Так куда же девать деньги?

Приток нефтедолларов должен вызвать не проблемы, а подъем экономики

В последнее время перманентная дискуссия в российском обществе о судьбе накопленных золотовалютных средств и о средствах Стабилизационного фонда приобрела особенно острый характер. Правительство РФ недавно даже вынесло этот вопрос на отдельное обсуждение. Как известно, решено постепенно улучшать пенсионное обеспечение, доводя размер пенсий до прожиточного минимума, повышать зарплату бюджетникам, и, само собой, на повестке дня вновь со всей остротой стали вопросы реконструкции предприятий энергокомплекса, развития науки и новых технологий, совершенствования социальной сферы. В этой связи мы попросили прокомментировать ситуацию руководителя «Новосибирскстата», доктора экономических наук, профессора Александра Кисельникова.

— Александр Андреевич, средства массовой информации последних дней были переполнены материалами дискуссии, которая развернулась в обществе по поводу сверхдоходов, или, как говорят даже, денег «с ветру», полученных от небывалого роста мировых цен на нефть. В чём тут дело?

— Действительно, государственная казна, как некоторые выражаются, буквально разбухла от нефтедолларов. После 1998 года, когда баррель стоил 12 долларов, цена нефти выросла в 5 раз — на днях на торгах на ведущих мировых биржах за баррель давали 61 доллар. Кроме того, Россия нарастила экспорт в физическом объёме, т. е. в тоннах и кубометрах.

Такая ситуация в нормальном государстве с нормальным некоррумпированным государственным и экономическим устройством должна вызвать не проблемы, а мощный подъём. Как, например, в Норвегии, которая после открытия нефтяных месторождений в Северном море быстро вышла на лидирующие позиции в мире по уровню и продолжительности жизни, качеству образования, развитию спорта и т. д.

— В чём же тогда причина столь яростных дебатов и опасений, что Россия уже прочно села «на нефтяную иглу»?

— В России много разумных людей, которые понимают, что огорчаться по поводу высоких цен на нефть для нашей страны довольно глупо. Например, бывший руководитель Банка России Виктор Геращенко справедливо отмечает, что это наше важное конкурентное преимущество и им нужно эффективно воспользоваться.

— Почему же правительство так мается с этим вопросом?

— Можно выделить три основные позиции во взглядах на эту проблему.

Первая — это в основном люди, близкие к самому правительству и некоторые сами члены правительства. Стабилизационный фонд, считают они, надо наполнять, но тратить его нельзя, только на выплату внешнего долга. А поскольку Россия страна ненадежная (это они не говорят, но подразумевают), то хранить средства Стабфонда надо в зарубежных банках. Им вторят те, кто предлагает переименовать Стабилизационный фонд в Фонд будущих поколений, чтобы неповадно было к нему руки тянуть.

Главная страшилка-аргумент: если начнём тратить фонд, то быстро потратим, глубже сядем на нефтяную иглу и разгоним инфляцию.

Справедливости ради, следует отметить, что те же Егор Гайдар, Анатолий Чубайс, Сергей Кириенко разгоняли инфляцию до 1300% годовых, а девальвацию — до дефолта и без роста цен на нефть. Им вполне хватало других инструментов — неконтролируемой эмиссии, нецелевого использования зарубежных инвестиционных займов, ускоренной распродажи наиболее ценных активов национальной экономики.

Вторую позицию формируют известные академики-экономисты — Дмитрий Львов, Леонид Абалкин, Николай Петраков и другие.

Они полемизируют на страницах печати с блоком Грефа — Кудрина, в основном, в одностороннем порядке: Родина в опасности, огромные средства налогоплательщиков-россиян используются для кредитования экономики Запада под очень низкие проценты. Между тем, как самих россиян заставляют брать кредиты под высокие проценты, что неправильно.

Учёные объясняют, как можно тратить деньги Стабилизационного фонда и не увеличивать при этом инфляцию.

Третья позиция у группы оппозиционных политиков, в числе которых Дмитрий Рогозин, Сергей Глазьев, Геннадий Зюганов, Григорий Явлинский. Все тоже доктора наук (философских или экономических), но в отличие от интеллигентных академиков выражаются по существу и довольно резко. Смысл их аргументации: господа-распорядители народных денег перевели за рубеж значительную часть активов наиболее эффективных российских компаний, отправили на Запад свои семьи, в массовом порядке скупают недвижимость в Лондоне и других городах Европы. Золотовалютные резервы Центрального банка в основном хранятся в валюте и скоро достигнут 200 миллиардов долларов, а легендарный в своей неприкосновенности Стабилизационный фонд через пару лет достигнет астрономической суммы в 2 триллиона рублей.

— Но, судя по выступлениям официальных лиц, позиция правительства изменилась, и оно намерено потратить часть средств Стабилизационного фонда по нескольким целевым направлениям. Насколько обоснованны эти направления, что следует ожидать в регионах?

— Действительно, буквально на днях вице-премьер Александр Жуков озвучил выстраданное решение — направить часть зарезервированных средств на развитие транспортной инфраструктуры и информационных технологий, жилищное строительство, ипотеку. Правда, конкретных объёмов и сроков не назвал.

Сказать, что это решение отличается какой-то оригинальностью, нельзя. В мировой и отечественной практике много крупномасштабных положительных примеров подобного рода.

В программе послевоенного восстановления Германии Людвига Эрхарда, как и в программе послевоенного восстановления Японии, упор был сделан не на проедание американских займов, а на создание инфраструктурной основы будущего роста национальной экономики.

В знаменитой программе Рузвельта по выводу США из Великой депрессии большой удельный вес занимали инвестиционные проекты и программы общественных работ. Основным источником финансирования был эмиссионный займ правительства. Для того, чтобы получить мультипликативный эффект деловой активности и при этом не допустить всплеска инфляции, средства направлялись в инфраструкционные проекты с большим инвестиционным лагом.

В СССР в первые десятилетия существования не было нефтедолларов. Пришлось продавать золото, культурные ценности. Программа индустриализации в 30-е годы во многом была реализована благодаря крупномасштабной закупке по импорту оборудования и новейших инженерно-технических проектов. В брежневский период целые отрасли были переоборудованы благодаря нефтедолларам. Например, под «ключ» были построены заводы «Автоваз» и «Камаз».

Поэтому, когда высокопоставленные правительственные чиновники заявляют о недопустимости прямого вмешательства государства в экономику, это вызывает удивление. Например, в России около 10 миллионов больных диабетом, но не осталось ни одного предприятия по производству инсулина. Если и дальше правительство не будет вмешиваться, предоставив регулирование данной проблемы «невидимой руке рынка» (по Адаму Смиту) или фармацевтической мафии (по-нашему), то значительная часть больных будет лишена жизненно важных лекарств. И таких примеров можно привести множество.

Что касается Новосибирской области, то в объявленной правительством системе приоритетов у нас имеются все объективные предпосылки для получения финансирования из фонда развития. Новосибирск является третьим в стране транспортно-коммуникационным центром, область занимает четвёртое место в стране по концентрации высшего образования, занимает ведущие позиции в сфере науки.