Работает ли социальный лифт?

О том, что происходит в российском образовании, рассказывает Евгений САБУРОВ

Евгения Сабурова представлять особой нужды нет.

Одни знают его как поэта, автора нескольких книжек, другие — как заместителя министра образования в 90-м и министра экономики, заместителя председателя Совета Министров РСФСР — в 91-м. Кстати, после провала ГКЧП именно Сабуров курировал Министерство экономики и прогнозирования СССР в Комитете по оперативному управлению.

Кто-то вспомнит, как Евгений Сабуров был в 94-м году вице-премьером Республики Крым, кто-то — о том, как он руководил Институтом проблем инвестирования. Но в Новосибирск Евгений Сабуров прибыл в качестве научного руководителя Института развития образования. И, выступая перед слушателями Новосибирской школы публичной политики, об образовании и говорил…

Когда человек, что называется, «в теме», он рассказывает массу интересных вещей. Например, о том, что в калужское ПТУ пивоваров поступить значительно труднее, чем в любой калужский вуз. И о том, почему нужно читать городские газеты: «Именно через жизнь своего города можно понять, как живет сегодня страна».

Образование все нужнее!

В нашей стране, единственной в мире, человеческий капитал был отрицательным. То есть люди без образования получали больше, чем люди с образованием. За 15 лет реформ ситуация изменилась коренным образом. Сегодня на первом месте среди факторов, влияющих на доходы населения, — фактор территориальный. Он всегда был и будет первым, потому что страна у нас огромная… А вот фактор образования раньше был на шестом месте, а сейчас — уже на втором!

Предыдущий министр образования Филиппов говорил, что система образования участвует в образовании процентов на тридцать. И семья, и двор, и СМИ очень серьезно перекрывают ее деятельность. Роль семьи в образовании сегодня чрезвычайная — такой не было никогда! Когда страна была в целом малообразованной, то школа была неким центром культуры, а учителя были значительно более образованными людьми, чем большинство населения.

Но скажите, сколько сегодня выпускников педвузов задерживаются в школе на три года? Ответ — семь процентов. А если еще учесть, что идут туда те, кто не поступил в классический университет, то мы имеем совершенно четкий механизм отрицательного отбора, то есть в школе задерживаются те, кто не смог найти что-то другое.

Вместо наследства

Что сегодня больше всего влияет на получение высшего образования? В странах с развитой рыночной экономикой очень борются за то, чтобы доходы не влияли на это решающим образом. Требования равного доступа к образованию — это не благотворительность, а вопрос выживания страны. Кстати, в нашей стране все не так — больше всего влияет образование родителей. А это тоже очень опасно — получается, что средний класс сам себя воспроизводит. И такой механизм вовсе не так уж и хорош…

Образование играет роль наследства. Свое время, силы и связи человек использует, чтобы «оснастить» ребенка. В нашей стране — больше, чем где-либо.

Зачем нужен диплом?

Образование является такой замечательной вещью, которая в каком-то смысле продолжается всю жизнь. Этим объясняется распространенный ныне тип образования в течение всей жизни. О чем говорят «корочки»? Не о знаниях, полученных человеком, но о его амбициозности, настырности и умении работать. А если в этом вузе трудно учиться — то еще и о том, что этот человек очень работоспособный.

Общий мировой опыт свидетельствует: если человек умеет учиться и неглуп — он может обучиться за три месяца. Но зачем тогда учиться несколько лет? А это нужно, чтобы он вошел в среду и освоил социальный капитал: умение общаться, формулировать свои мысли и читать текст. Сегодня не случайно в вузах ряда европейских стран введен предмет «чтение». Под чтением подразумевается понимание чужого текста.

Хвалиться нечем

По результатам международного тестирования девятиклассников по проверке знаний Россия находится на 15-м месте. Другой тест проверяет уже не знания, а компетентность, и здесь мы 29-е из 32-х; Бразилию, правда, пока опережаем.

Это катастрофические результаты для самого лучшего в мире образования — именно так называет его ректор МГУ Садовничий. Когда Германия заняла в таком тесте 17-е место, то там это восприняли как национальную катастрофу, и тогда полетели министры многих земель… Но кто у нас слышал о 29-м месте?! А ведь в новом исследовании результат будет еще хуже.

На нескольких уровнях мы можем рассматривать наше образование просто как государственную повинность.

Наш знаменитый социолог Левинсон очень метко сказал, что школа производит лишь один продукт — социализацию ребенка: когда детям 45 минут орут, что они идиоты, то их тем самым подготавливают к будущей жизни…

Кстати, самая дорогая система образования у нас — ПТУ: здесь на одного учащегося приходится средств больше, чем на студента. Эта система неэффективная и тупиковая. Но что же делать? Если мы не будем учить детей из социально неблагополучных семей, то скоро вечером нельзя будет в город выйти.

Огромная проблема! И оказывается, что это не образование, а отстойник с функцией — удержать людей.

Высшее общее?

У нас 70 лет начисто отсутствовало гуманитарное образование, 20 лет не финансировался ВПК — это значит, что обучают технические вузы технологиям 20-летней давности. И кому, скажите, они нужны, если технологии меняются каждые пять лет!

Плюс к этому лишь 20 процентов педагогов нашей страны сказали, что, в общем-то, наукой они занимаются… Но это ведь только с их слов.

А может ли давать высшее образование человек, который сам наукой не занимается?! Это, простите меня, техникум! А наше высшее образование — это высшее общее образование…

Что делать?

Если мы либералы-рыночники, то никакого другого выхода, кроме как запустить конкуренцию между школами, я не вижу. Конкуренция между вузами уже происходит. И я думаю, что через некоторое время нас ожидает волна слияний и поглощений вузов. Это будет и хорошо, и эффективно. Но можно ли это сделать со школами?

Опираясь на мнения людей, мы можем запустить механизм конкуренции, основанный на выборе потребителя. По теневым деньгам этот процесс уже идет… Сегодня мест в вузах больше, чем выпускников одиннадцатых классов. Значит, качество образования должно упасть обязательно. Опять начинается отрицательный отбор, а если вспомним еще отрицательный отбор педагогов, то ухудшение ситуации может принять лавинообразный характер. К примеру, для ПТУ мы просто не найдем людей, если не займемся проблемами миграции.

Если говорить об элитных школах, то сегодня мода на образование за рубежом прошла. В Москве есть школы, где только первый взнос составляет 37 тысяч долларов. Так вот, многие богатые люди забирают оттуда своих детей и стремятся устроить их в обычную, крепкую, хорошую школу. Ко мне, например, часто обращаются за советом порекомендовать такую школу, потому что хорошее образование именно там. Но вот высшее образование за рубежом пользуется очень большой популярностью.

И все-таки зачем оно нужно?

Даже бедные люди изо всех сил стараются дать детям хорошее образование. Для бедного человека в России образование всегда обладало колоссальной притягательностью, потому что выполняло роль социального лифта.

И нам важно, чтобы именно образование, и ничто иное, формировало национальную элиту. Чтобы это были не доходы, не территориальная привязка (питерский — значит, уже министр), не что-то еще, а именно образование!

Нужно, чтобы Ломоносов, хоть он и из Холмогор пришел, мог поступить куда угодно. Именно образование должно формировать инновационный потенциал населения России — человеческий капитал, который способен конкурировать с человеческим капиталом других стран.