Как я «воевал» с Америкой

Как я «воевал» с Америкой

Черный квадрат

Продолжаем знакомить наших читателей с наиболее интересными публикациями журнала «Чудеса и Приключения», полученными из редакции этого издания.

В жизни патриарха отечественного флота Николая Николаевича Амелько, командовавшего в Великую Отечественную на Балтике дивизионами кораблей различного назначения, а с 1962-го по 1969 год Тихоокеанским флотом, было много необыкновенных случаев, но этот врезался ему в память навсегда. Ещё бы, ведь он, защищая наших союзников, заставил убраться восвояси американскую эскадру…

Адмирала Николая Амелько приветствует прибывший на Тихоокеанский флот глава правительства А.Н. Косыгин

Год 1968-й — напряжённый и огнеопасный во всех отношениях — начался с острого инцидента: 23 января северокорейские корабли захватили американский разведывательный корабль «Пуэбло», вторгшийся в территориальные воды республики. В вооружённой стычке погиб один член экипажа, остальные были взяты в плен, а сам корабль приведён в главную базу ВМФ КНДР порт Вонсан. Все дипломатические демарши США северокорейцы отвергли, и тогда Белый дом заявил, что, если корейцы не отпустят «Пуэбло», американские корабли войдут в Вонсан и освободят своих соотечественников силой. Слов на ветер янки не бросали. И очень скоро в Восточно-Корейском заливе появились два авианосца с кораблями охранения.

Меня, как командующего Тихоокеанским флотом, такой ход событий крайне встревожил. Ведь Вонсан находился в каких-то ста километрах от Владивостока. А кроме того, у нас с Северной Кореей был заключён договор о взаимном сотрудничестве и военной помощи. В любой час могли начаться военные действия, а Москва молчала…

Звоню министру обороны. Молчание. Набираю номер дежурного генерала КП Генерального штаба. Коротко излагаю обстановку: американцы вот-вот начнут боевые действия против Северной Кореи, срочно свяжите меня с начальником Генерального штаба!

— Начгенштаба в Москве нет.

— Тогда соедините меня с министром обороны!

— Посмотрите на часы — у нас глубокая ночь. Товарищ Гречко отдыхает на даче.

— Дайте мне телефон дачи министра!

— Не могу. Мне запрещено давать такие телефоны.

— Тогда доложите сами!

Выразительное молчание, мол, шёл бы ты, дорогой товарищ, с такими советами подальше… Швыряю трубку. Что делать?! Объявить боевую тревогу — значит всполошить американцев, сорвать намечавшиеся переговоры между СССР и США на высшем уровне. А Москва была в них очень заинтересована. Сидеть тихо-мирно, никуда не соваться? Так потом же с меня и спросят: почему комфлота никак не отреагировал на обострение обстановки в его зоне ответственности? Неизвестно, за что накажут горше.

Собираю Военный совет флота. Звоню первому секретарю крайкома КПСС Василию Ефимовичу Чернышёву, приглашаю в штаб. Посмотрел он на меня, прищурился:

— Смотри, Никола, ответственность-то огромная. Я её с себя тоже не снимаю. Но я гражданский человек, а ты военный. С тебя первого будет спрос… Но я — за! Думаю, что и другие члены Военного совета того же мнения.

С души камень свалился. Ну что ж, будем действовать!

Самолёты дальней морской разведки ТУ-95

Решаю привести флот в полную боевую готовность скрытно. А для начала немедленно развернуть в районе маневрирования американских авианосцев 27 подводных лодок и выслать туда самолёты дальней морской разведки ТУ-95 рц.

Высылаю к Вонсану эскадру надводных кораблей во главе с ракетным крейсером «Варяг» под флагом контр-адмирала Ховрина. А в голове невольно звучат строчки любимой песни: «Наверх вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает. Врагу не сдаётся наш гордый «Варяг«…»

Неужели история повторяется даже в деталях — тот же Корейский полуостров и то же гордое имя «Варяг»? Однако предаваться философическим размышлениям некогда. Приносят донесение от Ховрина: «Прибыл в район. Маневрирую. Меня интенсивно облётывают «Виджеленты« (палубные штурмовики. — Н. Ч.). Проходят на предельно низких высотах, едва не задевая мачты».

Посылаю своё радио: «Приказ на открытие огня отдавать только в случае явного нападения на корабли. Сохранять выдержку и меры безопасности».

Звоню командующему авиацией флота генералу Томашевскому:

— Александр Николаевич! Поднимайте полк ракетоносцев ТУ-16 и лично вылетайте в район конфликта. Облётывайте авианосцы на низких высотах с выпущенными из люков ракетами С-1О. Может, вид противокорабельных ракет с головками самонаведения охладит их пыл.

Томашевский поднял в воздух двадцать ракетоносцев и сам возглавил строй на двадцать первой машине. Их появление над американской эскадрой произвело должное впечатление. Оба авианосца развернулись и направились в Сасебо — американскую базу в Японии. Не знаю, поняли ли в Москве, как близки мы были к войне, но я прочувствовал это каждой своей клеточкой. Не дай бог, если бы наш самолёт врезался в американский корабль или у кого-то из командиров спасовали нервы. Смерть носилась над нашими и их головами на высоте мачты. Но всё обошлось…

И только тогда я получил наконец шифротелеграмму за подписью начальника Генерального штаба Маршала Советского Союза М. Захарова. Он приказывал: «Флот скрытно поднять по тревоге. Выслать корабли к Вонсану…» Но корабли к тому времени возвращались в свои базы.

Вот так я «воевал» с Америкой… Всех отличившихся представил к правительственным наградам. Конфликт же с «Пуэбло» растянулся на весь год. Только в декабре 1968-го американцы выкупили у Ким Ир Сена свой экипаж. Потом вернули и корабль.

Я же горжусь тем, что все мои корабли и самолёты, выполнив свой воинский долг, вернулись в базы без потерь.

Рассказ адмирала записал Николай ЧЕРКАШИН

(Печатается с сокращениями.)