Какой базар?! от 22.09.2005

Что почем?

Штирлиц пришел в лес. Он посмотрел под березами — подберезовиков не было. Он посмотрел под осинами — подосиновиков не было. Штирлиц осмотрел все пни — опят не было. Нечаянно поскользнувшись, он упал носом в сугроб. «Наверное, не сезон», — подумал Штирлиц…

В минувшую субботу — ах, золотая осень! — поехали мы вчетвером за грибами, по Ордынской трассе, на приличной «тойоте» среднего класса. Далеко, аж за Спирино. Там грибные места, а главное, лес изумительно красивый. Травы под ногами почти нет, пружинит мох, мерцают ягоды в брусничнике, все пронизано солнцем, небо голубое… словом, как в старом анекдоте, «не догоню, так хоть согреюсь».

Отъезжая, мы знали о парадоксе: все говорят, что год не грибной, что в окрестных лесах нет грибов, однако на рынках их много, всяких, правда, цены кусаются. Решили посмотреть, что делается в лесу, своими глазами. Подъезжая, стали замечать на обочинах, изредка, грибников, стоящих с ведрами белых, груздей и опят на продажу. Свояк не выдержал, взял ведерко белых весом где-то около килограмма с мелочью, небольших, ядреных, крепких — за сотню…

Скажу сразу, не интригуя, грибов мы не набрали. Сколько ни колесили в выбранном районе, проезжая километр-другой-третий то туда, то сюда, — все мимо. И следов от срезанных грибов видно не было. Нарезали немного опяток и маслят, так, на раз поджарить. Конечно, нагулялись вволю, надышались, налюбовались, устроили «пикник на обочине», а на обратном пути притормозили у очередной стихийной торговой точки, белых уже не было, но по десятилитровому ведру славных толстоногих опят мы взяли. Я за сотню, а свояк, не любящий и не умеющий торговаться, то ли за 120, то ли за 150. Новосибирских базарных цен я не помнил и определить, насколько выгодна наша покупка, тогда не мог. Да и сложно говорить о выгоде с учетом потраченного бензина. Почему мы не набрали грибов, если аборигены их набирают? Вероятно, потому, что они знают конкретные полянки, опушки и ложки…

Каштанка спрашивает у Му-Му:

— Ну, что задумалась, мать?

— Да вот не знаю, что делать — то ли с Герасимом на рыбалку идти, то ли с Сусаниным в лес за грибами.

Когда после нашей поездки я на Центральном рынке приценивался к грибам, испытал легкий шок. Килограмм белых, примерно, таких, как мы купили, стоил 200 рублей. Опята — 5-литровое ведерко — 180. Подберезовики — крепенькие, небольшие — 70–80 за 3-литровое ведерко. Маслята — 150 рублей за 5 л. Грузди — 12 л — 250–300. Толстенькие моховички бронзового цвета (маринованные — изумительны!) — 3 л — 100. Лисички — 30–40 за 1 л.

Кстати, многие родители кормят грибами детей, а этого делать нельзя. Детский организм не производит ферментов, способных переработать белок, содержащийся в грибах. Поэтому среди детей так часты отравления даже вполне съедобными грибами. И переносят они их тяжелее, чем взрослые. Не менее опасны грибы и для стариков, чей организм уже не в состоянии «освоить» тяжелую белковую пищу. Еще следует помнить, что свежими грибы можно сохранять не более суток, потом в них образуются токсины. Так что их желательно консервировать, сушить, солить не позднее чем через 3–4 часа после сбора. Вот почему опасно покупать грибы на базаре — ведь неизвестно, когда они собраны.

Решил один горожанин первый раз в жизни сходить за грибами. Ходил, ходил — нашел грибок какой-то, а съедобный или нет — не знает. Осмотрелся, увидел несколько человек — явно деревенские, грибы знают. Подошел к ним и говорит:

— Извините, этот гриб съедобный?

— Да, — ответили ему.

И он пошел дальше, а деревенские еще долго смеялись над шуткой…

Так, по грибы сходили, теперь следуем по Центральному рынку дальше. Ягоды — за литр: брусника — 50 и 80 рублей, в зависимости от качества, клюква — 60, боярка — 40, черноплодка — 20. По дороге натыкаюсь на ларек — мясопродукты из Плотникова. Кроме привычных названий субпродуктов — печень там, сердце, языки, ноги и прочее, — вдруг натыкаюсь на ужасное: «Трахея говяжья — 35 рублей». Это за килограмм. Далее шел «Лен говяжий» (20), «Калтык» (45), «Легкое» (45), «Хвосты говяжьи» (65) и странноватое словосочетание «Кость пищевая» (10). Хорошие вещи везут из Плотникова. С трахеей, да с костями пищевыми мы в долгую зиму всяко не пропадем.

Вот ларьки со всякими консервами по пути. Ну-ка, почем там сегодня желанный товар советских времен? Приличная гостированная тушенка, банка в треть килограмма — 27–35 руб., сгущенка, 0,38 кг (а раньше весила 410 г) — 17 руб., печень минтая, 0,22 кг — 25 руб., печень трески, 0,22 кг — 33,5 руб., паштет из говяжьей печенки (НМК или Карасук), 0,32 кг — 36 руб., горбуша, 0,24 кг — 22 руб., сайра, 0,24 кг — 19, шпроты, 0,16 кг — 13–16 руб.

Бананы — 20–25, слива — 20–30, слива размером с киви — 50, виноград кишмиш подорожал — 30–35, айва — 50. Самый популярный сорт груш — «Лесная красавица», небольшие, зеленые, с красными бочками — 15–20 рублей, алма-атинский «Дюшес» — 30, золотая «Талгарка» — 25, молочно-белая «Александрия» — 40–50, самая крупная из всех, коричневатая «Конференция» — 60–70. Чем сильнее и приятнее пахнет груша, тем полезнее, ценнее и более питателен ее сок, особенно для сердечников и легочников. Грушевый сок снимает нервное напряжение, улучшает настроение. Это его свойство давно было подмечено на Востоке, и народные лекари «прописывали» пить грушевый сок в качестве освежающего, бодрящего и веселящего напитка. Но следует помнить, что есть груши, пить их сок следует через полчаса — час после еды, на пустой желудок употреблять груши не рекомендуется.

Интересно, что из груши готовят гораздо больше несладкого, чем сладкого. В высокой кухне ее, пожалуй, чаще можно встретить в закуске или в мясном блюде, чем в десерте. На закуску ее фаршируют (творогом, или мягким сыром, или копченой говядиной с брынзой и орехами), делают с ней салат (вареная курица, желтый перец и зеленый лук, заправляется майонезом с красным перцем или несколькими каплями чили) или запекают на тостах с печеночным паштетом. В горячем блюде она отлично чувствует себя запеченной — со свининой, скажем, в вине, или с уткой. Или даже поджаренной вместе со свиными отбивными или филе индейки.

Груша упоминается даже в самых древних восточных строфах: «…объятые страхом пред бездною ночи, в саду засыпают цветы, лишь алый наряд дикой груши у дома свеча освещает одна». Легко представить себе, почему образ груши всегда вдохновлял поэтов: ее называют одиночкой, потому что на юге грушевые деревья очень часто растут наособицу, появившись на свет из зернышка, занесенного ветром или птицей… Ну а российские поговорки известны. Это или черный юмор вперемешку с тоской по халяве («Висит груша -нельзя скушать. Тетя Груша повесилась»), или детская дразнилка, отражающая народное неверие в счастье («Вруша-груша»), или совсем уж циничный синоним блаженного ничегонеделания, символизирующий еще и мощь русского мужика. Это я об околачивании груш сами знаете чем. Такая вот у нас, извините, ментальность. Какой базар?!