Новосибирск 3.2 °C

«Впервые в жизни я почувствовал себя женщиной, которой захотелось скрыть свой возраст…»

05.03.2005 00:00:00

Мужской разговор

Недавно я отпраздновал свое шестидесятилетие. Накануне шеф сказал, что это знаменательное событие в моей жизни отметит весь коллектив. И на этот раз я был склонен поверить ему, несмотря на то, что раньше он неоднократно заявлял, что с нетерпением ждет мой день рождения, так как он удачно совпадал с Новым годом, но всякий раз начисто забывал о нем, а я и не настаивал.

В четверг вышел в свет очередной номер нашей стенгазеты. В передовой статье мой коллега высокопарно-ехидно обозвал меня знаменитым новосибирским спецом и написал, что сегодня меня отправляют в предпоследний путь. Естественно, я был очень польщен и тронут.

Отъюбилеился. Вышло, в общем-то, ни холодно, ни жарко. Но дальнейшие события стали вносить в мою немолодую трепетную душу некую новую струю отношений с людьми, с которой, я понял, мне теперь придется смириться на всю оставшуюся жизнь.

На другой день после праздничного застолья я развесил по стенам почетные грамоты (пусть повисят, иначе зачем их давали?) и стал копаться в подарках. Один самый тяжелый пакет оказался альбомом с прекрасными фотографиями древностей Египта. Его подарил мне друг Захарыч, видимо, желая сделать приятное. Я был в турпоездке по Египту и помню, как чуть концы не отдал от удушья и страха в глубоком чреве пирамиды Хеопса. На мумии и саркофаги в Каирском музее я уже не мог смотреть.

Через несколько дней после моего дня рождения умерла известная и почитаемая горожанами примадонна. Городская газета посвятила целый разворот ее похоронам, с торжественными и мрачными фотографиями и подобающим текстом. Утром на планерке в конторе мой юный коллега, заметив, что я просматриваю эту публикацию, толкнул меня в бок и сказал, что бартерный договор на услуги нашей конторы вполне возможен и по отношению к крематорию. Я мило улыбнулся ему.

Днем встретил на лестничном марше старого знакомого, коллегу-ветерана, который, видимо, исключительно из упрямства добирался иногда в свой отдел не с помощью лифта, а пешком. Он остановился, чтобы перевести дыхание, и, опершись на трость, сказал:

— Слышал, что тебе шестьдесят исполнилось? Поздравляю, но как же ты постарел!

А в один из январских вечеров в телефонной трубке некто кокетливо пропел:

— Федя! Мы завтра придем к тебе домой поздравить тебя!

На другой день, это была суббота, в дверь позвонили. Открываю: вваливается какая-то бесформенная кучка дам в каракулевых и цигейковых шубах. Объятия, поцелуи, якобы радостные возгласы. Последний раз я виделся со своими одноклассницами лет двадцать назад: летом черт дернул нас договориться о встрече на острове Кораблик. Когда на песочке все обнажились, стало ясно, что сделана ошибка. Положение спасли коньяк и сигареты. Тогда они в большинстве своем еще курили. Сейчас нет. Надеюсь, что причина тому — антиникотиновая пропаганда, а не истинное состояние здоровья моих подруг.

Морозы в этом году заметно затянулись, суставы мои скрипели как никогда, и я отправился в аптеку за традиционной смазкой, очередным набором шприцев и ампулами с весенней «заправкой» для остеохондрозника. Молоденькая, будем надеяться, фармацевт (потому что аптек сейчас развелось столько, что даже если все технические вузы откроют фармацевтические отделения, то все равно дипломированных специалистов не хватит) собрала в пакет мои снадобья и защелкала кнопками на калькуляторе. Я тупо смотрел на ее пальчики.

— С вас четыреста шестьдесят, минус пять процентов — четыреста тридцать семь!

— Почему минус пять процентов?

— Это положенная скидка для пенсионеров!

— Но я еще не пенсионер!

— Неважно, вам уже шестьдесят!

Боже мой! Впервые в жизни я почувствовал себя женщиной, которой захотелось скрыть свой возраст.

Никогда не был рассеянным, но в тот день даже забыл закрыть за собой дверной замок. Лег на диван, тупо уставился в телевизор, где на экране суетились митингующие против монетизации льгот старики. Стук в дверь и возглас «Ой!» почти над самым ухом. Я, скрипя суставами, поднялся. В коридорчике две милые женщины рассеянно улыбались мне:

— Извините, мы не знали, какой звонок ваш и только постучали, а дверь открылась сама!

И вручили мне пакет прокламаций, бесплатную газету и фотоальбом кандидата в депутаты горсовета с типичными чертами «пацана» во внешности. «Я хочу, чтобы вы были здоровы духом и телом!» — обращался к старикам кандидат.

«Дело плохо!» — подумал я и побрел в магазин за пивом.

Утром на работу, как обычно, не спешил, ждал, пока автобусы будут полупустыми. Выкурил сигарету, на душе стало легко и приятно.

Напротив меня сидела странноватая молодая женщина. В руках она держала ни больше ни меньше как псалтырь и читала, во всяком случае, перелистывала его. Меня, старого (не о возрасте в данном случае речь) ловеласа, заинтересовал не столько псалтырь, сколько перехваченный взгляд ее глаз: мне показалось, что она ждала внимания.

— Разрешите? У вас латинский классический католический вариант? — спросил я ее с видом знатока и протянул руку.

Она подала мне книгу, и я как бы нечаянно коснулся ее руки. Внутри меня что-то шевельнулось, через прикосновение какая-то божья искра, видно, проникла в меня. Женщина вскоре собралась выходить. Я вернул псалтырь и тоже устремился к выходу. Галантно подал ей руку, спустил с подножки автобуса, как если бы сделал это в позапрошлом веке при выходе из экипажа, и открыл было рот, чтобы спросить телефон.

— Вы такой внимательный, но, по-моему, неадекватный! — сказала она. Я закрыл рот и снова вспомнил о своем возрасте.

С грустью дождался следующего автобуса, вошел, он был полон, и кондукторша, обычно резкая в эпоху коммерческой тяги, глянув на меня, попросила кого-то:

— Девчата, посадите человека!

Это меня доконало, и я вышел тут же, совсем ссутулившись.

— Вы льготный проездной купили? — участливо спросила меня на работе заместитель начальника.

— Зачем? — оторопел я.

— Всего девяносто рублей, и вы будет кататься по городу сколько угодно! А если еще получите в соцслужбе денежную компенсацию, то вам это обойдется абсолютно бесплатно!

Я попытался представить себя катающимся по городу, но мне это не удалось. Днем мне понадобилось ехать в центр города. Обычно я предпочитал пройтись до метро пешком, а там вжик — и на месте! К тому же я вспомнил, что совсем забыл оплатить проезд еще в автобусе, а заботливая кондукторша не потребовала с меня денег. Я решил повторить эксперимент — получилось… А потом беспрепятственно, не опуская жетон, я прошел мимо контролера метро. В центре встретился с нужными мне людьми, но домой (хватит экспериментов!) стал добираться уже только за деньги.

Ужинал молча и снова рассеянно. Нажал кнопку радиоприемника на кухонном столе: шла реклама соли, которая помогает при всех заболеваниях опорно-двигательного аппарата. Я тут же набрал телефон. Мужской голос поинтересовался, сколько мне лет.

— Какое это имеет значение? — удивился я.

— Ветеранам труда мы доставляем упаковки на дом бесплатно и со скидкой!

Открыл какую-то газетку, которую регулярно засовывают мне в почтовый ящик вместе с прокламациями. Ага, вот: мэрия выделила в этом году дополнительно на зубное протезирование для ветеранов труда несколько миллионов рублей. Жизнерадостный депутат с фотографии обещает проконтролировать использование этих средств по назначению.

Убейте меня, но я никак в толк не возьму, почему на площадях с плакатами тусуются старики? Чего им еще не хватает? Почему неизвестные мордовороты руководят партией пенсионеров? Почему мне уступают место в автобусе, если я не хочу садиться вместо девушки? Почему молодые женщины считают меня неадекватным? Почему мои сверстники с таким упорством отвоевывают позиции, где, наконец, можно числиться стариком? Почему? По-че-му?

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: