С именем Ильи Фонякова связана целая эпоха в жизни литературного Новосибирска. Он тоже вспоминает свои «сибирские годы» с особой нежностью и ностальгией…
«Фоняки»
На встрече в Доме журналистовФото Сергея ПЕРМИНА
В Новосибирск из Ленинграда «Фоняки», как любовно и несколько вольно называли Илью и Эллу Фоняковых, приехали в конце
Тогда еще совсем юный Илья Олегович имел при себе две синенькие корочки — диплом отделения журналистики Ленинградского университета и изданную в Ленинграде первую поэтическую книжку с названием «Именем любви». Его жизнь уже тогда четко разделилась на две ипостаси — журналистику и поэзию. Как журналист начинал работать в газете «Советская Сибирь». Потом долгое время был собственным корреспондентом «Литературной газеты» по Сибири — знал «Литературку» времен ее расцвета, когда разовый тираж издания достигал 6 млн экземпляров. Когда
Наверное, если бы в нашем городе не было Ильи Фонякова, его бы стоило придумать. Для Новосибирска он был носителем питерской культуры, человеком чрезвычайно начитанным, эрудированным… Обладал определенной харизмой, которая позволяла ему быть магнитом, притягивающим людей самых разных. Своего рода демиургом — духом организующим, вдохновляющим и будоражащим умы. Он был совершенно искренне убежден, что научиться можно всему — даже писать стихи. С этим, конечно, можно поспорить. Но без этой святой «энергии заблуждения» на городском небосклоне никогда бы не возникло знаменитое «лито Фонякова» — легендарное литературное объединение, которое он создал и которое долгие годы возглавлял. Через это лито прошли многие новосибирские писатели и поэты, в дальнейшем определяющие литературную жизнь города. Нина Грехова, Жанна Зырянова, Геннадий Карпунин, Александр Плитченко, Николай Шипилов, Нина Садур, Анатолий Соколов, Александр Денисенко… Список можно продолжать и продолжать.
— Многих уже, увы, нет в живых, — вздыхает Фоняков.
Удивительно, но произведения многих членов того лито он до сих пор помнит наизусть.
«Фоняковцы»
Если суммировать все упоминания о лито Фонякова, то получится достаточно увесистый том. Без рассказов об этом легендарном объединении не обходится ни одно интервью литераторов, творческая биография которых начиналась
Конечно, далеко не все «литовцы» стали писателями и поэтами. Но даже те, кто подключился к этому мощному источнику творческой энергии под названием «лито Фонякова» на короткое время, получил заряд на всю жизнь. Здесь спорили часами до хрипоты. Здесь были беспощадны, беспристрастны и бескомпромиссны, когда речь шла о ее величестве Поэзии. Здесь могли простить многое, но никогда — банальности и болтливости в поэтических строках. Как говорил Фоняков: «Есть откровенность и есть откровенничание. Поэзия, как любое искусство, предполагает меру. Нельзя «выбалтывать« себя до дна: корабль с пустым трюмом опрокидывается в шторм»…
С тех пор много воды утекло. Илья Олегович изменился — поседел, погрузнел… Шутливо называет себя динозавром… Хотя и в этом видит определенные плюсы:
— Сознаю, что по возрасту я для многих уже — динозавр. Оказывается, это совсем не так уж плохо. Хотя бы потому, что совершенно не волнуют проблемы самоутверждения. Уж какой есть, такой есть. Похвалят или поругают — от этого мало что изменится…
Из последних книгФото Сергея ПЕРМИНА
В постновосибирский период его жизнь складывалась
Издано также несколько его небольших книжек, в том числе «Страна сонетов», «Поэты, которых не было» (антология литературных мистификаций) и книжечка палиндромов (стихов, которые читаются слева направо и справа налево одинаково) с названием «Я не стар, брат Сеня!» Первый из палиндромов, кстати, у него родился в новосибирском автобусе… А последний он сочинил совсем недавно и еще не успел записать. Звучит это сочинение как возглас на художественном аукционе: «Ого, Роден и не дорого!»… Но палиндромы для Фонякова — это все же своего рода игра. По большому счету он был и остается приверженцем классических форм в поэзии…
В свое время его книги выходили в Новосибирске тиражами 20,
— Я иногда даже начинаю сомневаться, книги ли это, — говорит он. — Вроде есть все — обложка, рубрикаторы, все выходные данные… Но когда в нашей стране, которая после всех разделов и распадов насчитывает полторы сотни миллионов граждан, книга выходит тиражом 500 или одна тысяча экземпляров — и это считается нормальным, то это не книга, а нечто для домашнего употребления, размноженная рукопись…
Как выход из положения, придумал изготавливать в домашних условиях литературные листовки, которые и раздает во время своих творческих встреч. Так было и в Новосибирске на его вечерах в Академгородке и Доме журналистов.
Последний раз Фоняковы были у нас 11 лет назад. Теперь они приехали по приглашению Совета фонда организации празднования
— Это было прекрасное, незабываемое время, — говорит он. — Время нашей молодости, надежд. С большим теплом вспоминаю людей, с которыми меня свела здесь судьба. Со многими из них мы дружим до сих пор…
