Когда ученье превращается в мученье от 16.04.2005

В конфликтах учителей и учеников побеждают, как правило, первые, самоутверждаясь, а вторые получают психические травмы разной степени тяжести…

Пятиклассница Лена не сдала вовремя деньги на развитие класса — 200 рублей. Учительница на уроке ей выговорила: «Все сдали, а ты нет. Самые нищие, что ли?». Одноклассники дразнились всю перемену: «Нищая! Нищая!». А между тем у девочки в семье было сложное материальное положение.

Лена едва досидела до конца уроков, а когда пришла домой, с ней началась истерика. Плач не прекращался ни на минуту, время от времени переходя в откровенный крик: «Я больше в школу никогда не пойду! Почему мы нищие?!». Родителям пришлось вызвать «скорую».

На следующий день по совету девочку отвели к невропатологу, а потом к психологу. Лечение продолжалось две недели. За это время ее родители успели сходить к директору школы и пожаловаться на учителя. На что директор ответила: «У Ольги Петровны (назовем так Ленину учительницу) нагрузка — пять часов в день. Разве она уследит за своими словами?». Никаких санкций к учительнице применено не было…

В Советском Союзе последователи Диппольда были засекречены

Психологи на основании своих исследований считают учительскую профессию самой стрессогенной. Есть даже такой термин — «матетогения» — психическая травма, нанесенная учителю учеником, вследствие которой учитель начинает учеников бояться. Противоположное явление — когда учитель наносит психическую травму ученику, после чего у последнего возникают неблагоприятные изменения психического здоровья, — называется «дидактогенией». Распространение этих терминов принадлежит советскому психогигиенисту К.И. Платонову, изучавшему психологическое влияние учеников и учителей друг на друга еще в 60-е годы. Однако долгое время исследования по этой теме были засекречены — в Советском Союзе педагоги и воспитанники были только хорошими, отношения между ними — теплыми, а потому психические травмы друг другу они нанести не могли. Это только там, на враждебном Западе, в литературе по психиатрии встречается термин «диппольдизм» по фамилии учителя Диппольда, который применял настолько жестокие наказания, что довел своего ученика до смерти.

С наступлением глобальных перемен в нашем обществе проблему взаимоотношений учеников и учителей замалчивать стало невозможно. Во-первых, потому, что наступила гласность, пришла демократия, и все узнали свои права, о которых раньше даже не подозревали. Во-вторых, проблема эта обострилась многократно в результате отказа от традиционных форм школьного воспитания, кардинальной переоценки ценностей, изменения социальных ролей, пересмотра целей образования, резкого падения престижа профессии учителя.

В настоящее время примерно 28 процентов школьников страдают дидактогениями различного происхождения. Это официальные данные. Группа независимых московских психологов, проведя обследование пяти тысяч детей, выяснила, что различные отклонения в психическом здоровье, вызванные обучением, имеют 55 процентов детей, посещающих учреждения дошкольного образования, особенно те, в которых реализуются программы так называемого раннего развития, 70 процентов школьников и 52 процента студентов.

— Дети чрезвычайно чувствительны к плодам собственной деятельности, болезненно относятся к неудачам, избегают неуспеха, — говорит один из авторов независимого исследования, кандидат педагогических наук Оксана Борисенко. — При характерном для нашей системы образования приоритете негативных оценок, запретов, упреков, порицаний у неумелого учителя дети буквально с первых дней пребывания в школе попадают в ситуацию отрицательного оценивания, хронического неуспеха.

К психическим травмам приводят непрофессиональные действия воспитателя, который оскорбляет, унижает, высмеивает детей. В результате такой педагогики у ребенка может возникнуть не только боязнь обучения, но еще более серьезные расстройства: анорексия (сознательный отказ от приема пищи), дисморфофобия (патологическое недовольство своей внешностью), депрессия.

«Мама, почему у меня такие большие уши?..»

В практике новосибирского психолога Натальи Волковой десятки случаев, когда неосторожное слово учителя приводило к тяжелым психическим расстройствам у учеников. Родители в таких случаях больше всего боятся огласки, из-за которой, по их мнению, может произойти дальнейшее обострение отношений с учителем или проблемы с переходом в другую школу. Поэтому многие из них вообще не предпринимают никаких мер. Те, кто пытается помочь своим детям, обращаются к частнопрактикующим психологам на условиях строжайшего инкогнито.

По словам Натальи Волковой, причиной школьных неврозов может быть не только плохой учитель. Участвует совокупность факторов: личностные особенности; действующие в течение жизни вредные факторы, способные изменить реактивность организма; психотравмирующие обстоятельства.

К числу психотравмирующих обстоятельств Наталья Александровна относит ответы у доски и экзамены. Когда учитель высмеивает застенчивого ученика или грубо передергивает неправильный ответ, переходя на личность отвечающего, у ребенка может сформироваться устойчивый страх не только перед экзаменом, но и перед учебой вообще.

Второе обстоятельство — стресс получения оценки. У советских педагогов был распространен такой прием: перед всем классом объявлять оценки за контрольную работу, а потом в целях назидания зачитывать и высмеивать наиболее неудачные места, предварительно назвав автора.

— Мне доводилось работать с ребятами, которые после таких вот «работ над ошибками» просто отказывались писать контрольные и отвечать у доски, — вспоминает Наталья Волкова. — Сейчас эту практику стараются пресекать, но есть учителя старой закалки, которые по-прежнему считают высмеивания и издевки действенными педагогическими методами.

Еще одна распространенная сегодня причина психических травм у детей и педагогов — невротизирующее влияние потока информации при обучении.

— Неблагоприятно влияет на психическое здоровье не сама по себе учебная нагрузка, — подчеркивает Наталья Волкова, — а неправильно организованный учебно-воспитательный процесс. Например, учитель ставит перед собой задачу выдать за 45 минут как можно больше материала, взвинчивает темп урока, в результате взвинчивается сам и передает свое состояние детям. Такое явление очень распространено в старших классах. Если при этом родители школьников заставляют их еще и дома заниматься столь же интенсивно, это неизбежно приводит к неврозу утомления. В такой ситуации заявление «в школу я больше не пойду« можно назвать самой здоровой реакцией на происходящее. Но чаще ребенок не делает никаких заявлений и продолжает ходить на уроки до тех пор, пока не сляжет с диагнозом «вегето-сосудистая дистония» или пока родители не отведут его к психологу, обнаружив, что их чадо, до недавних пор вполне адекватное, стало вдруг все забывать, везде опаздывать, плакать без причины, вскрикивать по ночам, бояться темноты и персонажей фильмов.

Не дай мне Бог сойти с ума…

— Дидактогенные психические расстройства бывают у студентов едва ли не чаще, чем у школьников, — продолжает Наталья Волкова. — Возраст поступления в вуз или техникум — 17–18 лет — еще подростковый. А преподаватели, в отличие от школьных учителей, зачастую не являются педагогами. Следовательно, не владеют знаниями в области подростковой психологии и педагогической этики. Если студент приезжий, то на стресс, вызванный проблемами взаимоотношений с преподавателями, накладывается стресс вынужденной эмансипации от родителей.

К уже перечисленным причинам часто прибавляется разочарование в выбранной специальности, а также специфические особенности обучения. Например, у студентов-медиков на фоне учебного невроза порой появляется нозофобия — страх заболеть, заразиться каким-то тяжелым заболеванием. Глубокое изучение психологии и психиатрии иногда приводит к диспсихофобии — боязни сойти с ума.

Ребенок «с характером» — потенциальный психопат?

Различным психическим расстройствам подвержены главным образом тревожно-мнительные, зависимые личности.

— Одному ребенку можно сто раз сказать, что он такой-сякой, а ему от этого не будет ни жарко, ни холодно, — продолжает Наталья Волкова. — Другому достаточно одного слова, чтобы нарушить психическое равновесие.

Наиболее значимым фактором риска, по словам Натальи Александровны, являются акцентуализации характера, то есть чрезмерная выраженность определенных черт — неуживчивости, обидчивости, заносчивости или, наоборот, робости, застенчивости, неуверенности: резкая очерченность, определенность характера — всегда некий сдвиг психики. Если этот сдвиг со временем не сглаживается, то перечисленные черты характера переходят в психопатию. На какой почве это произойдет — зависит от жизненных обстоятельств.

У таких людей, будь то ученик или учитель, психическая травма, полученная в школе, вызывает так называемые патохарактерологические реакции. Ребенок убегает из дома, демонстративно совершает попытки самоубийства, начинает подражать вредным привычкам, асоциальному поведению взрослых. Взрослый впадает в запой, предпринимает уже не демонстративные попытки суицида, приобретает сексуальные девиации (склонность к садизму, мазохизму и тому подобное). И у детей, и у взрослых возникают реакции компенсации (уход в мир фантазий с помощью компьютера, телевизора, игровых автоматов) и гиперкомпенсации (робкий по характеру человек становится грубым и расторможенным, агрессивный и напористый, наоборот, отказывается от притязаний, делается пассивным и отрешенным).

Абитуриентов педвузов будут тестировать на профпригодность

Главная опасность школьных неврозов состоит в том, что она может стать предтечей социофобии — боязни общества. Сначала ребенок боится ходить в школу и трепещет перед учителями, потом то же самое испытывает в вузе. Как следствие, аналогичные проблемы возникают при общении с начальником на работе, с лицами противоположного пола, с людьми, занимающими более высокое социальное положение.

Новосибирские педагоги применяют для снятия неврозов метод последовательной десенсибилизации, суть которого состоит в том, что группу детей помещают в ситуацию, которая вызывает у них тревогу или страх. Затем с помощью взрослых ситуация разрешается положительно, и дети получают стимул для преодоления своего страха. Так же применяется метод отреагирования негативных эмоций с помощью игр-драматизаций. Однако прежде чем проводить психокоррекцию, необходимо избавить ученика от учителя, который негативно воздействует на ребенка.

Но, как уже было сказано, есть дети, страдающие дидактогениями в силу особенности психики. Таким ребятам необходима индивидуальная помощь психолога.

— Бывают случаи, когда дипломы педагогов получают люди с неуравновешенной психикой в различных проявлениях, — констатирует Наталья Волкова. — Именно они становятся виновниками дидактогений у детей и сами страдают от матетогений — упрощенно говоря, боязнь воздействия на него со стороны ученика. Робкий человек с утонченной психикой может очень любить детей и прекрасно освоить, скажем, преподавание литературы, но он не сможет работать учителем. И наоборот, человек выбирает профессию учителя не потому, что любит детей, а потому, что в его характер заложено чувство превосходства. Ему нужно над кем-то возвышаться, кем-то командовать. Он приходит в школу и начинает «строить» детей. А чтобы еще сильнее почувствовать превосходство над ними, он начинает унижать и оскорблять своих учеников. Правозащитники и эксперты давно говорят о необходимости психологического тестирования абитуриентов педагогических вузов. Таким способом можно было бы существенно снизить количество школьных неврозов как у учеников, так и у учителей.