Новосибирск 2.6 °C

«Без революций, но с положительной динамикой…»

12.04.2005 00:00:00

«ВН-Абитуриент»

Новый ректор НГТУ о перспективах развития вуза, выпускниках, «бюджетниках», «контрактниках» и о себе

Накануне нашей беседы с Николаем Пустовым новый ректор получил из рук своего предшественника Анатолия Вострикова символ ректорской власти и сохранения традиций технического университета — переходящий знак с выгравированными на нем именами и факсимиле всех ректоров НГТУ, начиная с первого — Андрея Потужного…

Николай Пустовой. Фото Сергея ПЕРМИНА

— Для начала, Николай Васильевич, позвольте представить вас нашим читателям. Из досье мы узнали, что вы закончили школу с серебряной медалью, и вся ваша дальнейшая жизнь была связана с НЭТИ-НГТУ, вы профессор, специалист в области прочности летательных аппаратов…

— Прежде всего, я — новосибирец, учился в железнодорожной школе N 128 Первомайского района. В городе тогда только начинали появляться математические классы, моим учителем математики был талантливый педагог и прекрасный человек Иосиф Яковлевич Дорфман. Это очень важно, чтобы человеку везло с учителями, мы не только сами определяем свою судьбу, ее зачастую определяют люди, которые нас заметили, поддержали и дали возможность проявиться.

После школы поступал в НГУ, но когда дело дошло до литературы, вместо экзамена отправился на пляж. Конечно, сначала был очень расстроен, что не поступил, уже учась в НЭТИ, собирался после первого курса непременно переводиться в университет… Но потом передумал, за год успел втянуться в учебу здесь, появились друзья, сложились хорошие отношения в группе…

В вузе с преподавателями тоже везло. На меня обратил внимание известный, как потом понял, ученый России — Лев Куршин. К сожалению, своего учителя я потерял очень рано, в 1981 году Лев Моисеевич ушел из жизни. В 34 года стал заведующим кафедрой летательных аппаратов, и занимаю эту должность до сих пор. В 90-м году Анатолий Сергеевич Востриков предложил мне место первого проректора, что тоже считаю удачей, — поскольку появилась возможность проявить себя в административной работе…

— К ректорским обязанностям вы приступаете в сложное время, хотя у нас, как известно, простых времен не бывает…

5–10 лет назад было, несомненно, много труднее. Сейчас и с финансированием ситуация относительно нормализовалась, и решать многие вопросы стало легче. Нужно просто много работать.

— И тем не менее. Существует известная несостыковка между разными ступенями образования. Качество обучения в средней школе не всегда соответствует требованиям, предъявляемым в вузе. Пытаетесь ли вы как-то влиять на ситуацию?

— В свое время мы породили систему специализированных классов под эгидой университета. Потом на базе этих специализированных классов был создан технический лицей НГТУ. Университет был также инициатором создания Ассоциации лицеев, гимназий и школ, главной задачей которой является методическое и организационное сопровождение ребят при переходе в систему высшего образования. И, наконец, с рядом школ города и области университет работает по сертификату доверия, оценки выпускных экзаменов в этих заведениях могут предъявляться на нашем вступительном конкурсе…

— Сегодняшняя система приема в вузы представляется достаточно запутанной, отчасти из-за затянувшегося эксперимента с ЕГЭ. Что сегодняшний абитуриент вправе предъявить на вступительном экзамене?

 — С одной стороны, отсутствие определенности — плохо, а с другой, несколько возможных вариантов поступления дают абитуриенту больше шансов. Он может предъявить результаты майского тестирования, если они успешны. Другой вариант — оценки по сертификату доверия. Третий — результат школьного ЕГЭ. И, наконец, абитуриент просто может сдавать вступительные экзамены непосредственно в вуз.

Есть льготы для победителей олимпиад. Вне конкурса, как это предполагается общими правилами приема в вузы, идут медалисты и отличники средних специальных учебных заведений. У нас выделена группа специальностей, где медалисты должны подтверждать свою медаль, сдавая профильный экзамен (это факультеты: экономики, прикладной математики и информатики, автоматики и вычислительной техники и бизнеса), на все остальные направления для зачисления достаточно пройти собеседование.

— Как отразится на вашем вузе общее сокращение бюджетных мест по России?

— Мы еще не получили контрольных цифр, это выяснится несколько позже. Но можно сказать с уверенностью, что для нас такое сокращение не будет принципиальным. Новое положение не предполагает сокращения по техническим специальностям — а львиная доля специальностей, по которым мы готовим, технические — в основном, уменьшится число мест на наших гуманитарных факультетах — экономики, юриспруденции и бизнеса, но на эти специальности у нас и так число бюджетных мест всегда было ограничено.

— Из чего складывается сумма платы за обучение «контрактников»? И есть ли у вашего студента гарантии, что, подписав с вузом договор на одну сумму, он в следующем году не будет поставлен перед фактом, что плата возросла в разы? Такие прецеденты в городе, когда конфликты решались с помощью прокуратуры, были.

— По закону, строго говоря, мы должны предъявить к оплате контрактнику сумму не меньшую, чем приходится в данном вузе на одно место бюджетного финансирования. У нас эта цифра составляет порядка 30–35 тысяч рублей в год. Именно столько должен платить за обучение и наш «платник». Но это — строго говоря. Реально же эта цифра выполняется в среднем, в зависимости от ряда социальных факторов и востребованности той или иной специальности. На туризм, сервис, бизнес — стоимость обучения выше, на технические специальности, куда часто идут ребята из малообеспеченных семей, из районов, — ниже. И наши студенты знают, что величина платы за обучение будет подниматься не более чем на величину инфляции.

— Обычно молодые люди, выбирая вуз, не в последнюю очередь интересуются, есть ли в нем военная кафедра. Все ли ваши студенты, изъявившие желание пойти на военную кафедру, получат такую возможность?

— С военной кафедрой ситуация такая. При поступлении ребята и их родители с радостью узнают, что она есть. Но когда дело доходит до второго курса, особой болезненной востребованности, особого стремления на военную кафедру не наблюдается. На потоке у нас учится порядка трех тысяч человек, из них половина — юноши, план набора на кафедру, который определяется Министерством обороны, — 450–500 человек. Казалось бы, безобразие — всего одна треть студентов может там обучаться! Так вот: желающих оказывается всего чуть-чуть больше, чем мест. Причина здесь отчасти в том, что выпускников военных кафедр в последнее время стали очень активно призывать в армию. Возникли проблемы с выпусками военных училищ, и в поле зрения военкоматов все чаще стали попадать гражданские вузы. Это напугало ребят. Тем более, что офицерами берут — до 29 лет и на два года, а рядовыми — до 27 лет и на год.

— Грядет реструктуризация бюджетной сферы, которой с некоторой опаской ждут учреждения сферы образования, медицины и культуры. В Красноярске, насколько известно, решили объединить пять вузов, чтобы создать национальный университет. Что, видимо, сулит дополнительные государственные дотации. Идут разговоры о делении вузов на разные категории — «национальное достояние», «ведущие вузы» и так далее. Будет что-либо меняться у вас в этой связи?

— Пока все реформы закончились тем, что часть средних специальных учебных заведений снята с федерального финансирования. Высшая школа остается федеральной. Из всего, о чем идет речь в последних документах, наиболее интересным представляется обсуждение вопроса о переходе к нормативному финансированию. Это означает, что каждый год бюджет будет принимать решение о финансовом сопровождении одного места в вузе. Сейчас ситуация складывается так, что в среднем по России эта цифра составляет 20 тысяч, а в реальности одни вузы получают — 12 тысяч, вторые — 30–40, а некоторые — 100 тысяч. И зависит это от однажды сложившихся традиций. К сожалению. Резонный вопрос, почему, например, учеба в МГУ финансируется — 120 тысяч рублей на студента в год, а в НГТУ — 30? Если бы было введено нормативное финансирование, вузы бы развивались нормально. И не надо было придумывать никаких новых названий — «инновационные», «национальные» и так далее…

— Вы — единственный вуз в городе, который подписал Болонскую конвенцию, о которой сегодня так много говорят и спорят. Что это дает вашим студентам?

— Мы были третьими среди подписантов после Москвы и Санкт-Петербурга. О Болонской декларации у нас, к сожалению, часто судят как о Людвиге Фейербахе, которого мало кто читал, но все критикуют, говорят: «Кошмар, нас хотят сделать такими же серыми, как другие европейские страны!» (которые, между прочим, живут очень неплохо). Информация об истинных целях Болонского процесса натыкается на такую обструкцию! Хотя реформироваться нам необходимо.

Суть Болонского процесса, собственно, сводится к тому, чтобы сделать системы образования разных стран узнаваемыми друг для друга, что, соответственно, сделает нашего студента более мобильным. Та же многоуровневая система образования, бакалавриат-магистратура, позволяет получить общее образование в городе X Сибирского федерального округа, пройти специализацию, к примеру, в НГТУ, СГУПСе или СибГУТИ, а полную, окончательную специализацию в Центре Карнеги, МЭИ, МГУ и так далее.

Поскольку мы становимся единой Европой, свободным обществом, где люди имеют право мигрировать, мы и должны готовить таких специалистов, чтобы за рубежом было понятно, в какой области он специалист. У нас в стране — 400 с лишним специальностей, если отпустить вожжи, их будет 1000, а в европейском мире — всего сотня. Есть проблема. Я не говорю, что там все оптимально, но унифицировать классификатор специальностей как-то надо. Если это понимать, то ничего страшного в Болонском процессе нет.

Европейский стандарт образования, несомненно, предполагает и гораздо большую самостоятельность студента. У нас за много лет сложилась парадигма образования, предполагающая, что преподаватель должен всеми силами заставлять студента впитывать определенный объем знаний. Нормальная же парадигма строится строго наоборот: студент пришел за знаниями, а университет обязан предоставить ему для этого все условия и возможности. Эту психологическую замену очень сложно преодолеть, и это огромная работа, которую не сделаешь за один день. В нашей системе образования всегда был дешевый труд преподавателя, которого было легче пригласить за копейки к студенту, нежели купить, к примеру, магнитофон или компьютер. При нормальной же организации процесса, при уважении к труду педагога, приглашать профессора — очень дорого, и физически он приглашается ровно на столько, насколько необходим для процесса образования как личность. Все остальное студенту предлагается постигать самостоятельно через конспекты лекций, методички и так далее. Мы пытаемся (хотя это очень трудно и болезненно) сокращать аудиторную нагрузку. У нас прекрасное издательство, мы выпускаем большое число учебников…

Конечно, мы еще ко многому не готовы. Не готовы ни наша школа, ни студенты, ни педагоги. Мы опаздываем, но если будем продолжать опаздывать, то лучше никому не будет. Иного варианта, кроме как двигаться вперед, у нас просто нет.

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: