Новосибирск 2.9 °C

И сказал Алексей Галай: «Зюзя — это рай!»

29.09.2005 00:00:00

У некоторых из тех, кто бывал в Барабе, подобное утверждение директора Зюзинской средней школы Алексея Галая может вызвать улыбку: «Нашел рай, видно, долго искал!» Тем более, что само слово зюзя в переводе с татарского означает всего лишь болото (недаром же в русском языке существует понятие пьян в зюзю!) И тем не менее Галай совершенно искренне убежден, что если и есть наиболее подходящее место на земле для человеческого существования, то это именно Зюзя.

Алексей Алексеевич Галай — заслуженный учитель России, педагог с сорокалетним стажем. Фото автора

И когда несколько лет назад перед ним встал вопрос: устраивать ли свою жизнь поудобнее в связи приближающимся, скажем так, уже зрелым возрастом (а возможность такая была), то он, по обыкновению, взял в руки лукошко и пошел в ближайший колок — не столько грибы поискать, сколько подумать об этом самом собственном будущем. Зарастающая стежка-дорожка, огибающая озеро, уходила в пшеничные поля, он присел на пенек и понял: надо окончательно убедить жену Наталью, тем более, что особого усилия для этого и не требовалось — вместе они проработали в этой школе и в этом селе уже три десятилетия, что отсюда никуда им уезжать не надо.

Даже если вы совсем прагматичный человек, то все равно вас время от времени посещают мысли типа: для чего живешь, в чем счастье и смысл бытия? А для филолога с сорокалетним стажем вот этот «высокий стиль» не на показуху, для людей, а для своего «внутреннего» пользования становится определяющим. Потому что он русский интеллигент. Понятия такого, как известно, в других языках не существует вообще. А что такое сельский интеллигент — и подавно.

Зюзинская школа — самая крупная в округе, единственная полная средняя на пять деревень, откуда в здешний интернат привозят ребятишек со всего муниципального образования, к тому же она и профильная в гуманитарном плане: так за прошедшие десятилетия определил ее директор, а в последнее время в связи с новшествами, не всегда плохими, она получила этот статус еще и официально. Около трехсот километров от Новосибирска, несколько десятков — от Барабинска. Здесь даже сотовые телефоны в силу удаленности помалкивают. Правда, в отрыве от «большой земли» зюзинцы себя не чувствуют: смотрят областные новости по телевизору и даже слушают новосибирское радио по приемникам с фиксированной настройкой.

Типичная Барабинская лесостепь. Не очень-то жирные земли и хозяйства. В нынешние времена, когда цена ГСМ возросла до небес, не так-то просто выехать лишний раз даже в райцентр. Но мне было дивно слушать на уроке литературы в 10-м классе, который вел сам Галай, рассуждения о смысле бытия, которые были свойственны Обломову, о том, почему же все-таки Илюшенькина родная деревня так дорога Гончарову?

Фото автора

Алексей Алексеевич Галай — заслуженный учитель России, педагог с сорокалетним стажем, сотни его выпускников давно рассыпались по всей нашей обширной земле, но нет-нет да и шлют весточку своему наставнику, преимущественно хорошей книгой. И потому его квартира на треть представляет собой библиотеку.

Молва о нем идет широко. Так, например, депутат областного Совета Сергей Титков, сам в прошлом барабинец, однажды сказал мне: «Есть в Зюзе Алексей Алексеевич Галай, даже не по меркам глуши выдающаяся личность: пока у нас в деревне остаются такие люди, значит, не все потеряно!»

Надо отдать должное нашей, еще дореволюционной России: к школе в ней всегда относились свято. Галай показал мне документы ревизии в Зюзинском приходе 1904 года. «Зюзинское училище гражданского ведомства открыто в 1862 году. Учителем состоит дочь местного священника Таисия Ивановна Орлова, закончившая курс Томского епархиального училища. Жалование получает 200 рублей от казны. Учащихся мальчиков — 34, девочек — 11». Надо ли говорить, что такое были 200 рублей в начале прошлого века в селе? Капитал.

Галай тридцать с лишним лет назад пришел в эту школу директором. И в чем-то ему повезло: в Зюзе сохранялся костяк крепкого педагогического коллектива. Потом ему, конечно, пришлось беспокоиться о притоке свежих сил: для этого специально держал в селе трехкомнатную квартиру, чтобы на первых порах молодежь по углам не мыкалась. И даже сейчас, когда городской рынок рабочей силы вытягивает из ослабевшей деревни последнее, в Зюзе педагоги есть. По-видимому, сказывается традиционно хорошее отношение к школе и местных властей (двадцать лет назад построили отличную новую), и директор, как говорится, на месте. Помню, приезжал к нему зимой еще в начале зюзинской «карьеры»: вечером он несколько раз ходил в школьную котельную: потерялся, запил, скорее всего, кочегар, и директор сам вручную прокачивал по системе воду, чтобы трубы не перехватило.

Однажды он попал в переплет: на одном из профессиональных конкурсов в Новосибирске ему пришлось давать открытый урок. Он посидел на занятиях у городского учителя, послушал его урок и понял, что эти ребята его не поймут: здесь их четко натаскивали на экзамен: запомните первое, второе, третье… Но Галай все-таки попробовал прорваться. Проходили «Войну и мир». Он пришел на урок, прочел им Тютчева: «Хоть свежесть утренняя веет в моих всклокоченных власах…» И спросил: «Какой образ Толстого напоминают эти стихи?» Один из городских пареньков понял: знаменитый дуб князя Андрея. Уроком Галай, как ни странно, остался доволен. Он и у себя в деревне ищет в ребячьих глазах прежде всего ощущение вкуса слова.

Сельскому учителю порой приходится сталкиваться совсем уж с невероятными ситуациями. Однажды у него в школе появился паренек после «отсидки»: «Хочу получить нормальное среднее образование!» Ну, что ж, давай! Но уже месяца через два парень исчез, а вместе с ним и одна уже весьма физически сложившаяся десятиклассница. Нашел он их где-то в отдаленной избе: парень, с характерными украшениями на голых плечах, курил, девчонка хлопотала с ухватом у печки. Он убедил ее все-таки закончить школу. А спустя лет десять с такой же фамилией к нему пришла другая девочка. В чертах ее лица проглядывала не очень-то путевая по молодости мать, и так часто: ему не нужны никакие анкетные данные, разговоры, он и так знает, кто к нему в школу пришел сегодня и придет завтра.

— Слушай, филолог! — спросил я его. — А каково это — несколько десятилетий рассказывать детям, почему Татьяна Ларина «другому отдана и будет век ему верна»?

— Да, это работа души довольно затратная (если ты, конечно, настоящий учитель). Но в городе словеснику еще трудней, когда у него не один десятый класс, а сразу четыре. Наверное, они вынуждены прибегать к известной «механизации» учебного процесса. И, наверное, поэтому я не работаю в школе городской.

Но и сельская тоже требует не меньшей «амортизации души», особенно от директора. В позапрошлом году Галай перенес инфаркт. Это был тяжелый удар и для жены Натальи. Но работу полегче искать не стал, курить только бросил.

Не первый раз бываю в сельской школе. Конечно, она меняется в последние годы. Вот и компьютерные классы появились. Хотя нередко эти современные средства используют для того, чтобы «шары« погонять или в «пиф-паф» ребятишкам поиграть. Причина — все та же: нужны настоящие специалисты. Их, настоящих-то, и в Новосибирске не хватает. А где ты их найдешь в деревне, если количества часов, отпущенных на информатику, даже на корку хлеба педагогу не хватит? Выкручиваются, совмещают, но, бывает, и просто запирают на замок от греха подальше дорогостоящую технику. А между тем, если ты можешь, как Максим Алексеевич, сын Галая, установить спутниковую антенну, взять сигнал со спецканала Минобрнауки, то перед тобой открывается такое море информации, от методички до учебного или художественного фильма, что становится совершенно очевидно: главная задача сегодня и для сельского учителя — не получить информацию, а научить пользоваться ею.

Опять я задаю вопрос зюзинским педагогам: а зачем это довольно дорогостоящее электронное окно в мир завтрашнему механизатору или телятнице? А затем, отвечают мне, что эти ребята такие же люди, как и в городе, и совсем не обязательно они станут трактористами и доярками. Но даже если и станут, общение с современной техникой, а через нее и со всем миром не только выводит их разум на новый информационный простор, но и адаптирует его к современной жизни.

Мы еще, разумеется, небогаты. В английской провинции, в графстве Норфолк, видал я тоже сельскую школу. И тоже, кстати, небогатую. Иные наши ничем не хуже. Но вот что интересно: английские учителя два десятка лет назад были немало наслышаны о российском образовании и отзывались о нашей системе весьма уважительно. Вот и задумываешься: не все было плохо у нас. В российских традициях было всегда заботиться о школе, любить и уважать учителя. Кстати, на селе, если он порядочный человек (а иной там и не выживет, не удержится), то уважение приходит как бы само собой. У сельского учителя в принципе миссия такая — быть уважаемым человеком. Судьбой написано. Скверно, конечно, что в последние два десятка лет уважение и забота об учителе властью только на словах декларировались. Но хоть сейчас и осень, учительская душа полна весенним ожиданием: а вдруг слово свое и президент сдержит, и правительство? Ведь еще не поздно, и кадры на селе учительские не совсем разбежались, и ребятишки рождаться начали. Вон в первый зюзинский класс пришло в этом году уже намного больше, чем года четыре назад.

И вдруг дела в некогда (а по сути всегда) народном образовании снова на поправку пойдут? И выйдет на берег озера седой — не от времени, от работы — Алексей Алексеевич Галай, приглушит свое расходившееся не то от дум, не то от пьянящего воздуха сердце и, переполненный чувством любви не только к своей деревне, скажет из классики известное: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!»

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: