Чтобы увидеть непарадную сторону Франции и ее «русские» уголки, по этому городу надо ходить пешком с путеводителем в руках.
Фото Михаила ВанееваПочему туристы так любят залезать на Эйфелеву башню? Сами французы при открытии шутили, что наилучшее место, откуда ее можно оценить, это третья — самая верхняя площадка. Потому что оттуда башню не видно. Вот так она им сразу не понравилась. Но как они ошибались! Больше века сооружение Эйфеля выдерживает штурм и натиск миллионов землян. Толпятся они в очередь сначала у ее стальных опор, потом жмутся у ограждения на площадке обзора. А ведь в Париже немало мест, откуда можно лицезреть панораму столицы Франции. Моя одноклассница недавно преодолела 442 ступени узкой лестницы одной из башен собора Нотр-Дам.
Если с острова Сите пройти на правый берег Сены, то поблизости окажется знаменитый старинный, в стиле модерн, универмаг «Самаритен», ровесник Башни. С его крыши тоже вид изумительный. А когда спуститесь, то никак не пройдете мимо набережной Межиссери. Здесь масса магазинчиков, торгующих собачками, кошками, рыбками, птичками и даже огромными тропическими пауками и скорпионами, а также цветами, растениями, семенами — всем живым и прелестным.
Париж сверху вам откроется с Триумфальной арки, с Гранд-Арки района Дефанс, со смотровой площадки Пантеона, с холма Монмартр, даже с наружной лестницы в стеклянной трубе Центра Помпиду и еще с нескольких точек, о которых туристы, как правило, не знают, а потому, извините, все прут на Эйфелеву. Привычка, за столетие внедренная. А ведь есть еще и тур Монпарнас.
Французам опять же не очень по нраву это железобетонное творение цивилизации в старинной и легендарной части города. Но как обойти высочайший в Европе небоскреб! За 38 секунд скоростной лифт вознесет вас на высоту 196 метров в панорамный застекленный бар (впрочем, пить там не обязательно, да и дорого — за удовольствие на высоте тоже надо платить). Преодолев несколько маршей лестницы, вы окажетесь прямо на крыше, на свежем воздухе. И Париж, что называется, раскроет вам свои объятия — на 360 градусов. На Эйфелевой надо переходить с одной стороны площадки на другую. А здесь вы сами будто парите и охватываете взглядом, ну, сколько возможно… На горизонте на холме Монмартр силуэт собора Сакре-Кёр, а внизу, прямо под вами, вращаются лопасти гигантского вентилятора на крыше соседнего здания. Сверкает единственный золотой в Париже купол Дома инвалидов (Наполеон позолотил после Москвы) и безмолвно возносится вдали голубой воздушный шар. А вот и сама стройная ажурная «Стальная Дама» и зеленые прямоугольники Марсова поля под ней.
С высоты видишь совсем рядом с башней вокзал Монпарнас и некое безлюдное, но тесно застроенное пространство. Не сразу осознаешь — да это же кладбище того же названия, одно из старинных парижских. Те, кто хоть немного интересуются историей, культурой Франции и не только, прочтут на камнях ухоженного европейского погоста немало имен, наталкивающих на размышления.
Башня Монпарнас с кладбища Монпарнас, где лежит немало русских. Фото автораПривратник на входе вручит вам, если попросите, путеводитель по Монпарнасу усопших. И открывается он русским именем — на памятнике Александру Алехину начертано: «Шахматному гению России и Франции». Альфред Дрейфус и Симон Петлюра, скульптор Бартольди (статуя Свободы за океаном его рук дело), Жан-Поль Сартр, Ги де Мопассан, Шарль Бодлер. А вот могилка с весьма странным, тем более на кладбище, памятником, рассматриваешь который не без смущения. Сама скульптура габаритных размеров вообще-то установлена неподалеку от Монпарнаса, минут тридцать ходу. Создатель ее скульптор Сезар не поскромничал в изображении фривольных подробностей, как говорят, посмертно воздавая должное мужской силе Пикассо. Так вот на его-то, Сезаровой, могилке и поставили уменьшенного кентаврика, видимо, как самое его известное создание. Русских тоже здесь немало. Вот могила революционера, а сейчас бы с уверенностью сказали террориста Григория Гершуни. Упокоился тут и один из организаторов «Земли и воли» Петр Лавров…
Но не только ниспровергатели оседали и умирали в Париже. Гораздо больше других — создателей. (Вообще-то, если бы у Парижской мэрии была привычка отмечать всех великих табличками, то места для номера дома кое-где не осталось бы). В начале прошлого века сюда, на Монпарнас, хлынула художественная богема с Монмартра. Позже, в двадцатые годы, к ним присоединились новые русские эмигранты, их еще называли «незамеченным поколением».
…Из тишины и покоя кладбища выйдем на широченную авеню Мэн. Ищем номер 21. Но это не дом, это как бы почти сельские ворота. Пройдя под их скромной аркой, внезапно из гула, треска, гудения машин оказываешься на деревенской улице. Переход просто ошеломляющий. Брусчатка непроезжей мостовой, крошечные старые домики, окна которых едва видны из-за зарослей рододендрона, сирени, виноградных лоз… Цветы в кадках и горшках. Одинокий кипарис. И мраморная памятная доска: русская художница Мария Васильева в 1915-м военном, голодном году открыла тут русскую столовую для друзей. Среди них были Пабло Пикассо, Анри Матисс, Марк Шагал и многие другие, ныне знаменитые, в том числе и выходцы из России. Вероятно, бывал здесь и Илья Эренбург, а может — и Лев Троцкий, который обретался тогда на Монпарнасе, сиживал в знаменитой «Ротонде». Сейчас в бывшей русской столовой музей Монпарнаса — история так называемой парижской школы живописи, славу которой составили не только упомянутые выше знаменитости, но и русские. Уютный, теплый, какой-то домашний музей. Полумрак, музыка, окна обрамляют с улицы вьющиеся растения, колышутся, заслоняя свет, ветки сирени, крупные листья винограда. Пассаж Марии Васильевой — так называется эта улочка, куда не водят туристов, разве сами забредут, если хотят увидеть непарадный Париж. Почти сто лет истории. Несколько лет назад мэрия столицы вознамерилась построить две пятиэтажки у входа в пассаж и переселить туда его обитателей, чтобы, значит, жилось им получше. Но ничего не получилось, не приняли люди благих намерений. Движение сопротивления, протесты известных актеров отстояли Пассаж, чтобы сберечь память великих, душу города. Так и сохранился прелестный, легендарный уголок.
Кстати, пассажи Парижа, о которых мало кто из туристов знает, — это особая тема. Один из самых старинных — пассаж Вивьен — находится неподалеку от Пале-Рояль, он фигурирует уже в романах Бальзака. Узкие улицы, перекрытые застекленными крышами — это и есть пассажи, проходы, если по-французски. Кафе, цветочные лавки, пальмы и цветущие олеандры в кадках, магазинчики — книг и марок, антиквариата, посуды, парфюмерии, игрушек… Пассаж Вивьен — это целый квартал перекрещивающихся улиц, где можно бродить в любую погоду, выпить кофе, или чаю в чайном салоне, или чего покрепче. Есть Восточный пассаж, в районе Триумфальных ворот Сен-Дени, там дух захватывает от запаха пряностей…
И еще один русский уголок обнаруживаешь на бульваре Босежур на правом берегу Сены в округе Пасси, где селились эмигранты из России. Вдруг среди тесноты парижской застройки возникают несколько бревенчатых двухэтажных домов с каменными полуподвалами, как в каком-нибудь Воронеже или даже Новосибирске. Правда, домики ухожены, за заборчиками. Деревянная резьба с крыш свисает, окна обрамляет. Оказывается, некий предприимчивый купец перевез сюда русские «экспонаты» Парижской выставки конца девятнадцатого века. И вот стоят бревенчатые жилища, до сих пор служат.
…Париж ныне стал ближе. Зимой, когда туристический бум стихает, туда на неделю можно смотаться от Москвы за четыреста — пятьсот евро. Турагентств много, выбор есть. Моя одноклассница только что вернулась, нашла гостиницу за тридцать евро в сутки, неподалеку от Восточного вокзала. Конечно, приятно глазеть по сторонам из окна автобуса, правда, под заученный рассказ гида. Но Париж не тот город, который откликнется на этот способ знакомства. Да, увидите Нотр-Дам и Эспланаду Инвалидов, Мулен Руж и Дефанс, дворцы, гигантский Лувр… И все же лучше только пешочком, не жалея ног и сил. Париж вообще-то город небольшой, окаймленный бульваром Периферик. Говорят, его можно пересечь поперек за пять-шесть часов. Но знать надо, куда идти и что смотреть. С путеводителем в руках, который вы купили еще в Новосибирске и основательно изучили, даже без языка можно очень многое увидеть. Расписаны все достопримечательности. В крупных музеях сейчас есть путеводители и на русском, зачем платить гиду тридцать-сорок евро, если самому можно посмотреть — за входной билет в шесть раз дешевле. Зачем ходить по русскому кладбищу в Сент-Женевьев де Буа толпой, когда туда можно отправиться самому от площади Данфер-Рошро. Автобус, полупустой, ходит четко по расписанию. Кажется, время бездумного туризма подходит к концу. Молодежь едет с языками, с английским, а то и с французским, пусть даже примитивного школьного уровня — парижане поймут и откликнутся, помогут. Они туристов любят…
