Не в декольте счастье!

Наш корреспондент, побывавшая в составе делегации в Исламской Республике Иран, больше всего была поражена не персидской экзотикой, а возвышенным отношением к женщине.

Провожали меня в Иран как в Ирак:

— Ты понимаешь, что тебя запросто могут взять в заложники?

— Помни, ты едешь в страну чистого ислама, где ненавидят американцев, не заговаривай ни с кем по-английски!

— Там есть специальная полиция, и если ты в жару наденешь что-то открытое, то тебя закидают камнями, да-да, и не посмотрят, что иностранка, особенно на юге.

И, наконец:

— Мамочка, только никуда не ходи одна!

Перед самым отъездом от организаторов пришло последнее предупреждение: захватите черные носки, чтобы закрыть часть ног между обувью и одеждой, которая в моем случае была, наоборот, белого цвета. Краткий курс повязывания платка по-мусульмански я прошла накануне, дачный гардероб подруг в поисках длинной ситцевой юбки и халата поверх нее был уже изучен.

Первый день мы немного шарахались от закутанных во все черное женщин. А они смотрели на нас, не отводя глаз. Потом стало ясно, что забитыми — мифами — были мы, а не персиянки.

На третий день ваш корреспондент провела журналистское расследование в бывшей столице Персии древнем Исфахане. Темной ночью я отправилась гулять по городу. И не в чадре, а в своей обычной одежде, только накинула платок. Я крутила головой, разглядывая купола мечетей на фоне черного неба. Наверное, создавалось впечатление, что иностранка заблудилась. Потому что ко мне подходили люди и заботливо спрашивали: «Эдрес?», то есть, по какому адресу моя гостиница. А когда я останавливалась у ярких витрин, прохожие приветливо махали рукой и улыбались. Пару раз в переулках мне встретились бредущие неуверенной походкой мужчины (от усталости?), не выказывающие никаких чувств, впрочем, они, кажется, вообще никого не замечали.

Девочки в Иране очень любят фотографироваться. Они общительны и непосредственны, потому что понятия не имеют о мифах про «закрепощенных женщин Востока». Фото автора

В южном Ширазе, где меня должны были закидать камнями за короткую курточку, я решила повторить эксперимент. Но ко мне в попутчики набились еще две соотечественницы из нашей делегации, тоже в походных, но отнюдь не восточных костюмах. В полночь мы изучали городской парк. Молодежь, похоже, гуляла тут до утра, да и маленькие дети с родителями только направлялись к выходу. С банками пива мы никого, естественно, не видели, парочки на скамейках тоже вели себя пристойно. Наверное, мы уже не казались иранцам дикими, и к нам подходили ребята и девушки, знакомились, интересовались нашими впечатлениями об их городе и стране. А некоторые просто приветствовали набором знакомых им английских слов: «Доброе утро!», «Любовь!», «Все хорошо!»

На встрече с пресс-атташе иранского МИДа господином Асифи я решила окончательно разобраться с женским вопросом и спросила прямо: «Где правда? В пугающих публикациях о том, как надо одеваться и вести себя иностранцам в Иране, или в том, как относятся конкретно к нам?» Дипломат ушел от прямого ответа и ответил в том духе, что американская пропаганда, конечно, сильнее, а потому об Иране много ложной информации, но он надеется: я честно расскажу читателям то, что увижу, и это будет правдой.

Однако интереснее то, чего я не увидела. Побывав в трех городах, на окраинах и в центре, я ни разу не встретила женщину с авоськой. И только один раз — с ребенком на руках. Типичная картина: папа, обвешанный сумками, с младенцем на плече и величественно плывущая рядом жена. Вы скажете: зато дома он так отыграется! В гостях ни у кого не была, хотя к нам подходили прямо на улице простые люди и искренне приглашали к себе домой. Но наблюдала, с каким обожанием иранцы смотрят на своих беременных жен! А главное даже в другом. Женщина в черном здесь никак не ассоциируется с трауром — оказывается, это своеобразная форма для госслужащих и вообще для официальных случаев (вот откуда черные носки!). Согласитесь, это даже удобно: не делать укладку перед работой, не продумывать туалеты для официальной встречи, а просто за минуту закутаться в черную чадру! А вот дома иранка преображается — для одного-единственного мужчины, своего мужа. Представляете, целый день он видит только намеки на женщин, приходит с работы — и перед ним ничем не прикрытая красота. Наверное, каждый вечер — как в первый раз. И если она попросит: «Дорогой, вымой посуду, а то я маникюр испорчу, и пойдем спать», — думаете, откажется?

Теперь нам понятно, почему наши девушки охотно выходят замуж за студентов из Ирана. «Трудно было первое время только к одежде привыкать, — делилась с нами уроженка города Николаева, а ныне жительница Исфахана. — Но семья мужа по духу оказалась близка моей. И иранцы действительно очень заботливые».

Как мы заметили, они еще и сентиментальны. Даже государственные мужи, говоря о трагических событиях из истории Ирана, могут прослезиться. «Интересно, а как же они тогда в любви объясняются? — пытала я иранку, владеющую русским. «Ой, это вообще…»

При перелетах по стране мы были приятно удивлены тем фактом, что в зону контроля безопасности женщины и мужчины идут отдельно, по указателям типа «М» и «Ж» (мы даже сначала сунулись туда, думая, что это туалет). Поскольку мужчин летает больше, то нам это было удобно — ни очереди, ни толкотни. То же в автобусах, поделенных на мужскую и женскую части. В час пик мужики давят друг друга, а дамы располагаются почти свободно. А раньше казалось, что это должно быть унизительно.

Ребятишки тоже учатся раздельно, иранские школьницы не знают, что такое получить портфелем по голове от одноклассника. Наверное, поэтому они удивительно смелые и раскованные. Даже в мавзолее очень почитаемого в Иране имама Хомейни нас буквально облепили любопытные школьницы лет восьми и едва не сбили с ног. И что интересно, на них никто не кричал, учительница почти ласково собрала в группу расшалившихся девочек, а нас через переводчика попросила прислать в школу их фотографии: дети ведь, им будет интересно. Этих непосед, с удовольствием позирующих перед нашими камерами, трудно представить в будущем «забитыми женщинами Востока».

И уж совсем мы были озадачены, узнав, что так часто встречающиеся женщины с лейкопластырем на носу — не больные, а пациентки хирургов-косметологов. В Иране популярны операции по исправлению носов с горбинкой. Да и вообще косметические процедуры, яркий макияж. И все для него, любимого.

Впрочем, по части верности у нас остались вопросы. В Иране, чтобы доказать измену любимой, недостаточно слов соседки бабы Кати (ну или Фатимы) из квартиры напротив, нужны аж четыре свидетеля! А вот многоженство здесь редкое явление, — в один голос утверждали все опрошенные нами граждане, включая бывших россиян. Очень уж это накладно. Вторую жену, причем с согласия первой, иранец заводит лишь в том случае, если выясняется, что женщина не может иметь детей.

Есть ли в Иране магазины современной женской одежды? Есть. Ее ведь можно носить дома. А девушки ходят в джинсовых коротких брючках, в открытых босоножках. И витрины с лифчиками тут никого не шокируют.

Для иранок почтительное отношение к себе — норма. В этой стране нет и намека на унисекс или западный феминизм. Поэтому люди здесь естественным образом делятся на слабую и сильную половины человечества. Хотя иранки бойко водят машины, командуют отделами в редакциях (сами видели), работают за компьютерами, учатся (в Тегеранском университете на факультете журналистики 70% — девушки). Правда, мы не видели ни одной женщины-уборщицы (со швабрами ходят только мужчины!) или официантки, или посудомойки. Я уж не говорю о дорожных рабочих или шпалоукладчицах!

Одна наша дама, прямо скажем, далеко за 18, не побоялась одеться по-человечески: туфли на шпильке, белая прозрачная туника, легкий шарфик на светлых локонах… Надо было видеть, с каким восхищением смотрели на нее мужчины. А если она улыбалась, они, замирая, протягивали руку для приветствия. Казалось, с их губ вот-вот сорвутся поэтические строчки, но никак не пошлые шуточки! За неделю пребывания мы успели привыкнуть к тому, что мы — в первую очередь женщины, а не товарищи по работе или равноправные члены общества. Что-то перепутали наши подруги на Западе, им впору поучиться у иранок истинно женскому искусству подчинять себе потомков Адама.

…Дописав последнюю строчку, я подошла к коллегам-мужчинам:

— Я сегодня с вами на машине, мне тут огромный кабачок подарили!

— А… она уже полная.

— Я могу общественным транспортом, — предложил самый пожилой.

— Я бы тоже, но мне сегодня очень надо… — начал оправдываться молодой.

— Да ладно! — окончательно очнулась я от иранских воспоминаний.

Так мы и разошлись по-русски: мужчины — к машине, я — на остановку. В набитом автобусе кабачок больно бил по ногам на каждом повороте, рядом женщина приятной наружности так же мучилась с тяжелой коробкой, а сверху нависал мужик, дыша вчерашним хренодером. А почему бы и нам не разделить салоны общественного транспорта на мужскую и женскую половины? Уверена: ради 40 минут комфорта все мои попутчицы в том автобусе даже черную чадру надели бы!

Автор благодарит агентства «Вся Россия» и «Иранньюс» за организацию поездки руководителей региональных СМИ в Иран. В четверговом выпуске «ВН» 14 октября мы продолжим рассказ об этой удивительной стране.

Исламская Республика Иран (до 1935 года — Персия)

Государство в юго-западной части Азии. На севере граничит с Азербайджаном (1750 км), на востоке — с Афганистаном и Пакистаном, на западе — с Ираком и Турцией. На юге омывается Персидским и Оманским заливами и Хормузским проливом, на севере — Каспийским морем. Население — около 63 миллионов человек. Официальный язык — персидский (фарси). Государственная религия — ислам (шиитского толка). Первые государственные образования на территории Ирана сложились еще в третьем тысячелетии до нашей эры.

В 1979 году в Иране произошла революция. Шах Мохаммед Реза Пехлеви был вынужден покинуть страну, государство возглавил вернувшийся из эмиграции аятолла Хомейни. После смерти Хомейни в 1989 году руководство Ирана постепенно ведет страну к выходу из международной изоляции.