Шутки в сторону! от 28.05.2005

Тема приключений на шести сотках и вокруг них, осмеянная нами в подборке читательских рассказов в прошлую субботу, оказывается, неисчерпаема. И удивительного в том нет ничего: садоводство — это не просто вам времяпрепровождение, это — стиль жизни, образ мысли. И только далекий от хлопот на мичуринском участке человек спокойно пройдет мимо лежащей на земле досточки или трубы, а в голове истинного садовода обязательно отобразится с десяток вариантов их применения в огороде. И, как любой образ жизни, садоводство таит в себе безграничное море ситуаций, в которых оказываются владельцы садов и огородов на своих участках. Понятно, что случаются среди них и нелепые, и комичные, и трагикомичные… В общем, продолжаем, благодаря рассказам читателей, находиться среди грядок и цветников.

Лучше «муримошки» закуски нет

Мой брат Андрей в свои тридцать пять лет решил заняться садоводством. Купил участок с домиком и первое время только и делал, что выспрашивал у всех ветеранов «мичуринского труда» секреты посадки растений, ухода за ними и сбора урожая. А садоводы, надо сказать, до поучений народ охочий. И не только до советов: почти каждый считает своим долгом кое-что презентовать из собственных запасников, считая, что только у него, скажем, самые лучшие семена или самая действенная отрава для вредителей. Словом, Андрей тщательно записывал все советы в блокнот (потом, правда, иногда путался, потому что некоторые из них противоречили друг другу), копил дары и дожидался весны, чтобы в процессе работы на участке реализовать накопленное.

Сосед по даче — Геннадий — ему попался тоже из доброхотов: и советовал, и дарил. И когда однажды Андрей обмолвился, что жена собирается разбить у дома цветник, он тут же включился в их планы. Сначала скрупулезно нарисовал чертеж расположения цветника, а спустя несколько дней принес Андрею в пакете якобы только что вырытое растение и говорит:

— Вот твоей жене гладиолус.

Мы в это время сидели с братом на крылечке, разбирались с только что купленным плугом-культиватором. Андрей взглянул на гладиолус, поблагодарил, хотя и засомневался:

— У нас уже есть гладиолусы: этот на них не очень похож.

— Конечно, не похож! — самодовольно согласился Геннадий, — потому что этот — импортный: я его у одного знатока выпросил. А он его аж из Голландии привез. Не веришь — взгляни на мой участок: я пару таких уже посадил.

Через невысокий разделяющий их участки забор мы действительно увидели схожие кусты. Правда, росли они не в палисаднике, а как-то особняком.

— Им воздух нужен и свет, — поучал Геннадий, — я их специально пока отдельно высадил. Потом пересажу. Давай-ка я пока и тебе посажу: ты не знаешь как. Жена придет — вот обрадуется!

Андрей согласился, но когда сосед ушел, сказал мне:

— По-моему, он прикалывается. Никакой это не гладиолус, а обычный хрен.

Я согласился с ним, потому что мне тоже показалось, что это обычный хрен: листья уж больно похожие. Но решили, что так и будем делать вид, что ничего не заподозрили. И жену Андрюхину подучили. А сосед каждый раз, когда мы приезжали на дачу, все допытывался:

— Не зацвели еще гладиолусы?

— Нет, — отвечали мы, — может, мы не так ухаживаем за ними?

И Геннадий тут же давал нам «ценные» советы: мол, поливать надо только на закате, присыпать обязательно золой и прочую чепуху. Это нас окончательно убедило, что он разыгрывает, но вида не показывали!

А хрен рос себе и рос. И ближе к осени, когда поспели уже помидоры, мы его выкопали, перекрутили, и Андрюхина жена сделала хреновину. Она, кстати, делает ее по рецепту еще своей бабушки, которая всю жизнь прожила в деревне. Отменная закуска получается! А цвет у нее несколько ярче, чем у обычной.

…Как-то вечером собрались мы с женами посидеть и пригласили соседа с супругой. Пока жены накрывали на стол, мы, мужики, курили на свежем воздухе и говорили о том о сем. Геннадий, как водится, поинтересовался «гладиолусом».

— Не прижился, — якобы с сожалением махнул рукой Андрей. — Видимо, уход не соблюли… Ты бы еще попросил у своего знакомого, а? Или он очень дорогой?

— Дорогущий! — покивал головой Геннадий, — но я все равно попрошу.

Похоже, он решил продолжить свой розыгрыш.

— На следующие же выходные и привезу.

— А можно по осени-то высаживать? — «забеспокоился» брат.

— Можно-можно! — успокоил сосед, — он к тому же и многолетний. Потому и уход за ним нужен особый.

Жены позвали за стол. Налили. Выпили. Закусили. Геннадий попробовал бутерброд с хреновиной и восхитился:

— Вот это да! Как вы такую хреновину готовите?

— А это не совсем хреновина, — отвечает Андрюха и просто так добавил: — Вот жене кто-то на работе дал попробовать корень муримоки — это японское растение такое. Она так и называется — муримошка.

— Как-как? — насторожился Геннадий.

И тут неожиданно в разговор включилась жена Андрея:

— Муримошка. Я тебе в пятницу привезу, если хочешь.

Мы с братом не ожидали от нее такой поддержки. А когда соседи ушли, спросили:

— Ты чего это надумала ему привезти?

— Лапчатку, — спокойно ответила она. — Она у дорог растет, на пустырях. Бабушка умела из ее листьев салаты готовить и суп. А корни жарят, как картофель. И сушат еще для муки на оладьи и блины.

— А Генка точно не отравится?

— Нет. Только цвет корней не такой, как у хреновины.

— Это ничего. Мы ему посоветуем, как его подкрасить!

И началась вторая серия розыгрыша! Но теперь уже мы советовали Геннадию. И он исправно мелко рубил корни лапчатки, хотя с таким же успехом можно было бы ее пропустить через мясорубку. «Чтобы сок сохранился», — поучала Андрюхина жена. Потом он выдерживал изрубленные куски несколько суток в уксусном рассоле. Помидоры тоже «годились« только неспелые: «Чуть-чуть с зеленцой надо!» Немного огуречного рассола тоже, оказывается, «необходимо для приготовления нормальной «муримошки»! В общем, фантазиям не было предела… Но в конце концов Геннадий сдался.

— Нет, что-то я делаю не так! — сказал он на застолье по поводу закрытия дачного сезона, — но что — понять не могу! Пресная какая-то выходит…

— Можно попробовать один из компонентов заменить, — предложил Андрюха.

— Какой? — встрепенулся сосед, — и на что заменить?

— А поменяй корень муримоки на гладиолусный и готовь, как обычную хреновину!

— Зачем на гладиолусный?

— Не «зачем», а на «какой», — поправил его брат. — На тот, что ты нам подарил, — дорогущий, импортный!

Валентин НЕЧАЕВ

«И ждет тебя, милок, дальняя дорога…»

Однажды мы с женой коротали летний вечерок на даче. Работа сделана, ужин тоже позади. Телевизор мы не включаем: тоже отдыхаем от него. Чайком балуемся на веранде. И жена предлагает: давай, мол, погадаю.

Я, конечно, не верю в эти гадания, но время-то надо как-то занять — согласился.

Вот она перемешала карты, выбрала меня — бубнового короля. И давай вокруг короля выкладывать «судьбу». Выпал мне для начала «казенный дом». Я хохотнул: «Это ж где тут на даче дом такой? Правление садоводства, что ли?» Жена невозмутимо дальше кладет карту за картой. Трефовая дама! Я комментирую: «Никак соседка Нина приедет, наконец!» Соседка Нина — из тех садоводов, что приезжают за лето раза три-четыре, а от этого ее участок приходит, понятно, в запустение. А наводить порядок ей одной непросто: она всегда меня просит. Но самое неприятное — одуванчики из ее огорода наш засоряют…

Жена, ничуть не смущаясь, предсказывает дальше, пародируя цыганку: «И ждет тебя, милок, дальняя дорога»… «Самая дальняя дорога в нашем садоводстве — это до Гришки, — говорю я, — его участок самый крайний. Видать, предстоит мне завтра с ним выпивка!» Гришка — известный забулдыга. И еще мне выпали «нежданная встреча» и «хлопоты». «Точно: Нинка приедет и будет просить штакетник ей поправить», — подвел я итог.

…На утро мы проснулись от стука в дверь. «Нинка!» — успел я съехидничать, но ошибся. Это на первой электричке приехали сестра жены с мужем. Жена стала суетиться и, конечно, попросила нас, мужчин, сходить в магазин. Пошли. Но наш, садоводческий, магазин оказался, как назло, закрыт. Пошли мы в сельмаг: благо, деревня в двух шагах. Но и он оказался на учете! А список того, что нужно купить, жена составила внушительный. Выход один — на электричку и до следующей остановки. Пришли на посадочную платформу и попали в перерыв между электричками в полтора часа! Пешком идти — это ж сколько времени займет!

Стоим у дороги, рассуждаем: что делать? И тут тормозит машина. За рулем моя старая знакомая, с которой когда-то вместе работали на заводе. Ее дача — в соседнем садоводстве. Она собиралась уже в город, но до соседней деревни согласилась подвезти. Приехали. Затарились. Пришли на электричку… И тут перерыв! И те же почти полтора часа!

«Жены с ума сойдут!» — подумали мы и отправились пешком, надеясь, что нас кто-нибудь «подберет» по пути. Не подобрали. И пришлось нам пехом переть. Одно утешало, что прихватили с собой на дорогу «четок».

Дома рассказали обеспокоенным женам, что и как с нами приключилось. А уже за столом моя жена назидательно выговорила мне:

— Знакомая твоя — это «трефовая дама», «дальняя дорога» — ваше путешествие, «казенный дом» — магазин, «неожиданная встреча» — это, слава Богу, гости приехали, а «хлопоты» — это ты сам: вечно с тобой что-нибудь приключается!

Вот и не верь после этого гаданиям…

Р.Ю. МАВЕЛТИН

За солдатскую смекалку — тушенка к картошке

Служба моя началась с августа 1956 года. Сначала нас прямо с Новосибирска-Главного доставили до Эстонии, где мы в артиллерийском полку проходили «курс молодого бойца», а в ночь на 6 ноября привезли в Германию в состав тогдашней Группы советских войск в Германии. В учебном танковом батальоне сформировали роты — командиров танков, механиков-водителей, наводчиков, радистов, заряжающих. Так и началась военная служба.

Накануне учебного года нашу команду из двенадцати человек командировали на машине с прицепом в одну из деревень за картофелем. Он был уже выкопан из земли, лежал в буртах в поле. Возглавлял работу заместитель командира по хозяйственной части майор Фроликов. По разговорам мы знали, что он фронтовик, имел большой опыт хозяйствования, и выходило это у него отменно, несмотря на то, что образование-то — всего семь классов.

Вот и на этот раз мы быстро управились. И когда на машине вернулись обратно в часть, время было уже позднее. Майор распорядился оставить картошку в машине и разгрузить утром.

Шутники среди солдат всегда находились. Вот и у нас был Костя Туркин. Он и предложил ведер 20–30 с прицепа припрятать и с майора Фроликова выпросить тушенки, если потом ее «найдем». А тот был скуповат и все ходил на склад пересчитывать банки.

Сказано — сделано. Картошку схоронили в надежном месте и отправились отдыхать.

Однако забыли впопыхах разровнять оставшийся в прицепе и кузове картофель, и даже беглого взгляда хватило бы любому, чтобы определить: была тут картошка — и нету! Вот утром майор и принялся отчитывать остававшихся караулить солдат, грозить им гауптвахтой и трибуналом. Мы же стояли рядом и выжидали подходящий момент. А для затравки вроде как между собой обсуждали версии случившегося: мол, утряслась картошка; или местные жители «позаимствовали»; или продали караульные ее за водку.

Майор Фроликов на это только отмахивался и наконец промолвил то, чего так ждал Костя: «Много бы я дал, чтобы найти пропавшую картошку!»

— А много — это сколько и чего? — заинтересовался он.

— Да пару банок тушенки бы отдал, — прикинул майор.

— Четырехсотграммовых? — уточнил Костя.

— Да.

— А четыре банки дали бы, товарищ майор? — продолжал торговаться Туркин.

— Да дал бы! — опять махнул рукой майор, — только что толку болтать-то? Картошки же нету!

— А мы поищем, годится?

— Давайте!

А чего искать, если сами же и прятали? Через полчаса картошка была перед майором.

— Сами спрятали? — насел он на нас.

— Никак нет! — ответил за всех Костя.

— А как нашли тогда? — не отступал майор.

— Тушенкоискатель нашел! — опять нашелся Костя.

— Какой такой тушенкоискатель?!

— Вот этот! — ткнул Туркин пальцем в свой нос. — Как тушенку учует — все находит.

Мы прыснули, но тут же замолчали, ожидая реакции майора Фроликова. Но тот хоть и был строг во всем, что касалось хозяйства, тут оценил солдатский юмор:

— Ладно, варнаки! Чувствую, что объегорили фронтовика, но раз обещал — идите на склад за тушенкой!

Михаил ФРОЛОВ