Как в рамках закона можно отнять у владельца собственность
«ВН» уже писал о подковерной борьбе за передел собственности на многих предприятиях Новосибирска, которая выходит наружу в форме судебных тяжб. Сегодня мы продолжаем эту тему в беседе нашего корреспондента с генеральным директором «Сибирской юридической компании« Сергеем Карпекиным.
Сергей Вадимович, относительно недавно, выступая перед руководителями предприятий на заседании межрегиональной ассоциации (МАРП), вы говорили о том, что иные деяния претендентов на чужую собственность можно квалифицировать как уголовные. В чем тут вопрос?
Само по себе желание некоторых, скажем так, граждан приобрести то или иное предприятие по цене в 10 раз ниже его рыночной стоимости понятно и российским законом не криминализировано. Хочешь ну что ж, это твое дело. Но во всем цивилизованном мире закон запрещает или предотвращает подобные действия, законодательство в странах с рыночной экономикой складывалось столетиями, для них это пройденный этап. Мы же только начинаем развивать настоящие рыночные отношения, и законодательная база у нас явно отстает в своем развитии. Поэтому в настоящее время в России некоторые группы людей даже специализируются на своеобразном захвате предприятий, чужой, по сути, собственности, которая вышла из государственной тоже нередко благодаря второпях принятым правовым нормам.
Подавляющее число предприятий были приватизированы и стали ОАО, открытыми, публичными. Есть среди них и крупные предприятия, есть и совсем мелкие, вплоть до магазинов.
Председатель комитета по собственности Госдумы Виктор Плескачевский на встрече в Новосибирске называл цифру 157 тысяч
Но есть и серьезные сопутствующие проблемы. Это необходимость раскрывать большое количество информации, то есть публичное общество должно держать отчет о своей деятельности. А самое главное это то, что такое общество не застраховано от смены контролирующего собственника. Акции могут быть скуплены, и собственник может поменяться.
Во всем мире эти процедуры давно отработаны, сегодня в совете директоров одни люди, завтра другие. А если общество не преследует целей черпать ресурсы из фондового рынка, там действуют закрытые структуры типа нашего ООО.
Я, кстати, страшно удивился, когда будучи в редакции крупнейшей немецкой газеты
Да, это наиболее удобная и безопасная форма от вторжения других лиц. Но у нас ситуация иная. Очень многие собственники, использующие открытый фондовый рынок, сильно рискуют, а приватизированные предприятия стали чрезвычайно интересными для новых специалистов, так называемых рейдеров, корпоративных захватчиков. Можно, воспользовавшись конкретной ситуацией на предприятии, искусственно организовать
И каким образом?
Допустим, для начала скупаются акции мелких акционеров, пенсионеров, людей, уже не работающих на предприятии, которые никаких дивидендов не получают, никакого участия в активной жизни общества не принимают. Скупка происходит по цене гораздо ниже рыночной стоимости: эти акции уже вроде бы никому и не нужны. Лет шесть назад был период, когда казалось, что достаточно приобрести контрольный пакет, и дело сделано: никто на твою собственность и посягать не будет. Но впоследствии обнаружились лазейки. Оказалось, что достаточно скупить только 30 процентов акций, и это позволяет проводить повторное собрание акционеров, если умело было сорвано первое, где должны были присутствовать 50 процентов плюс одна акция. И повторное собрание уже может решать все организационные вопросы, необходимые новым собственникам.
На практике даже бывает и такое: акционерам рассылаются пустые конверты, хотя фиксируется, что приглашения на собрания разосланы. Естественно, люди не являются. Тогда фиксируется отсутствие кворума, пошли на второй круг и дело сделано. Выбираются новые руководители, осуществляется прямой захват предприятия или же осуществляется двойной менеджмент (две дирекции, две структуры), как в конце
Второй вариант основан, увы, на заказной судебной технологии. Собирается собрание акционеров. У противной, конкурирующей стороны, допустим, 20 процентов акций, и она может блокировать любое решение собственников. Но является судебный пристав и оглашает решение суда
То есть без «заинтересованности»
Скажем так: это сделать невозможно без коррупции вообще. В результате осуществляется заход на предприятие другого собственника, и пока расследуется дело вышестоящими инстанциями, за месяц можно успеть распродать оборудование, набрать непомерное количество долгов и вообще сделать все для того, чтобы подвести предприятие под банкротство. Без теневой юстиции тут не обходится. Все это делается якобы по закону: создаются команды юристов, менеджеров, которые специализируются на подобных делах. Ну и есть, естественно, заказчики, кто оплачивает все эти расходы. Схемы могут варьироваться, усложняться до невероятного. Но суть одна захват предприятия. По Москве таких случаев уже насчитывается несколько сотен, в Новосибирске, по нашим данным, ежегодно идет
И диапазон способов таких захватов широк: от использования лазеек в праве до чисто криминальных методов, когда, например, подделываются решения суда.
Общественность обеспокоена широким размахом такой «деятельности« и поэтому требует от законодателей более решительных действий в корректировке законов о корпоративной собственности.
А какое дело простому человеку до этих разборок, когда богатеи друг другу не только нервы портят, но и кровь пускают, что случалось уже не только в Москве, но и в Новосибирске?
Не скажите! За всеми этими разборками стоят интересы как раз тысяч простых людей: нередко речь идет не просто о том, кому будет принадлежать предприятие, но и кто будет на нем работать.
К тому же предприятие в этих условиях неизбежно несет убытки, то есть доходит до того, что людям просто нечем платить зарплату, разрушается социальная сфера и т.д.
Нередко говорят, что предприятия через подставных лиц скупают иностранцы. Насколько это достоверно?
У нас нет такой информации. Нужно смотреть трезво: кому нужны наши заводы, цеха, фабрики с устаревшим оборудованием? Если и делаются вполне легальные попытки приобрести иностранными инвесторами нашу собственность, а это было и в Новосибирске, то они заканчиваются, как правило, ничем: иностранцы давно поняли, что в России дешевле построить, чем завезти в старые цеха новое оборудование. И потому разграбленные предприятия сдают в аренду свои площади подо что попало: склады, мастерские, ярмарки, барахолки и т.д.
К тому же время совместных предприятий тоже ушло в прошлое. Иностранцы не хотят плотно связываться с нашим бизнесом, и если и создают на территории России свои производственные структуры, то без участия наших бизнесменов, как, например, компания
Реально другое:
А почему руководители разоряемых предприятий со своими проблемами не апеллируют к общественному мнению, по сути, не дают журналистам никакой информации?
Видимо, обожглись на молоке. Да и ни для кого не секрет, что любая информация может быть использована во благо и наоборот. К тому же пресса тоже далеко не однородна, и значительная часть ее содержится тем же далеко не безучастным капиталом.
Если вокруг предприятия разворачивается борьба за его владение с неизвестными или малопонятными целями, вправе ли тут вмешиваться местная власть?
Только в рамках закона. Она может помочь слабому налоговыми льготами или найти инвестора, использует и так называемый административный ресурс, который весьма значителен, входит на долевом участии в состав собственников и т. д. В принципе влияние региональной власти весьма значительно. Это мощный рычаг влияния на экономическое развитие. И в итоге люди оценивают роль местных властей вполне по достоинству, в том числе и в нашей области, которая развивается динамичнее многих регионов.
И последний вопрос. С самого начала приватизации я упрямо являюсь обладателем крошечного пакета акций шиферного завода, которые приобрел взамен ваучера. Раньше мне за них предлагали все уменьшающуюся с инфляцией сумму. Сейчас ничего не предлагают. Что мне делать?
Что хотите! Таких, как вы, миллионы. Кто хотел или хочет давно продал свои акции, их цена определяется фондовым рынком. Большая часть акций различных фондов ушла в небытие вместе с самими фондами, то же и с разорившимися предприятиями. Если вдруг в результате очередного корпоративного столкновения или даже войны вам предложат вдруг резко возросшую сумму не удивляйтесь, это закон рынка, значит,
То есть, как я был нищим, так и останусь, и никакого эквивалента своей доли некогда общенародной собственности в виде пресловутой машины «Волга» не получу?
Я юрист, а не политик.