскочил на левую (нашу) высоту. И был встречен отборным матом артиллеристов, хорошо замаскированных. Они обвинили меня, что я демаскирую артиллерийские позиции. В окопе на линии связи встретил заместителя командира батальона по политчасти, и мы с ним и другими стали активно обстреливать немецкие траншеи. Связь работала нормально. Ночью немцы отступили с занимаемых позиций. Утром заметил, что полы моей шинели простреляны в нескольких местах…
В Молдавии, в траншее около блиндажа КП мне вручили партийный билет. Принятие в члены ВКП(б) налагало новые обязанности по исполнению служебного долга.
