Половинка серого, четвертинка черного и плетенка…

Реквием булочной

Фото Юлии ЧЕРНЫШОВОЙ

А на Ботаническом жилмассиве закрыли булочную. Невелика потеря — маленький угловой магазинчик «на первом этаже жилого здания» (так пишут в официальных документах). Тем более что и смысла-то особого в ней не было — там же, у остановки — еще три продуктовых магазина, в которых, среди прочего, торгуют и хлебом, и яйцами, и чаем, и сыром, и пельменями, и колбасой — всем тем, что продавали в той булочной.

Это когда-то, давным-давно (а булочная на Дмитрия Донского была, говорят, всегда, от основания жилмассива) она была единственной в своем роде. Конечно, не единственной, их было много — и на Дачной, и на Жуковского — точно такие же крохотные магазинчики на первых этажах жилых зданий, в каждом из которых был свой круг покупателей. Ведь никто не будет ходить за хлебом за километр, булочная и молочный должны быть за углом. Или, максимум, в трехстах метрах. Потому что хлеб — это главное. И жизнь менялась, магазины открывались, закрывались, перепрофилировались, прилавки пустели, а потом заполнялись продуктами. Но булочная на Дмитрия Донского стояла, как некий символ стабильности.

Именно там я в первый раз в жизни вступила в товарно-денежные отношения, когда в возрасте пяти лет мне впервые доверили самой сходить за хлебом. И я шла эти триста метров — через пустырь, заросший полынью и цикорием, мимо детского садика, вокруг ярко раскрашенной летней агитплощадки — с матерчатой сумкой в одной руке и собственноручно сделанным из тетрадного листа кошелечком с двумя серебряными монетками — в другой. И раздувалась от счастья, гордости и собственной значимости. Я взрослая, я сама, я — кормилица, я за хлебом! Половинку серого, четвертинку черного и плетенку. А на сдачу получился еще и бублик с маком, который можно было грызть по пути домой. Вскоре триста метров из дальнего похода превратились в ежедневный маршрут, походы за хлебом стали обыденностью, а бублик за пять копеек перестал быть событием. Но такой гордости, взрослости и самостоятельности не было уже никогда. Аттестат зрелости, первая зарплата — все это было лишь бледным подобием той сумки с половинкой серого, четвертинкой черного и плетенкой.

У девочек взрослая жизнь начинается с бублика с маком. Фото Юлии ЧЕРНЫШОВОЙ

Пустырь долгие годы пытался стать школьным стадионом, в результате превратился в стройплощадку и был обнесен забором. Деревянная сцена агитплощадки постепенно сгнила — и ее разобрали. Из булочной исчезал то сахар (пока боролись с алкоголизмом), то бублики с маком (когда войну объявили наркомании). Потом исчезло почти все — но появились очереди за хлебом. В маленькую булочную не помещалось больше семи-восьми человек — остальные стояли на улице. В этих очередях узнавали новости страны, мира и Ботанического жилмассива, делились сплетнями и политическими суждениями, ругали правительство, покупали свои две буханки в одни руки и снова пристраивались в хвост очереди. Потом «отпустили» цены на хлеб, и очереди исчезли. Зато продавщицам булочной пришлось работать психотерапевтами, успокаивая «наших бабушек». Потом все, кажется, уладилось. Булочную перестали сотрясать истерики, а в продаже даже появились бублики с маком.

Ботанический — «пенсионерский жилмассив». И «наших бабушек» продавщицы знали в лицо, а те, в свою очередь, выкладывали им подробности личной жизни. Да и я была не прочь поболтать с добрыми, уютными тетками, встречающими каждого покупателя, как старого знакомого (каковыми мы, в сущности, и являлись). В хлебных отделах «больших» магазинов такого сервиса не предоставляют. Да и хлеб там какой-то не такой, другой и непривычный. И на вопрос: «хлеб свежий?« никто не ответит с грубоватой честностью: «Да прям-то! Все вчерашнее!». И бесплатную сводку местных новостей не выложат.

Именно там, в булочной, мне и рассказали о том, что магазин продан. Что с февраля здесь уже не будет этих добрых теток, а будет, по слухам, фирменный алкогольных напитков. «Будто нашим бабушкам только выпить и надо! Куда тут винный, тут и так в каждом продуктовом по отделу, а в «Светлячке« так сразу два!» — сокрушалась продавщица. И действительно — сперва на дверях появилась бумажка «магазин закрыт», потом окна заклеили изнутри газетами — и только вывеска «Булочная. МУП «Тополек» пока еще висит на углу старого потрепанного дома. Конечно, это мелочи. Но меня не оставляет чувство странного сиротства — будто вместе с этой самой булочной у меня отняли мою первую гордость, мое прошлое, полынь, цикорий, детство…

Воспоминания уходят в среднем за 300 тысяч

Почти официально

В прогнозном плане приватизации муниципального имущества на этот год — 81 «объект». Предполагается, что их продажа должна принести городу как минимум 270 000 000 рублей. Подавляющее большинство «объектов» — как раз магазины на первых этажах жилых домов, как правило, старой постройки. Шестидесятые-семидесятые. Те самые ностальгические булочные да молочные. А также химчистки, кафе, парикмахерские. И даже один кожно-венерологический диспансер (в Октябрьском районе, нормативная цена 1 100 000 рублей). Наверняка с ним тоже связаны чьи-то воспоминания.

Минимальные изменения произойдут в Первомайском районе — там в план включены лишь магазин, парикмахерская, ателье и «ремонт обуви» — все это в одном доме, на Первомайской, 104. А вот в Заельцовском — 14. Жуковского, Северная, Дуси Ковальчук, Красный проспект… Без хлеба мы, конечно, не останемся, но воспоминаниям придется потесниться. Продажа дорогого сердцу магазинчика в среднем приносит бюджету от 300 тысяч рублей до миллиона.