Известный актёр театра и кино Андрей Тулубеев — о предназначении театра, грядущих реформах и о том, как бы он перестроил Новосибирск, если бы был главным архитектором сибирской столицы
В городе завершились двухнедельные гастроли театра им. Товстоногова. Впервые БДТ выступал у нас столь долго и представил свою работу столь масштабно. Спектакли шли на сцене ДКЖ при полной «атрибутике» — вслед за звездной труппой в город прибыли пять фур с декорациями и костюмами. Залы на всех представлениях были полны. Особый ажиотажный интерес у новосибирского зрителя вызвал мюзикл «Калифорнийская сюита» с участием Алисы Фрейндлих и Олега Басилашвили, что, на наш взгляд, было связано, прежде всего, не с режиссурой и драматургией, а с актерскими личностями.
Наибольшим интересом у новосибирцев пользовался спектакль БТД «Калифорнийская сюита» |
Во время гастролей своими взглядами о положении дел в театре поделился Андрей Тулубеев — ведущий актер БДТ, который к тому же возглавляет петербургское отделение Союза театральных деятелей и является первым заместителем Александра Калягина. Большая часть встречи, которая проходила в Доме актера, была посвящена театральной реформе.
Новое или хорошо забытое старое?
Реформа, в результате которой театрам будет предложено выбрать одну из трех форм собственности — бюджетную, автономную и смешанную (положения последней наименее внятно прописаны), должна вступить в действие уже со следующего года. В театрах, в том числе новосибирских, перемен ожидают с некоторым опасением…
По словам актера, сейчас состояние шока, в который поверг театральную общественность первый вариант законопроекта, прошло. В настоящее время идет конструктивная работа. И СТД принимает активное участие в разработке структурной театральной политики в сферах правительства и в сферах законодательной власти.
— Прежде всего, то, к чему мы сейчас идем, вовсе не является
Когда речь идет о реформе, то больше всего, конечно, вопросов вызывает то, что все законы разрабатываются для всей социальной сферы, включая образование и здравоохранение. А театр — это все же область достаточно специфическая.
Сейчас во власти, к сожалению, нет людей, которые бы досконально знали театр. Говорухин — человек очень честный, уважаемый, с очень интересными взглядами на культуру, но он к театру не имеет никакого отношения. Кобзон по отношению к людям искусства ведет себя уважительно порядочно, не обижает, но он все же делает акцент
Пока в тех вариантах законопроекта, которые были предложены, новый закон никак не респондируется с существующим законодательством, вступает в противоречие с тем же Гражданским кодексом, Бюджетным кодексом, Законом о труде…
Единственно, что удалось добиться с автономными учреждениями,- это то, что автономное предприятие не будет подчиняться казначейству. Прежде же театры все, до последней булавки, должны были проводить через казначейство… Добились мы и отмены пункта о наблюдательных советах, которые надлежало в обязательном порядке создавать при театрах. У театральных деятелей от этого пункта волосы дыбом вставали. Все же определять свои приоритетные направления и решать свою художественную политику театр должен сам. Советы при театрах будут создаваться только на добровольной основе. Но у всех театров, независимо от форм собственности, должны быть учредители. У многих театров учредителем останется Министерство культуры. Учредителями ряда автономных театров станут частные лица или предприятия. Но вопрос с учредительством еще тоже необходимо прописать. Сегодня учредитель даст деньги, завтра не даст — решит, к примеру, что держать гримерки накладно. Значит надо заставить учредителей быть ответственными за то, что они учреждают…
Пока вопросов больше, чем ответов. И в свете всех дискуссий не может не тревожить то, что власть нас все время склоняет к тому, чтобы мы стали увеселительными заведениями, склоняет веселить и развлекать народ. Другой задачи, похоже, за театрами она не видит. Я же принадлежу к тому поколению актеров, для которых театр и увеселительное заведение — это все же разные вещи. Мне близка та нравственная позиция, которая была сформулирована еще в начале прошлого века: «Театр — это кафедра». Выйдя на подмостки, мы должны приподнимать народ, а не показывать только уродливые стороны жизни. В советском театре были свои перегибы, но там было здравое зерно, о котором мы сегодня
О театре как кафедре
— От театра как от кафедры пытаются сегодня откреститься, особенно молодые режиссеры. Те работы молодых, которые я вижу — а смотреть мне приходится много, поскольку я являюсь председателем государственной экзаменационной комиссии, — с «кафедрой» связаны мало. Они связаны скорее с оригинальностью мыслительных процессов их создателей. Они могут удивлять, но поражать, увы! Такого, что можно было заплакать вместе с Раневской и Гаевым, у меня уже давно не было. А я помню, как я плакал в театре на спектакле «Три мешка сорной пшеницы», когда Медведев оскорбил Борисова, а тот не мог дать ему по морде, потому что у него не было руки. Тогда весь зал плакал. Сколько было боли в глазах Борисова, и какое сталинское хамство и полную безнаказанность олицетворяла фигура Медведева!.. В том же спектакле я видел самую откровенную, волнующую, сексуальную сцену. Молодые ложились в постель, гас свет, пел детский хор, и только металлические шары на спинке кровати, начищенные до блеска, на которые направлялся точечно свет, посверкивали… Сейчас же, пока Лев Додин не разденет всех — и старых, и молодых — и не заставит ходить по сцене со всеми своими причиндалами…
В этом отношении мне позиция моего театра БДТ представляется очень достойной. Мы не спешим за модой, и это, надо смотреть правде в глаза, отражается на нашем экономическом положении. Мы тяготеем к классическому театру. На нашей сцене зритель никогда не услышит нецензурной брани. В этом смысле у нас отношение к слову даже слишком щепетильное. Помню, как у моего героя была безобидная реплика, типа «пока прыщ на заднице не вскочит» — и Лавров был противником того, чтобы это звучало в спектакле. И Тимур Чхеидзе, который занял после долгих уговоров должность художественного руководителя, такую позицию разделяет…
Тимур очень сильный, интересный режиссер, но, на мой взгляд, у него слишком трагическое мировоззрение. Сейчас на выпуске «Власть тьмы» — проблема убиения ребенка после Беслана воспринимается крайне болезненно. Но все, кто репетирует в спектакле, говорят, что получается очень интересно. Или «Мария Стюарт» — казалось бы, зачем народу смотреть казнь, но в Питере на «Стюарт…» не попасть. А когда мы показали спектакль в Италии — это был настоящий триумф. Вот вам и трагическое мировоззрение… Но на самом деле понять, что сегодня происходит со зрителем, очень сложно. Для меня, признаться, его реакция часто загадочна. Я не понимаю, например, почему не всегда полны залы на «Мотыльке», к вам мы тоже этот спектакль привозили. Те, кто приходят, в восторге, кричат «браво», но наполняемость зала — 60 процентов. Это мало.
О городе на Оби
— Я в вашем городе не первый раз. Не перестаю удивляться вашим масштабам и вашему зрителю. Но все время, как сюда приезжаю, ловлю себя на мысли, что при строительстве города, при его развитии допущена большая стратегическая ошибка. Очень хочется организовать жизнь города — это сразу напрашивается — вокруг вашей Оби. Красивая река! Все русские города, все культурные центры всегда возникали вокруг рек. Как было бы впечатляюще, если бы дорогу пустили вдоль реки, сделали красивые переходы, одели бы реку в гранит, построили красивые здания, сделали набережную… Впрочем, смотрю, ваша набережная с годами меняется. Так что в следующий приезд, как знать, наш театр приедет к вам именно как в Город на Оби!..
