«Без умысла на обман»
Владелец автомобиля попал в аварию: довольно серьезно повредили машину. Иным словами, наступил страховой случай
Работала она в фирме по договору, как сказано в документах, «приняла на себя полную материальную ответственность за обеспечение сохранности вверенных ей предприятием материальных ценностей и денежных средств». В её обязанности входил поиск клиентов, заключение различного вида договоров страхования, прием страховых взносов, предоставление в пятидневный срок отчета и документов, сдача денег. Выдано было ей десять страховых полисов бланков строгой отчетности. Месяца два работала нормально страховым агентом, а потом как сорвалась несколько фактов, подпадающих под статью 160 Уголовного кодекса присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному. Этой дамочке повезло: как раз вышла амнистия в связи со столетием Государственной думы. По милости депутатов, прощались за некоторые преступления беременные женщины. А страховщица как раз была в таком интересном положении.
Не у всех так розово заканчивается «нежное» покушение на чужое имущество. Двадцативосьмилетняя продавщица из киоска, показав в первое время полную благонадежность хозяину, потом стала «отщипывать» от выручки. Постепенно присвоение превратилось в привычку и стало заметным. Ревизия выявила точные цифры. Как сказано в судебном приговоре, подсудимая «признала факт недостачи, однако причин своего поведения не объясняла». В результате пусть хоть и условное наказание, но все равно судимость, пятно в биографии.
А теперь вспомним известное изречение: счастье это когда человек с утра с радостью идет на работу, а вечером столь же радостно возвращается домой. Для россиян, бывших советских, работа, трудовой коллектив, можно сказать, был всем. Тут не только трудились. Тут получали награды, справляли праздники, накрывая столы в кабинетах, коридорах, а то в прямо в цеху (или в цехе?). Отсюда, хмельные и веселые, с помятыми букетиками и грамотами, свернутыми в трубочку, с трудом добирались до дому, особенно в «культовые» праздники мужской и женский. Здесь, увы, случались и мордобои, и даже совсем тяжкие неприятности, то есть преступления. То окурок оставят со всеми вытекающими из небрежности последствиями. То отношения начинают выяснять до вызова «скорой». И еще один существенный штрих обитания россиян на рабочем месте тянуть все, что плохо лежит. Простые слова «Все вокруг народное, все вокруг мое» воспринимались многими впрямую. Тащили все. Рейды общественности и милиции с привлечением прессы напоминали театр абсурда. Шоколад заливали в формы обычные миски и перебрасывали через забор в условленном месте. Куски мяса детные мамаши выносили на собственной груди, а то и на животе. Деньги крали, в основном, кассиры и бухгалтеры. Сейчас рейдов не проводят, но это совсем не означает, что все стали честными.
Метаморфозы «несуна»
«Преступления на рабочем месте» нет такой статьи в Уголовном кодексе. И не было. А криминал в тесной связке с производственным процессом был, есть и будет. Должностные преступления злоупотребление полномочиями, превышение полномочий, вымогательство и получение взятки ныне представлены в разнообразии во всех сферах от устройства в детсад до выдачи квот на вырубку лесов и отлов ценных пород рыбы. Ныне все это определяется скрежещущим словом «коррупция». Но я не об этом. И даже не о пьянстве у станка, на дежурстве. Я все о том же родном российском. О возможности поживиться хоть на рублик за счет
раньше говорили государства, теперь работодателя. Привычка «несуна» не исчезла, не могла в одночасье испариться. Она трансформировалась, видоизменилась, расширила, так сказать, ареал, модифицировалась в соответствии с требованиями времени и техническими возможностями. Не знаю, тащат ли сегодня продукты работники столовых. А вот в супермаркетах не потащишь. Приходилось слышать от молодых
У Дениса К. всегда была наличка, когда его взяли на работу в фирму, торгующую алкоголем оптом. Развозил экспедитор Денис водку и вино по магазинам в городе и пригороде. Деньги сдавал в фирму. Но не всегда. Несколько тысяч прикарманил. Интересно его объяснение: «Корыстного умысла на присвоение денежных средств я не имел, но мне нужны были деньги, чтобы заплатить за кредит». И это проверялось ни за какой кредит экспедитор во время тихого отъема чужого не расплачивался. А поскольку за плечами у него была непогашенная судимость за грабеж, пришлось экспедитору снова отправиться в «зону». Закон к рецидиву строг.
Скрытность фирмачей порождает безнаказанность
У его сотоварища
В советское время с расхитителями всех рангов и всех уровней ущерба велась борьба нешуточная. Ведь
Я не думаю, что хищений на рабочем месте стало меньше. Хотя вроде бы учет и контроль в частных фирмах, охрана сейчас вроде бы лучше. Хищения именно со стороны своих работников всегда имеют латентный, скрытый характер. Но работодатели, владельцы фирм, бизнесмены далеко не всегда обращаются в правоохранительные органы. Я бы даже сказал, стараются скрыть такие «неприятности» от глаз и ушей милиции. Не хотят впускать в свои владения, в свои дела посторонних, к тому же имеющих навык разбирательства с разными махинациями. А вдруг увидят то, что им видеть не надо? Да и не всегда, что скрывать, доверяют органам внутренних дел. Поэтому часто с растратами, с недостачами разбираются сами, увольняют виновных. А если из частной фирмы нет заявления в милицию о хищении, то как возбудить уголовное дело?
Выходит, криминальная статистика не отражает ситуацию с хищениями?
А в Америке всё подсчитали
Скрупулезные американцы подсчитали,
Еще несколько полезных для размышлений цифр. Мировая практика показывает, что примерно 58 процентов раскрытых случаев мошенничества и злоупотреблений совершаются служащими, почти треть менеджерами. Как вычислили в Америке, нечестные менеджеры наносят компании урон, в восемь раз превышающий прямое воровство подчиненных. Недобросовестного сотрудника в штате можно сравнить с диверсантом: в короткие сроки ему удается загубить на корню доверенную работу, подорвать репутацию компании и, наконец, просто обворовать. Но в большинстве случаев проворовавшегося сотрудника увольняют «по собственному желанию», не имея возможности или, что чаще, желания доводить дело до суда. И такой сотрудник начинает искать себе новую работу, с такими же «приятными для личных дел» условиями
Есть ли у нас такие данные? Во всяком случае, похоже, мы идем тем же путем.