Пригород Новосибирска. На одном из своротков с автомагистрали к садовому обществу стоит BMW с поднятым капотом. У машины двое респектабельных мужчин.
Со стороны города подкатывает Volvo. Останавливается.
— Помощь нужна? — доносится из машины.
— Спасибо за солидарность! — отвечает один из стоящих у BMW мужчин и вполголоса добавляет:
— Второй поворот налево. Красный кирпичный коттедж. Езжайте — не ошибетесь.
Красный кирпичный коттедж. Возле него уже десятка полтора разномастных иномарок. У машин, попрыгивая на утреннем морозце, толкутся с полусотни мужчин в дубленках, пальто «Made in…» и куртках оттуда же. На капотах авто — кейсы, дипломаты, дорогие дорожные и спортивные сумки. Их обладатели — обычные граждане: ученые, директора мебельных фабрик, главные инженеры предприятий. Роскошь — напускная. Это конспирация: главное — ничем не отличаться от «единороссов»!
Подъехавших на Volvo встречают шумным шепотом:
— С праздником!
— С Днем Великого Октября!
Если бы не перебинтованное ухо у одного из приехавших и не приклеенные борода и усы у другого, в них можно было бы легко узнать первого секретаря местного отделения КПРФ и его заместителя.
— Все собрались, товарищи? — спрашивает Первый.
— Ветеранов нет, — доложили ему. — И комсомола.
— Ветеранов нет — уже или еще? — строго уточняет Первый.
— Нашли одного. Обещал быть.
— Вон он! —
— Так это же «Ока», которую губернатор участникам войны раздавал!
— «Конспиратор»!
Но из «Оки» сначала резво выпрыгивают двое розовощеких отпрысков, и уже за ними, кряхтя, выкарабкивается ветеран.
— Ты бы еще на «инвалидке» приехал! — выговаривает ему тот, который хвалился, что нашел ветерана.
— А кого бояться нам, прошедшим всю… — начал было петушиться ветеран, но на него зашикали, оглядываясь по сторонам, замахали руками, и он притих.
— А это что? — указал мизинцем на молодежь Первый.
— Мы — комсомол, — засуетились розовощекие отпрыски. — Мы машину не смогли отыскать, какую надо. Нас этот дяденька подвез.
— Они нам всю конспирацию нарушат, — на ухо Первому сказал его зам.
— Ладно, — принял тот оперативное решение. — Ты, старик, будешь вроде как сторож…
Тут же из багажника был вытащен «узи» и передан в руки ветерану.
А вы… — Первый обернулся к юношам,- берите в руки лопаты и марш землю копать!
— У нас транспаранты готовы, речевки! Да и какая земля — зима на носу!
— Сказано: зябь подымать — значит, подымать! — рявкнул ветеран, и комсомол, взяв в руки лопаты из того же багажника, отправился выполнять задачу партии.
В кармане у Первого запиликал «мобильник».
— Ясно, — сказал он, выслушав короткий доклад. — Милиция нагрянула — приготовиться!
На капоте одной из машин быстро поставили бутылку «Арбатской»
— Что происходит? — поинтересовался вышедший из уазика сержант, — или праздник какой?
— Да какой праздник, братан! — распустил пальцы веером самый молодой из собравшихся. — В натуре, собрались обсудить предложенную президентом кандидатуру губернатора! «Стрелка» тут у нас. Побазарим и слиняем. Мы из «Единой России».
— Вижу, — кивнул сержант. — Пиво не пьете?
— Какое пиво?! — засуетился зам. — Что мы — не понимаем? Только водку, а пиво отродясь не пили! Может, налить — согреетесь?
— На службе! — опять кивнул сержант, замахнул рюмашку и отправился к машине, на ходу оправдываясь: — А то, знаете, некоторые несознательные граждане 7 ноября за другое пьют.
— Нет, нет! — неслось ему в спину.
— Ну что, товарищи, начнем? — предложил Первый, когда «мобильник» отрапортовал, что милиция уехала в город.
— Подождите, подождите! — приостановил ветеран потянувшиеся к рюмкам руки.
Он споро нырнул в «Оку» и вытащил из нее четверть
— «Плотниковское»! Нефильтрованное! С тех времен еще осталось!
Рюмки быстро сменили на стаканы.
— Ну, — приосанился Первый, — с Великим Октябрем, товарищи!
— Дело Ленина живет и процветает! — вторили ему. — Нет международному империализму! За смычку города и деревни!
— А теперь, — обратился Первый, когда стаканы опустели, — нашу!
И все, посерьезнев еще больше, вполголоса затянули:
— Вихри враждебные веют над нами,
Темные силы нас злобно гнетут…
С каждой строкой голоса крепли. Сгрудившиеся в кружок люди стали выпрямлять спины. Головы поднялись. Глаза засверкали.
—…В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас еще судьбы безвестные ждут!
Но мы поднимем гордо и смело…
— Эх! — отчаянно воскликнул ветеран, вытащил из кармана красный носовой платок и поднял его над головой.
—…Знамя борьбы за рабочее дело!…
Пара комсомольцев в стороне от хора, приставив лопаты к ногам, стояла в позе почетного караула у мавзолея Ленина и восторженно глядела на носовой платок ветерана. Платок алел, как гроздь рябины, забытая природой…
