Уроки немецкого

Варвару Булгакову до сих пор помнят её ученики…

Опубликованная в «Вечернем Новосибирске» статья «Осколок «Белой гвардии» («ВН» от 31.08.2006 г.) напомнила… о хорошо знакомом мне человеке — Варваре Афанасьевне Булгаковой — сестре известного писателя Михаила Булгакова.

Я знал её с 1936 по 1939 год, будучи её учеником. В новосибирской школе N 9 на протяжении трех лет, начиная с восьмого класса, она преподавала нам немецкий язык.

Среди фотографий учителей школы N 9 в архиве автора этой статьи есть и фото Варвары Афанасьевны Булгаковой

Внешне она почти не отличалась от остальных учителей. Её одежда, седеющая прическа были скромны и просты, как у всех. Улыбалась она нечасто, и улыбка была всегда немного грустная. Серые глаза её смотрели внимательно и выражали доброжелательность.

И всё же в ней самой, в манере держаться, говорить было что-то особенное, неуловимое. В то время мы, незрелые юноши, не особенно над этим задумывались. Только значительно позже, когда стали известны подробности биографии её семьи, стали ясны причины её непохожести на других…

Она спокойно вела уроки, говорила, не повышая голоса. Относилась к ученикам как к равным, считая нас достаточно взрослыми, способными чувствовать ответственность за свои поступки. И как-то неловко было приходить на урок неподготовленным. На провинившихся она смотрела строго, а её молчание при этом было признаком высшего неодобрения.

Внимательная к своим ученикам, она замечала индивидуальные способности некоторых. Заметив у моего друга Коли Мейсака (будущего новосибирского писателя-публициста) литературные наклонности, она посоветовала попытаться самостоятельно перевести что-нибудь из стихов немецких поэтов. Он принёс перевод баллады Гейне «Ночной всадник» и этим очень обрадовал её. Варвара Афанасьевна отметила и точность перевода, и качество стихов, и образность выражений.

А как она преображалась, когда сама читала стихи! Лицо её розовело, глаза блестели, и исчезала её некоторая внешняя суровость.

Варвара Афанасьевна любила русскую классическую литературу, но главным её увлечением был театр. Частенько посещала она и наш новосибирский «Красный факел». Однажды под впечатлением увиденного восторженно отозвалась о спектакле «Анна Каренина», как о лучшей работе талантливого новосибирского режиссера В. П. Редлих. Успеху способствовало участие в нём известных и любимых зрителями артистов: К. Г. Гончаровой и С. Д. Иловайского. Мы с товарищами, естественно, посмотрели этот спектакль, да и многие другие.

Видимо, эта любовь к театру и привела её к мысли о постановке на школьной сцене спектакля-инсценировки по поэме Пушкина «Цыгане».

Спектакль прошёл успешно и явился толчком для организации школьного драмкружка. Естественно, руководителем, душой его стала Варвара Афанасьевна. Набирая «труппу», она пригласила и меня, видимо, потому, что я слыл «театралом» и с появлением в городе в 1930 году ТЮЗа был его постоянным зрителем.

Драмкружок подготовил спектакль по пьесе драматурга Билль-Белоцерковского «Пограничники». Эта тема в то время (1938 год) была очень популярна: на экранах шел фильм «На границе» с участием замечательного киноактера Николая Крючкова. Этот спектакль также имел успех. Но главной для драмкружка стала работа над постановкой пьесы драматурга-поэта В. Гусева «Слава». Мы старательно готовили этот сложный для постановки спектакль — ведь он был написан в стихах. Варвара Афанасьевна не жалела своего времени на репетициях; при разучивании ролей следила за выразительностью и интонациями — ведь стихи нужно было превращать в живую речь.

Я исполнял трудную роль маститого хирурга, и его монолог дался мне нелегко. Над спектаклем «Слава» мы не зря потрудились — он был заслуженно встречен с восторгом всей школой.

Кроме того, мы играли его ещё и на «выезде». Нас пригласили во Дворец труда (в то время это был Дом профсоюзов, теперь это Академия инженеров водного транспорта).

Необычная обстановка, огромный зал, заполненный «взрослыми» зрителями, — это было большим испытанием для нас. Но всё обошлось: спектакль был встречен тепло и сопровождался продолжительными аплодисментами. Среди зрителей была и моя мама (она работала здесь, в одном из профсоюзных комитетов). Её сослуживцы хвалили спектакль, отмечали заметную роль её сына.

Успешные постановки школьных спектаклей, особенно последнего, — всецело заслуга Варвары Афанасьевны. С большим увлечением, отдавая всю себя, она руководила нашим драматическим кружком и многим участникам его передала свою любовь к театру.

Постановки спектаклей и уроки немецкого, а они стали более интересными, — все это еще больше сближало нас. С некоторыми нашими ученицами Варвара Афанасьевна была более дружна, но и они, а тем более все остальные, ничего не слышали о ней самой. Ее дочь Иру видели иногда на школьном дворе — Варвара Афанасьевна жила здесь, рядом со школой, в деревянном двухэтажном доме.

Мы ничего не знали о ее личной жизни, семье и о существовании ее брата-писателя. Только много лет спустя, когда он был признан и стал широко издаваться, появились биографические статьи о нем и их семье.

И вот спустя пятьдесят лет, в конце 80-х годов, я обнаружил прекрасную статью в журнале «Наше наследие» (N 3 за 1988 г.) «Новое о Михаиле Булгакове». Статья была подготовлена племянницей писателя Е. А. Земской. Ее мать — еще одна сестра Михаила Булгакова Надежда Афанасьевна всю жизнь собирала материалы о жизни и творчестве брата. К сожалению, ее уход из жизни не позволил завершить начатое.

И теперь, вновь прочитав эту статью, понимаешь, что Варвара Афанасьевна росла и воспитывалась в необыкновенной семье, отличавшейся высокими культурными и нравственными устоями.

Ее отец — Афанасий Иванович — профессор, доктор богословия, преподавал в Киевской духовной академии. Мать — Варвара Михайловна — дочь священнослужителя, закончила гимназию, была образованной женщиной, успешно воспитывала своих подрастающих детей: четырех девочек и троих мальчиков.

Сестра Надежда Афанасьевна вспоминала: «Родители сумели сдружить и сплотить эту разнохарактерную компанию. По характеру и дети были все разные. Конечно, были общие черты, но дети были интересны, каждый со своими индивидуальными способностями».

В доме Булгаковых царили интеллектуальные интересы: знали литературу, занимались иностранными языками, но особенно процветала любовь к драматургии. Любовь к драматургии, театру, зародившаяся в юные годы, Варвара Афанасьевна сохранила на всю жизнь, и проявилась она, в частности, в постановках наших школьных спектаклей.

Статья Е. А. Земской дает явное представление о той благоприятной семейной обстановке, которая повлияла на выработку у Варвары Афанасьевны ценных человеческих качеств: воспитанности, высокой культуры и интеллигентности. И поэтому ее манеры были так естественны, она всегда держалась просто и непринужденно, к окружающим была внимательна и дружелюбна. Нас, своих учеников, она искренне любила и, можно сказать, пестовала. Она стремилась исправить нашу подростковую неуклюжесть, улучшить манеры. И, если не дай Бог, кто-нибудь, отвечая урок, стоял за партой «вкривь и вкось», она тут же мягко и с шуткой поправляла его.

Варвара Афанасьевна учила нас не только немецкому языку, но и следила за нашим «русским», исправляя неточности выражений и ударений в словах. Влияние ее на нас, учеников, было значительным и плодотворным. Мы благодарны этой замечательной женщине за все то хорошее, что она стремилась передать нам.

Как писала наша «Вечерка», после публикации статьи «Осколок «Белой гвардии» на нее откликнулись многие бывшие ученики школы N 9.

Это говорит о том, что прошедшие пятьдесят, шестьдесят лет никак не повлияли на нашу память. Мы все помним свою любимую учительницу Варвару Афанасьевну Булгакову.

Евгений Барабанов, ветеран войны и труда, лауреат премии Совета министров СССР