Обратная реакция

Каждый выбирает для себя

Попал мне в руки субботний номер «ВН» от 16 апреля, в котором рубрика «Школа выживания» была посвящена клубу «Синтон». В первой статье Татьяна Ковынева рассказывала о том, почему она не любит «Синтон» (по опыту посещения вводного занятия). Во второй — комментарий Олега Заева, борца с сектантами при соборе Александра Невского (да простит меня Олег за вольное сокращение его нечитабельного титула).

Вы заметили, что женщина, написавшая первую статью, очень любит пугаться? Знаете, как маленькие дети любят страшные истории на ночь рассказывать и слушать: страшно, иногда до жути, потом описается ночью кто-нибудь… А нравится! Одна моя знакомая писала в Интернет-дневнике, как гуляла она в парке с маленькой девочкой, дочкой подруги, и девочка спросила: «Тётя Маша, а что мы будем делать, если волки нападут?» Тётя Маша ответила, что волков тут отродясь не было, парк в городе и т.д. и т.п. «А вдруг выскочат? Я боюсь…» И тогда, пишет Маша, я поняла, что это заказ. «И мы вместе пошли глубже в парк бояться волков».

Так и с автором, хотя вроде уже и не ребёнок. «Упустив и кое-что приврав»… «неловко выкладывать незнакомым людям всю правду о себе»… «я вспомнила те сильнейшие ощущения и — испугалась», «как могут процветать занятия по наработке навыков». Чего испугалась? Сильнейших ощущений? Ну так разберись в них. Подумай, нужны ли тебе они, почему их нет у тебя и, собственно, почему ты их боишься-то? Это ведь ты, это твои ощущения, не жителя Луны. Самой себя боишься? А что такого внутри тебя страшного, что ты от себя прячешь?

Не нравятся полные данные в анкете? Ну так спроси! Зачем убегать и писать в газету паническую статью? Почему б просто не разобраться? Снова боишься? И этот закомплексованный трусливый человек берёт на себя смелость делать обвинения, граничащие с уголовными. Чудные дела творятся…

Из моих знакомых в новосибирском «Синтоне» занимались четверо, милые умные люди, три девушки и парень. Троим из них я задал вопросы, которые вызывают самую большую тревогу у боязливых людей. Легко ли было расстаться с клубом? Почему расстался и какие остались воспоминания? Сейчас, зная все последствия, ты бы порекомендовал пойти в «Синтон» младшей сестрёнке? Знаете, уважаемые читатели, ответы были на редкость единодушны. Уйти из клуба было легко («странный вопрос… тебе было трудно окончить школу и поступить в институт?»). Расстался потому, что перерос, а в жизни появились другие люди и дела. При этом воспоминания самые тёплые, считаю, что получил много пользы. Да, порекомендовал бы.

Что касается второй статьи, то из высказываний Олега Заева я сразу хочу предложить проигнорировать всё негодование о несоответствии подхода «Синтона» христианской догматике. Действительно, из книг Козлова можно сделать вывод, что он занимает чёткую антирелигиозную позицию. Если вас это ужасает, спокойно ужасайтесь дальше, я не знаю для вас лекарства, и письмо моё — другим. В конце концов, каждый выбирает для себя. Вы ещё читаете? Здорово! Тогда продолжаем.

«…чем расслабленнее, чем сноподобнее — тоньше и прозрачнее — сознание, тем легче новая вера просачивается в колпак». Это цитируется книга Козлова. Звучит весьма цинично, но, вырвав цитату из контекста, можно исказить смысл до полной неузнаваемости. Например, процитировать: «Не мир я принёс вам, но меч», и на основании этого заявить, что Библия призывает к милитаризму. Глупость ведь.

Реальная практика «Синтона» прозаичней и красивей одновременно! Критически настроенный ум имеет дурную привычку покрываться жиром слепого скепсиса, и тогда вода знаний стекает по его поверхности в канализацию. Знания могут быть полезные или вредные, сложные или простые — это неважно. Важно, что новые знания непривычны, — и этого достаточно, чтобы ум их отверг. Понятно, что, имея грязный ум, об эффективных переменах можно забыть, именно поэтому на занятиях «Синтона» принимаются некоторые меры к его очистке. Какие? Делать непривычное, думать не по правилам, смотреть на обыденность по-новому. Иногда это шокирует (гляньте, как Татьяна испугалась «обнимашек»). Но как учиться иначе? Как раз об этом и пишет Козлов.

Забавно, что многочисленные хулители «Синтона» любят придираться к способам очистки ума, вещи второстепенной, сродни умыванию рук перед обедом. И безнадёжно упускают саму суть тренингов, забывают про блюда обеда, которые придуманы, чтобы развить навыки общения и научить жить среди людей. И здесь каждый выбирает для себя: хочет ли он критиковать (ходить с грязными руками) или учиться (обедать). Хулители свой выбор сделали. А вы?

Дальше Олег Заев приводит несколько ярких примеров из жизненной позиции Козлова, которые призваны шокировать читателя и внушить ему отвращение к самим словам «Синтон» и «Козлов». Как детей букой пугает, ей-богу. И это вместо того, чтобы призвать прочитать, подумать и понять. Как и приличествует людям разумным.

Сделаю важное замечание. «Синтон», как и любой психологический тренинг, показан лишь людям, умеющим думать и работать над собой. Позвольте назвать их с большой буквы — Людям, Человекам. Ещё полезно иметь цель, знать, кем вы хотите стать, это повышает эффективность любого обучения. А если вы боитесь измениться, боитесь посмотреть открытыми глазами на собственные убеждения и привычки — бегите от «Синтона»! Готовую систему правил и ритуалов, которую можно скушать и переварить желудком, не затрагивая голову, можно взять в любой из проверенных веками религий — за много сотен и тысяч лет они обкатались и стали почти безопасны в применении.

«…в наш центр обратилось около пятисот человек с просьбой разъяснить им суть современных методов контролирования сознания, и мы им помогаем». Что ж, давайте взглянем на методы Олега. «Мне не известны случаи, чтобы занятия в «Синтоне« доводили кого-то до самоубийства или лечения у психотерапевта…» Если не известно, то зачем вообще упоминать об этом? А фокус прост: ставишь рядом слова «Синтон» и «самоубийство», и читатель подсознательно эти слова запоминает как связанные, несмотря на то, что формальный смысл фразы: «Информации не имеем». Ну а дальше идут просто спекуляции без упоминания каких-либо связанных с клубом фактов. Вот такой у нас образец нравственности, христианский деятель.

Впрочем, его понять можно. У него же есть стадо (если кто не в курсе, это перевод на русский слова «паства», слова «пасти», «выпас», «пастух» — родственные), которое должно думать правильно. Как предписывает святая Русская Православная Церковь. А для хорошей цели ведь все средства хороши…

Очень меня позабавил вопросник «Как определить секту». Нет, сами вопросы подобраны грамотно, только когда я попробовал ответить на него применительно к нашей родной РПЦ — удивился, как много получается ответов «да». Тогда я попросил Лену, одну из знакомых «синтоновцев», ответить на вопросник применительно к клубу Козлова. Однозначных «да» не было вообще ни одного. Делайте выводы.

Жить в клетке вбитых правил — престижно, привычно, одобряется обществом, властью и религией. Такие люди удобны. Жить свободно, разумно, с искренней любовью к окружающему миру — увлекательно и приятно. Как правильно? Если вы спросите моего совета, отвечу: вам, разумеется, в клетке. Потому что самостоятельным людям мои подсказки не требуются. Они уже выбрали для себя. Сами.

Пётр ТАРАН

Назовите секту хоть тренингом, хоть клубом, она останется сектой

Попало мне в руки пришедшее на электронный адрес «Вечерки» письмо Петра Тарана, и вспомнилось вдруг интервью в какой-то центральной газете с известным астрофизиком на тему НЛО. Было это в пору особого интереса граждан к разного рода аномальным явлениям. Журналист начал беседу с претенциозного по тем временам заявления: «Я видел НЛО». А астрофизик отреагировал неожиданно спокойно: «Верю». И тут же объяснил свое легкое «соглашательство»: «Был объект? Был. Летел? Летел. Вы его не смогли опознать? Не смогли. Ну, значит, это и есть НЛО — неопознанный летающий объект».

Вот так и с письмом Петра Тарана. Я его был вынужден прочесть с карандашом в руках, как говорится. Но не для подчеркивания особо удачных фраз, а для вычеркивания излишней патетики и риторики, чтобы в конце концов уяснить: с чем же в конце концов не согласен автор и что в заметках, опубликованных в субботнем номере «ВН» за 16 апреля, более всего противно его душе? Почеркал, почеркал, и оказалось, что неприятны ему, во-первых, заметка «Я была «слепой» в руках «поводыря», опубликованная в «ВН» 16 апреля; во-вторых, отношение к «Синтону» как к секте и толкование основных постулатов ее основателя Козлова Олегом Заевым — заместителем руководителя информационно-консультативного центра по вопросам сектантства при соборе святого благоверного Александра Невского и, в-третьих, опросник «Как определить секту».

Чтобы опровергнуть выводы автора заметки про «слепого» и «поводыря» — девятнадцатилетней студентки одного из новосибирских вузов Татьяны Ковыневой, выбрал он проверенный годами способ: не аргументировать свое несогласие с ней, а вызвать у читателей антипатию к автору. «Закомплексованный трусливый человечек» — дал ревнитель «синтоновских» устоев ей характеристику. И человек, не читавший заметку, вполне может представить ее именно такой «зашуганной», какой рисует Петр Таран. Мой карандаш с десяток раз ткнулся в слова «испугалась», «боялась» и т. п., которые вменяет Татьяне автор письма, хотя в ее заметке лишь одна (!) фраза включает в себя слово из этой череды. Петр Таран ее и цитирует: «я вспомнила те сильнейшие ощущения — и испугалась». Больше ему цитировать нечего. А другие из этого ряда слова — уже воображение самого Петра Тарана. При этом он легко отождествляет, к примеру, слова «испугалась» и «боится», хотя семантика их различна: первое означает мгновенное, порой подсознательное чувство, которое могут испытывать при определенных обстоятельствах даже самые мужественные люди; а второе — более долгое ожидание чего-то плохого. Разница есть — то ли кто-то из-за угла на вас неожиданно налетел, то ли вы живете в вечном страхе. Но для Петра Тарана это неважно, он старается создать у читателей негативное отношение к автору заметки. Прием, повторюсь, не нов. Достаточно вспомнить, что его активно использовали в своих обличительных речах прокуроры в пору вынесения приговоров «врагов народа». Главное — ярлык, а остальное все приложится.

Да только в этот раз как-то не прикладывается: не хватает Петру Тарану аргументов — одни эмоции. «Чего испугалась? Сильнейших ощущений? Ну так разберись в них», — напористо поучает он. Да, полноте, Петр! Разобралась в них автор, разобралась и сделала для себя выбор, но только он не в пользу «Синтона» — вот вы и нервничаете. «Не нравятся полные данные в анкете? Ну так спроси! Зачем убегать и писать в газету паническую статью?». Вот это уже, действительно, сущая паника, но не ее, а автора письма. Я, кстати, тоже не любитель оставлять кому ни попадя свои полные данные, включая домашний адрес, и не советую никому этого делать. Еще не хватало сообщить, в какое время вас не бывает дома. А что касается статьи в газету, то и тут, как говорится, «несрастуха». Во-первых, она не могла не написать ее, потому что получила редакционное задание — побывать на занятиях в «Синтоне» и подготовить об этом материал. А во-вторых, даже если бы это была личная инициатива, то никогда обращение в газету не считалось паникой и трусостью. Скорее обратное: публичное выражение собственной позиции — шаг достаточно решительный.

Не могла Татьяна и задать руководителям «Синтона» возникшие у нее позже вопросы, потому что они возникли именно позже! А вот автор письма вполне мог бы на них ответить, раз уж написал в газету (кстати, свое послание в «Вечерку» он почему-то не склонен считать паническим — где же логика?). И поэтому так и не ясно ни редакции, ни читателям, что означает обращение руководителей тренингов к его участникам: «Те, кто хочет, чтобы наш «Синтон« процветал, разрастался, могут остаться». Не ответил Петр на прямо поставленный вопрос: как может процветать тренинг, который, по сути, означает всего-навсего «наработку навыков»? И про необходимость анкетных данных он тоже умолчал… Впрочем, это тоже из приемов имиджмейкеров: не следует отвечать на вопросы, на которые не сможешь дать вразумительного ответа. Лучше пропустить мимо ушей.

Что же касается определения «Синтона» как секты, то здесь все еще проще. Великий толкователь слов Ожегов трактует слово «секта» как «религиозная община, отколовшаяся от господствующей церкви», и (в переносном смысле) как «группа лиц, замкнувшаяся в своих мелких, узких интересах». Вот отчего мне и вспомнилось интервью с астрофизиком. «Синтон» — группа лиц? Да, группа — по 30–40–50 человек, приходящих на тренинги. Имеют эти люди свои интересы? Имеют — те же тренинги! Мелки ли эти интересы? Для них, участников тренинга, не глобальные, конечно, не вселенские (хотя у гуру «Синтона» Козлова другие масштабы, но об этом чуть позже).

Вероятно, не многим из посещающих тренинги «Синтона» известна его религиозная основа. Более того, руководители тренингов вряд ли ее афишируют. Однако ж, вчитайтесь: «Христианство всегда уничтожает жизнь… Жизнь — это Сильный. Христианство против Сильного — и поэтому против Жизни. Христианство провозгласило право слабого — и предало Сильных… Христианство провозгласило жертвенность — и предало Сильных… Христианство провозгласило сострадание — и мир наполнился паразитами и инвалидами»… Это Николай Козлов. И это — тоже он: «И чем расслабленнее, чем сноподобнее — тоньше и прозрачнее — сознание, тем легче новая вера просачивается под колпак… Воспитание — это процесс капания на мозги. Капать на мозги — не всегда плохо. Если капли по голове стучат — это пытка. А если ее тонко касаются и мягко смачивают — приятная смазка». Вчитались? Остается вдуматься: радение за просачивание под колпак новой веры — не подтверждение ли того, что эту веру и несет в народ Козлов? А его критика Христианства — не пропаганда ли иной, отличной от Христианства, его собственной веры?

Петр Таран укорил Олега Заева за то, что тот вычленил цитату про расслабленное и сноподобное сознание из контекста. Теперь контекст восстановлен — много ли изменилось по сути? Ничего. Но тогда зачем автору письма нужно было акцентировать на этом внимание? А затем, чтобы оно — внимание читателей — не задержалось на других цитатах из книг Козлова, приведенных Олегом Заевым. «Привязанности — это веревки, которыми человечек за больные места привязывается к другим горемыкам (в этом случае они получают название «родные и близкие«)»… Или — «Нецензурщина — не значит грязь. Это звучит живая речь, не кастрированная цензурой… Он ругается матом, а я слушаю мелодию его речи»… Или — «…чем человек порядочнее, тем больнее кусает («угрызает«) его Совесть и терзает Вина»… «О свободе секса не надо сочинять — достаточно вспомнить нашу с вами историю… Гомосексуальные отношения считались естественным дополнением мужской любви и дружбы, а подобные отношения между взрослым и подростком рассматривались как наставничество»… Какой контекст, какое окружение — перед и после этих измышлений — должны быть, чтобы объяснить, оправдать, обелить всю эту бесовщину?!

По стилю и настроению письма мне представляется, что автор — человек еще достаточно молодой — лет, думаю, около тридцати. Наверняка с высшим образованием — скорее всего, техническим. И если он женат и имеет детей, то сохрани, Господь, детей его от советов отца своего и убереги их отца недоброго взгляда чада, в котором прочтет: «Мир наполнился паразитами и инвалидами, потому что страдать стало выгодно»…

P.S. Что касается опросника «Как определить секту», то, признаюсь, я выбрал именно такой из многих-многих существующих по одной простой причине. Будучи человеком не истово верующим (вероятно, по собственной необразованности), я за то, чтобы человек — пожалуй, это единственное, в чем Петр Таран прав, — сам выбирал для себя: какая религия ему ближе и близка ли религия ему вообще; какими правилами наполнить свою жизнь. Правда, автор письма уже определил: кто не хочет жить по правилам его, «Синтона» и Козлова — тому жить в клетке. Я не против клетки, если прутья у нее — христианские «не убий», «не укради», и светские — «помоги слабому», «уважай старших», «не заносись».

Станислав ПОЛЯКОВ, шеф-редактор субботнего номера «ВН»