Новосибирск 2.9 °C

В этом городе еще живы композиторы…

06.05.2005 00:00:00

«Писать о музыке — все равно что танцевать об архитектуре», — говаривал Б. Шоу. И тем не менее…

Про филармонию знают все. Но есть еще и консерватория, которая до сих пор (даже для любителей музыки) остается чем-то вроде terra incognita. Между тем там есть два концертных зала, где на прошлой неделе случилось весьма редкое в нашем городе концертное предприятие — сразу два композиторских концерта. В Малом зале звучала музыка студентов-композиторов, в Большом — к 60-летию Победы был дан двойной концерт профессоров, заслуженных деятелей искусств, композиторов Нгуена Лантуата и Юрия Юкечева.

Студенческий концерт собрал по преимуществу аудиторию «внутреннюю» (студентов да преподавателей), несмотря на то, что афиша висела у входа в консерваторию, а вход был свободным.

Из полутора десятков студентов-композиторов представлены были преимущественно первокурсники. Чувствовалось большое желание студентов «показаться» — что они приобщились, что пишут серьезную «академическую» музыку, пусть порой несколько недоделанную, но всегда искреннюю. Что происходит с желаниями, знаниями и искренностью к выпускным экзаменам, можно, в принципе, судить по концертам композиторов-пятикурсников (их каждый год выпускается от одного до трех). А далее — кто в аспирантуру, кто в свободное плавание. А у тех, кто аспирантуру заканчивает и остается на кафедре преподавать, — есть шанс через какое-то время стать профессором и концерты устраивать уже не в Малом, а в Большом зале alma mater.

В Большом зале Лантуат представлял вокальные циклы «Четыре японских стихотворения» и «Песни странника», а также «In memoriam» и «Perpetuum mobile» для струнного квартета. Из обширного списка произведений Юкечева звучали Вторая фортепианная соната, цикл органных хоралов и электронная композиция «Память».

К сожалению, концерт профессоров оказался «смазан» с самого начала, причем причина обнаружилась в «непристойной» акустике зала. Гуляет эхо, и слова песен теряются настолько, что начинаешь испытывать раздражение: сколько уже было попыток сделать грамотную акустическую отделку зала, а воз и ныне там. И пусть перед сценой стояли более-менее пристойные микрофоны — по углам на стульях установлены были допотопные колонки (для воспроизведения электронной пьесы) с отменно омерзительной звукопередачей. Боюсь, не от бедности это, а от элементарной небрежности, выглядевшей в итоге как неуважение — и к слушателям, и к исполнителям, и, что особенно неприятно, — к композиторам.

Органные хоралы Юкечева оказались единственным в этом концерте произведением, которое, на мой взгляд, стало в полном смысле поисками гармонии. И что порадовало отдельно: Глеб Никулин, ученик Юрия Юкечева, сам уже довольно известный в городе композитор и органист, играл эти непростые хоралы по памяти, наизусть. Маленькая, но радость.

Надо заметить, что афиша концерта в Большом зале (несмотря на то, что концерт приурочен к 60-летию Победы) была одна, висела она около консерватории, одинокая, черно-белая да блеклая, такую, если специально не искать, то и не заметишь. Понятно, непросто найти равновесие между концертами учебными и «зрительскими», но есть же в консерватории концертный отдел! Сколько можно быть «вещью в себе», не давая шансов тем, кому интересна академическая музыка?!

Струнный квартет профессора Нгуена Лантуата «In memoriam», начавшись с философической переклички альта и виолончели, оказался своеобразным мемориалом композиторским техникам XX века, закончившись мерным и негромким постукиванием костяшками кулака по корпусу виолончели. Было что поиграть и что послушать, особенно впечатляли сольные фрагменты каждого из инструментов. Но этот стук… После этого «Perpetuum mobile» (сочиненное, как было объявлено во вступительном слове, как знак творческой активности автора накануне своего 70-летия) выглядело несколько заполошным, но сыгранным не без старания сделать его блестящим, «упражнением на технические трудности» для четырех инструментов.

Мелодий, ясных, запоминаемых, тех, которые напеваешь, выходя после концерта на улицу, не было. Ни у первокурсников, ни у мэтров. Тут причины, как минимум, две. Первая: композиторы боятся узнаваемости: не дай бог, услышат нечто знакомое и сочтут плагиатом. Вторая: опасения прослыть «эстрадными», что, по крайней мере, в консерватории, явно не жалуют. Но ведь, помимо всего прочего, мелодия — это интонационно оформленная мысль. Рваная мелодия — это рваная мысль; с другой стороны, пусть она будет изломанная, пусть предельно напряженная, но после нее обнаруживаешь, что забыл выдохнуть. Так ведь и этого не было! Даже в премьерной, специально к 60-летию Победы написанной электронной композиции Юкечева «Память». На слух «младших поколений», это действительно воспоминание, но не о войне, а о той музыке, которую все реже пишут: об оратории (звуки оркестра, хора, то без слов, то поющих не то ave, не то amen), о блестящем фортепианном концерте. Электронные звучания только усиливали это впечатление: в начале что-то вроде разбитого рояля, полнейший хаос в середине и, наконец, — космическое ничто. Колокола… в зале выдох «всё!», но нет, еще чуть-чуть хора… И тишина.

Опять недоумение. То ли чувства нынче стали упрощенные, как грабли? Музыка, профессионально написанная, «не цепляет», не «ведет» от начала и до последнего звука на одном дыхании — отчего? И ведь не обвинишь в том электронные жанры (включая рекламные микрокомпозиции). Молодые композиторы все активнее ищут новые выразительные средства, пишут мюзиклы, смешивают электронные и «живые» звучания… Есть компьютер, есть другая техника, позволяющая дома в одиночку творить чудеса, но все-таки… На что люди тратят 15 лет жизни?

И еще. Выйдя после концерта, я невольно вспомнил, как один английский критик лет пять назад охарактеризовал «академическую» музыку конца XX века (не только российскую). Оценка была ядовитой: «философские размышления перед истерикой N 4 — истерика N 4 — «отходняк« после истерики N 4». Номер четыре — потому что истерика не первая и не последняя. По выражению новосибирского музыковеда Пыльневой, сегодня пора бы уже забыть о конфликтной драматургии, ей на смену пришла драматургия «истории болезни». Пусть это горькая шутка, но тем не менее — не гнушались же Сен-Санс или Чайковский, Рыбников или Артемьев, Канчели или Шостакович писать красивые, яркие, запоминающиеся мелодии!

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: