У него «даже настроение не испортилось»…

И это — после убийства сверстника за какие-то десять тысяч рублей

Сын не вернулся

Мать семейства как-то в декабре вернулась с работы около десяти вечера. Сына восемнадцати лет дома не было. Дочка рассказала, что Витя (имя изменено — авт.) с кем-то поговорил по телефону и тут же вышел, похоже, ненадолго, потому что перчатки не взял и даже шапки не надел. Сразу после его ухода, около четырех часов дня, позвонил какой-то мужчина, спрашивал, ушел ли Виктор. Мать и сестра встревожились, но пока паниковать не стали, мало ли куда понадобилось парню, взрослый уже. Но они не могли знать, что примерно в это же время, между девятью и десятью вечера, на другом конце города, в небольшом домике на станции Мочище происходил другой разговор. Там имя их сына и брата не называлось, но четверо, которые нервно обменивались репликами, знали, что речь идет именно о нем.

В домике жили два молодых человека, назовем их Исаков и Гаврилов. Они вместе работали в фирме по ремонту и отделке квартир и детских садов. Первый вернулся домой в середине дня, другой — около семи вечера, а часа через два вдруг нежданно приехали двое знакомых — Камиль Джафаров и Сергей Панибратенко. Хозяева сразу заметили, что Камиль, в отличие от Сергея, подчеркнуто спокойного, очень подавлен. Он как-то все смотрел в пол, не поднимал глаз и несколько раз повторил: «Все!«. «Да что все-то? Что случилось?» Наконец в ответ прозвучало одно слово: «Убили». Как уж там шел разговор между хозяевами и гостями, сейчас детально не восстановить. Но позже, в суде, Исаков давал такие показания: «Мы с Панибратенко курили у печки и он рассказал, что этим вечером они с Джафаровым вызвали Витю из дома, привезли в гараж, а он задушил его ремнем. Потом вывезли его за город и прикопали по дороге». Гаврилов к объяснениям приятеля там же, в судебном процессе, добавил, что когда Панибратенко это говорил, то как бы подчеркнул: «У меня после этого даже настроение не испортилось».

Уходя, гости наказали хозяевам, что, мол, если будут спрашивать, были ли мы у вас, то отвечайте одинаково: «Панибратенко вообще в городе не было, он уезжал в Искитим. А Джафаров приходил раньше». Попытка обеспечить алиби, надо сказать, удалась на некоторое время. Приятели тайну убийства хранили прямо-таки свято. Ни один не подумал, не захотел подумать, что паренек, которого они тоже знали, убит. Убит за какие-то жалкие тысяч десять или меньше. Что ищут его. И в голову им не пришло хоть на секунду представить, как мать за сыном убивается… Почти четыре месяца, до весны, носили в себе этот груз двое «строителей» и ничего — выдержали. Странно, почему их не привлекли, ведь есть подходящая статья в Уголовном кодексе.

Позиция Исакова и Гаврилова, двух так называемых свидетелей, самая мерзкая в этом деле. С теми, кто увозил парня в гараж, все однозначно. А эти как раз из той категории людей, что не просто равнодушные, а вовсе бездушные…

Тело Виктора, совсем без одежды, нашли во второй половине мая в лесополосе неподалеку от трассы на Красный Яр. Попробуйте представить себе, каково было матери на опознании. Даже читать протокол осмотра невозможно без содрогания.

Чтобы долг не отдавать

По двадцать одному году подсудимым, под следствием и судом не состояли. Джафаров даже имеет четыре курса вуза. Его подельник со средним образованием, тоже отделочник, работал вместе со свидетелями на объектах. Обычные молодые люди, даже, можно сказать, вполне приличные. Вроде не криминализованные элементы, не отпрыски так называемых проблемных семей, с малолетства испытывающие дефицит добра и тепла. Что ж так их повело на душегубство?

Увы, банальная ситуация, но весьма распространенная ныне во всех, так сказать, кругах общества. Долг и выбивание долга. Обстоятельства по показаниям свидетелей выглядят следующим образом. Приятель погибшего, подозревая, что Джафаров у него украл сотовый телефон, требовал с него десять тысяч рублей. Тот вроде и не отказывался вернуть, но и не торопился. К тому же заявил, что летом у него эта сумма имелась, а сейчас нет. Когда Вите понадобились деньги, его приятель разрешил ему получить должок с Джафарова. Виктор настаивал на своем, Джафаров же, не желая расплачиваться, придумал «простой способ» как этого избежать.

Его план, можно с уверенностью утверждать, был позаимствован из каких-то киношных ситуаций. Мелькают подобные методы «выбивания» долгов на экранах и в дешевых детективах. Он пригласил поучаствовать «в кино» дружка своего Серегу Панибратенко. Надо вытащить Витю из дома, посадить в машину и увезти в гараж. Там заставить его написать признание в том, что якобы он сам вымогал деньги у бедного беззащитного Джафарова. Они через знакомых вызнали телефон и адрес Виктора. Ну, а дальше уже было дело техники. Пригласили и упомянутого выше Гаврилова. Предоставим ему слово.

«Они позвонили Виктору по телефону, Джафаров попросил его выйти для разговора. Панибратенко пересел на заднее сиденье, Витя — на переднее. Мы развернулись и на высокой скорости поехали в сторону гаража. Витя беспокойства не проявлял, лишь спросил, куда едем. В гараже Джафаров вытащил его из машины обеими руками. Я увидел, что Витя упал. Камилю я сказал: «Что ты делаешь, ты же хотел только поговорить«. Когда я понял, что они его будут бить, ушел из гаража и уехал на такси.» Вот видите, он все понял и смылся поскорее, даже денег на такси не пожалел. Конечно, это можно сказать и по-другому: увидев, что готовится преступление, он отказался участвовать в нем и покинул место происшествия.

А те двое затащили парня в гаражную яму, били, требовали признания о вымогательстве. Потом Панибратенко душил жертву тем, что под руку попало. Сначала шарфом, не получалось, так взял брючный ремень. В судебном процессе оба говорили одно и то же: каждый признавался только в укрывательстве преступления, а похищения не было, Витя поехал с ними «по собственной воле, никто его не принуждал». Но далее их версии диаметрально расходились — вину в лишении жизни сваливали друг на друга. Но материалы дела, показания свидетелей дали возможность предварительному следствию и суду определить «вклад» каждого. Джафаров признан виновным в похищении человека группой лиц из корыстных побуждений и осужден к семи годам колонии строгого режима. Четырнадцать лет за похищение и убийство — приговор Панибратенко. Дело рассмотрено областным судом по первой инстанции, приговор может быть обжалован.

Убивать стало легко?

Никак нельзя отделаться от наивного вопроса, ну, почему они это сделали, как решились? Ведь, действительно, работали, учились. И с такой легкостью лишили жизни молодого парнишку, своего сверстника! И за что, за какие такие выгоды? Да, убивают у нас за долги: кредитора, чтобы не отдавать, должников, чтобы наказать, напугать других. Но ведь за большие деньги люди жизни лишаются — за сотни тысяч долларов, в конце концов. Такие факты есть, и немало — в определенной среде. И совсем иные: в одном городе расследовали дело, когда трое бомжей убили женщину, которая пустила их к себе выпивать (примерно того же поля ягода), а потом требовала с них шестнадцать рублей за спирт. Убивать стало легко? Не только…

В этом деле с похищением не оставляет ощущение некоего ритуала. Если так принято, если так делают сейчас в случаях с долгами и должниками, если способ опробован другими, то почему нам нельзя. Может быть, мы лучше, мы круче… А точка отсчета — сотовый телефон, нынешний фетиш, так сказать, материальное воплощение твоей продвинутости, исключительности, «тонкий намек на твое превосходство», зримая мерка твоей личности.

Джафаров и Панибратенко хорошо усвоили, что можно и надо быть жесткими, что таковы требования сегодняшнего дня. Они вроде и убивать не собирались, только напугать, покорить непослушного. Увы, немало молодых людей, подталкиваемых необходимостью быть крутыми, совершают непоправимое. Экстрим стал модой, но он хорош в горах, на море и в телесостязаниях. А в жизни, когда общество переживает потрясения и переломы, внезапно образуется вакуум ценностей, обостряются противоречия, в том числе и материальные. И на поверхность вылазит то, что сейчас называют экстремизмом. Подтверждение этому видим чуть не каждый день. Нынешний молодежный экстремизм выражается в пренебрежении к правилам и нормам поведения, а то и в полном их отрицании. Если коротко, то взрыв молодежного экстремизма обусловлен коренной ломкой стереотипов поведения, которые складывались веками и освящены культурой. Стереотипы сломались, а система воспитания и образования практически все та же. И она, неизменная, сама становится причиной типичных ситуаций, способствующих экстремистскому поведению молодежи. Практически создаются дополнительные условия для постоянного возобновления экстремистского комплекса. Вымогательство начинается в школьных коридорах, когда пятиклассник «просит» пять рублей у третьеклассника. Грабеж тоже сильно «помолодел»: за углом или у подъезда тринадцатилетнего подростка ждет пятнадцатилетний, чтобы взять телефон — «позвонить». Так что чего удивляться, что и убийцами становятся в пятнадцать лет. А у иных парней после похищения и удушения сверстника «даже настроение не испортилось»…