Когда красные розы в сердце и бабочки порхают в животе

Практически ежедневно влюбленные новосибирцы вступают в брак. Только за прошлый год законным браком сочетались без малого тринадцать тысяч мужчин и женщин. Но что удивительно, больше половины из них — люди в возрасте, а именно: от сорока и до восьмидесяти лет. Казалось бы, что в таком возрасте уже расписываться, живи себе на здоровье, сожительствуй. Так нет, печать в паспорте, оказывается, великая сила. Ради нее, печати этой, совершают чудеса.

Нижеприведенные истории рассказаны нам обычными гражданами, сотрудниками ЗАГСов, работниками исправительных колоний и даже священнослужителями.

Чудеса в фате

…Когда она его встретила, ей, Валентине Макаровне, было уже далеко за пятьдесят, а ему, Лешеньке, как она его стала назвать в дальнейшем, всего двадцать пять. Встреча произошла в ДК имени Чкалова, там в свое время были очень популярны вечера «для тех, кому за…»

На подобных вечеринках большую часть желающих познакомиться составляют женщины, причем песенная статистика «на десять девчонок приходится девять ребят» в этом случае не действует: здесь на десять «девчонок» всего трое, а то и двое «мальчишек».

Валентина Макаровна не была частым гостем на таких вечерах, заходила время от времени с подружками поболтать, не надеясь встретить любимого, а уже тем более полностью исключала какие-либо знакомства с молодыми парнями. Да и какие знакомства в таком почтенном возрасте, когда внуки взрослые? Но судьба распорядилась иначе…

Лешенька появился на вечере случайно: пришел настроить магнитофон для танцев и в процессе настройки осматривал зал из любопытства. Встретился глазами с Валентиной, женщина смутилась, но виду не подала и продолжила обсуждать свое житие с приятельницей. Танцевать она умела не очень и под звуки «Белый теплоход» медленно перебирала ногами. Получалось что-то вроде одинокого танго, которое, кстати, продлилось недолго, потому что к ней присоединился Леша.

— Молодой человек, вы ничего не перепутали? Я вам чуть ли не в бабушки гожусь, а вы со мной в танцы играете, — заявила ему Валентина и отправилась к посадочным местам вдоль стены.

— Вы очень молодая и красивая женщина, — парировал Леша, отправляясь вслед за ней, чем окончательно смутил ее, и Валентина тут же поспешила в гардеробную.

Но Леша сдаваться не собирался и последовал за ней. Узнав ее адрес, каждый день отправлял ей цветы, которые, в свою очередь, оказывались в мусорке. На танцы в ДК Валентина больше не приходила, на любые уговоры Леши о встрече категорически отказывала, а однажды даже заявила ему: «Хватит меня позорить, надо мной уже соседи смеются! Мол, бабка-то совсем на старости лет с ума сошла, молодого прикармливает». Хотя сама стала ловить себя на мысли, что об этом странном парне думает чаще приличного, и, в итоге, после очередного Лешиного приглашения согласилась на встречу.

В беседе Леша то и дело признавался Валентине в любви, на что она густо краснела и пыталась объяснить юноше о неравности возраста, лепетала про мораль и про то, что близкие ее не поймут и могут прекратить с ней всякие отношения. Так проговорили они до позднего вечера и уже к концу беседы оба поняли, что любят друг друга и хотят быть вместе. Леша был настроен серьезно, по его твердому убеждению, встречи должны были окончится браком.

— Над нами весь ЗАГС смеяться будет, разве можно, — возражала Валентина, — да и какая из меня невеста?! Так, смех один…

Вряд ли бы Леша смог уговорить женщину, если бы не старинная фата, перешитая из капроновой наволочки, доставшаяся Валентине в наследство от матери, которой она так и не воспользовалась. Тогда Валя постеснялась ее надеть, прикупив более современную по загсовым талончикам в магазине «Весна».

Что нашло на Валентину в тот вечер, она не помнит, но, открыв старый деревянный сундучок, женщина достала свадебный атрибут и заметила в одной из складок свернутую бумажку. Оказалось, что это записка из прошлого, которую написала мама незадолго перед смертью.

«…Доченька моя, знай, что замуж нужно выходить только по любви. Главное — дождаться эту любовь, и она обязательно придет. И еще хочу тебе признаться, что эту фату ты достанешь только тогда, когда это светлое чувство будет настоящим. Фата-то заговоренная твоей бабушкой, которая славилась по всей деревне колдовским искусством…»

Теперь Валентина поняла, почему никогда до встречи с Лешей она не доставала капроновую накидку. Значит, и пришла ее любовь.

Через месяц, под изумленные взгляды сотрудников ЗАГСА, влюбленные поженились. На голове у Валентины был фата из капроновой наволочки.

Напоследок к этой истории нужно сказать, что близкие Валентины и Леши так и не поняли их светлого чувства и практически с ними не общаются.

Договор с Богом

Не для всех брак — это официальная регистрация в ЗАГСе, все больше новосибирцев предпочитают еще и венчание. Самый «популярный» собор — Вознесенский. Здесь четыре раза в неделю, кроме тех дней, когда идут посты, совершаются обряды венчания. По словам служителей Церкви, совершают «договор с Богом» в основном молодые пары. Сразу после регистрации они отправляются в собор, в большинстве случаев отдать дань моде. А затем такими же группами приходят развенчиваться — расторгать церковный брак.

Что касается обручения, то этой предсвадебной процедуре внимания уделяется мало. Это раньше, во времена Шекспира, обручение считалось важной и обязательной вещью. При совершении обручального обряда молодые обменивались кольцами, золотое — мужчине, серебряное — женщине. Затем священник назначал время для расследования, в ходе которого он должен был найти причины, если таковые имеются, при наличии которых венчание недопустимо. Например, тяжелая болезнь или «вредные» привычки. Расторгнуть же венчание можно было лишь в случае прелюбодеяния (измена), душевных болезней и немощности одного из супругов в выполнении супружеского долга. Последняя причина учитывалась лишь тогда, когда эта немощность была до венчания, ну а уж если случилось такое после «небесной свадьбы», тянуть лямку супругам приходилось до конца. Сейчас для развенчания прибавились еще причины: наркомания, алкоголизм, СПИД. Что касается расследования церковного служителя, то это явление и вовсе кануло в Лету.

Венчаться можно в любом приходе, но не более трех раз. В среднем за год в Новосибирске венчаются порядка пяти тысяч пар и почти столько же развенчиваются. Потому как сочетаться официальным браком, не расторгнув церковный, считается большим грехом, ведь клятва венчания гласит: «Брак честен и ложе не скверное».

Я ее любила, а она ушла с другой

Несмотря на то, что Церковь неустанно напоминает нам о существовании «содомского греха», к которому относится и однополая любовь, это явление существует. Любовь не имеет границ, стрела Амура не всегда летит в верном направлении.

Однополая любовь уже давно не прячется в подполье, хотя и не старается демонстрировать себя по полной программе. Самое распространенное явление однополых чувств — в местах лишения свободы. Если в мужских изоляторах эта тема не трогается как «неприкосновенная», то в женских колониях любовные страсти никто особенно не скрывает, и о ней расскажет вам сама же заключенная: ведь для нее возлюбленная — это не игра за колючей проволокой, а настоящая любовь. И не важно, что там, за стеной, им дают грязные и даже мерзкие клички, вроде «кобел» и «коблиха», а на воле среди своих их кличут «буч» и «клава», сами они считают себя Ромео и Джульеттой.

…Серега, в прошлом Людмила, встретил свою любовь Ольгу на зоне.

На воле у Ольги был парень, с которым они успели пожить пару лет, но отношения были разорваны по причине несовместимости: мужская принципиальность доводила Ольгу до паники. После разлуки Ольга ударилась в пьянку. В один из вечеров, напившись до «чертиков», обиженная, пришла к своему бывшему и несколько раз ударила его ножом, мотивировав свой поступок загубленной жизнью. В итоге — пять лет зоны.

Людмила с мужем прожила один год, после чего узнала об измене. Простить такую подлость не смогла и пару раз сковородкой хлопнула любимого по голове. В итоге — три года заточения.

Обе женщины прибыли в зону почти одновременно.

В бараках после отбоя осужденные вспоминали свою жизнь, костерили всех и вся, словом, жаловались. Ольга не выдержала и заплакала. Людмила решила ее пожалеть по-бабьи, а получилось — по-мужски. Бабы влюбились не на шутку, а чтобы получить права друг на друга, решили сыграть свадьбу по законам зоны.

Печать в паспорте, конечно, никто им никогда не поставит, документом являются татуировки. «Мужу», как правило, выкалывают цепи, «жене» — затушеванную розу. К рисункам прилагается первая буква супруга.

Людмила и Ольга поженились, накололи себе тату, хлопнули по стакану чифиря, и супружеская жизнь началась. Срок Ольги подошел к концу, уже была назначена дата освобождения, но разлучаться с «любимым» ей совсем не хотелось. Причем к этому времени «любимый» приобрел мужские повадки и мало чем отличался от обычного мужика. А раз так, значит, и налево может сходить. Так размышляла Ольга и накануне освобождения набросилась на собарачницу, нанеся ей несколько увечий. За что получила дополнительные пару лет.

«Отмотав» сроки, женщины в разное время вышли на свободу. Серега устроилась грузчиком на рынок, а затем пристроила сюда и Ольгу — торговать фруктами. На рынке поговаривают, что они ребеночка хотели завести, да вот незадача: Ольга родить не может, по причине женской болезни. А Сереге-Людмиле не положено, все-таки мужчина.

Таких союзов в нашем городе сотни. Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть рекламные газеты и просмотреть рубрику «Знакомства». Хотя этим парам вряд ли удастся когда-нибудь сочетаться законным браком, а тем более обвенчаться. Что скажут священнику любящие друг друга женщины-преступницы? Чем поможет и что подскажет им добрый пастырь? Вероятнее всего, напомнит им, что их любовь есть Великий Грех!

Может, оно и так, но что делать, когда где-то за грудиной жмет до одури, а в голове сплошной туман, когда бабочки порхают в животе, а в сердце распускаются красные розы?