«Онлайновая девушка», или Диана точка RU

Диана Вишневская: «Всему хорошему в жизни я обязана счастливому случаю»

Прозу Дианы Вишневской с одинаковым успехом можно назвать «молодежной», «женской», «эротической» или просто «прозой»… Она — автор литературоведческой книги (о творчестве русских писателей-эмигрантов) и двух художественных. Живет в Академгородке, преподает в НГУ.

Удивительно, что ею одновременно заинтересовались в издательских домах с диаметрально противоположной политикой. В издательстве «Свиньин и сыновья» ее считают серьезным, подающим большие надежды прозаиком, а в «Мангазее» ее повесть «Чужая жена» издана «любовным романом». Опять же на страницах журнала «Сибирские огни», где литературный масскульт терпеть не могут, она — свой человек… Такой вот слоеный пирог.

— Всему хорошему в жизни я обязана счастливому случаю и своему невероятному везению, — говорит Диана…

А началось все с того, что однажды она выложила свои рассказы и фрагмент повести на сайте Проза Ру. Но сначала она вышла замуж…

Муж в качестве музы

Именно муж, признается Диана, заставил ее поверить в собственные силы. Прочитав литературоведческие труды, он угадал в Диане хорошего писателя и начал свою активную агитацию и пропаганду.

Два года она сопротивлялась, наконец, сдалась. Начала не с чего-нибудь, а с романов. Весной 2000-го написала первый роман, летом начала и бросила второй, осенью написала третий. Отрывки рассылала по электронной почте в разные издательства. Издатели заинтересовались и завязали с ней переписку. Но в итоге романы к публикации приняты не были. В чем Диана, естественно, нашла подтверждение тому, что она не писатель, и писать бросила. Однако писательство — вещь опасная, затягивающая и не отпускающая, каждый пишущий это знает, она уже «подсела на иглу»…

Следующий «заход в литературу» начался с малых форм, написала несколько рассказов и вывесила их на литературном сайте. Успех привел ее в настоящий шок. В течение полутора месяцев она вдохновенно работает для Прозы. Ру. Затем снова начинает мучиться сомнениями, впадает в депрессию и с сайта уходит.

— А потом была «смена пола», — смеется Диана.

На Прозе. Ру она уже регистрируется под мужским псевдонимом и вывешивает свои сочинения в совершенно ином стиле. И снова успех. Ситуация повторялась несколько раз — она то бросала писать, поскольку «из нее все равно ничего не выйдет», то снова начинала…

А потом — журнал, два издательских дома, семинары молодых писателей в Томске и Новосибирске — везде отзывы самые лестные.

Прибавил ли издательский успех уверенности в себе? Вошла ли ее бурная, богатая порогами и водопадами творческая река в свое спокойное русло, отстоялась ли в ней вода?.. Диана пожимает плечами. С водой, впрочем, у нее отношения особые. Один из ее лучших, на наш взгляд, рассказов, которым открывается ее сборник «Размышления о природе любви», называется «Секс как особое состояние воды».

«Секс как особое состояние воды»

Никифор был подлецом, и Мария знала это с самого начала.

Она помнила об этом всякий раз, когда Никифор вытирал кусочком черного хлеба тарелку после ужина. Держал ее одной рукой, а второй бережно вытирал — будто вечно голодный арестант.

— Ты что, не наелся? — спрашивала Мария, терзаясь, отворачиваясь. И с грохотом обрушивала поварешку в кастрюлю.

Грохот был нужен, чтобы отразить сокрушительный гнев Марии. «Мое терпение кончилось, кастрюля переполнена! — как бы заявляла Мария этим горьким действием. — Я выплесну, выплесну мои чувства наружу, так и знай!»

Поварешка, погружаясь в суп, всхлипывала.

Никифор не отвечал ничего. Он был загадочен.

«Подлец», — делала вывод Мария…

Так начинается эта бытовая историйка и почти библейская притча. История жизни «просто двоих». Он каждое утро уходит — как уходят от тысячи женщин-домохозяек тысячи мужчин, а Она каждый вечер Его ждет и разогревает к приходу ужин.

«…и разогревался в кастрюле суп, и температура приближалась к точке кипения, и приходил к ужину Никифор. Мария молчала, она сжимала губы, а суп закипал, и, не выдержав давления внутри кастрюли, начинала подпрыгивать крышка, и гнев Марии вырывался грозным облаком пара, обещая испепелить и задушить, угрожая окутать горячим теплом и зацеловать — чтоб он задохнулся…»

Они любили друг друга, но природа мужской и женской любви различна. Она — неистово и самозабвенно, желая заглотить всего целиком, без остатка, получить в полную собственность. А он просто жил и был, кроме нее, занят разными другими делами. И вообще любовь к Марии совсем не мешала ему «спать со всеми бабами в округе, которые были не против».

И когда он уходил от нее утром, она теряла рассудок от безнадежности своего положения, его «нельзя было удержать, как нельзя схватить руками слабую тень»… И она стонала и плакала, закрыв голову подушкой, и представляла свою пустую постель «сковородкой, на которой жарят в аду, и мечтая, чтоб Никифор лег в нее вечером и зашипел, как шкварки».

«Я веду себя по-садистски. Я делаю ему больно. Ему больно, а я радуюсь, что он ко мне небезразличен. Ну не сволочь ли я?» — говорит героиня другой ее истории («Мании: виды и разновидности»). И Мария тоже теряет терпение и тоже прибегает «к садизму».

— Чаю тебе? Подставляй кружку.

Мария принесла чайник и начала лить кипяток. В кружку. На стол. Никифору на ноги. В его подставленные ладони, пока он загораживался, вскакивая.

— Приложи, — посоветовала Мария, доставая из морозилки кубики льда.

— Только не здесь, а во дворе. А то накапаешь на пол, вытирать за тобой…

Никифор, хромая, поковылял к двери.

— Ты пожитки свои забыл, — сказала Мария…

Так Никифор был изгнан, кривясь от боли в обожженной руке.

— Проваливай, — задумчиво сказала себе Мария, когда за ним закрылась дверь. — Без тебя спокойнее.

Любовь — штука странная, у Дианы она редко бывает гармоничной, и ее герои в большинстве своем люди странные, с маниями и фобиями самыми невероятными — как говорится, «Я странен, но не странен кто ж?»

О счастливом случае и невероятном везении

Удивительно, но столь, казалось бы, литературная девушка, как Диана, долгое время не могла определиться, кто она — литератор или математик. В школе эти предметы были любимы ей одинаково, и в математике она подавала неплохие надежды. После побед на городской и областной олимпиадах ее пригласили в ФМШ при НГУ. И именно там она окончательно поняла, что ее призвание — филология.

А после окончания гумфака университета получила гранд от фонда Сороса на написание литературоведческой книги и засела за свой первый литературный труд. С грандом, рассказывает, все получилось почти случайно:

— В читальном зале открыла «Литературную газету», увидела там объявление о конкурсе и решила послать заявку…

Заявку, подробный план-конспект будущей книги и две главы написала за месяц, отправила и получила. «Быть такого не может», — говорили вокруг…

Текст написался буквально за полгода, но гранда на публикацию не получила. Зато получила предложение от одной коммерческой фирмы. Но пока дорабатывала материалы, фирма разорилась… Пришлось отложить рукопись до лучших времен. А через восемь месяцев случайно встретила на улице директора того самого издательства, с которым был договор у разорившейся фирмы, и он предложил ей перезаключить договор…

— Всему хорошему в жизни я обязана счастливому случаю и своему невероятному везению, — с этого, собственно, и начинался наш с ней разговор…

Счастливый случай и невероятное везение? Почему-то не создалось впечатления, что в жизни Дианы все было именно так. Невероятное везение — это, наверное, когда гуляла-гуляла девушка по саду, и на нее свалилась манна. История же Дианы — это, скорее, история смелой, терпеливой и упорной девочки, которая долго шла по темному лесу, спотыкаясь, падая, порой теряя надежду увидеть свет между соснами… Но потом, наплакавшись, она вставала, стряхивала пыль с коленок и снова шла. И вышла…

Писательство, наверное, — тоже особое состояние воды, и Диана, возможно, об этом еще когда-нибудь напишет…