Живите вечно: кладбища законом не предусмотрены

Ежегодно в стране умирает около двух миллионов человек. Как их провожают в последний путь?

Фактические затраты на оказание гарантированного перечня похоронных услуг в России по самому минимуму составляют 8–10 тысяч рублей. Норма финансирования, принятая в 1996 году, не превышает 1 тысячи рублей.

Похоронные услуги в России оказывают почти 10000 предприятий. Половина — частной формы собственности. Годовой оборот в этой отрасли составляет 27 миллиардов рублей.

Среднегодовая потребность в выделении земель под новые погребения составляет 250–300 га.

Затраты на сооружение нового кладбища площадью 40 га (размер определен федеральным законом) могут составлять 500–800 миллионов рублей. Для крупных городов и мегаполисов намного дороже.

Что имеем

Суть обсуждения на конференции Ассоциации сибирских и дальневосточных городов и Союзе похоронных организаций и крематориев, прошедшей в Новосибирске на прошлой неделе, можно выразить в одной фразе: «Умирает все больше, а места для захоронения все дороже».

Все остальное лишь (действительно!) шокирующие подробности на тему компетентности и грамотности наших законодателей. Ну, например, о том, что в новом земельном законодательстве предусмотрено отведение земель под мусорки и свалки. А вот про кладбища… забыли. И теперь муниципалитеты занимаются дорогой и долгой процедурой выведения земель из оборота. В Москве уже вынуждены покупать земли для кладбищ в области. Цена одного гектара — 17–20 миллионов рублей. И это не считая затрат на создание весьма недешевой инфраструктуры.

К тому же, принимая 131-й закон, всю ответственность за содержание кладбищ полностью сняли с субъектов Федерации и передали муниципалитетам… Ну, ладно, Новосибирск — город большой и богатый, худо-бедно справляется. А что делать городам и селам, где денег мало или вообще нет?

Собственно, как не справляются, мы все потом видим! Преобладающее большинство российских кладбищ никак не ухожены, никем не охраняемы, хаотично застроены…

Ну а в довершение, чтобы родственникам и друзьям умерших, переживающим тяжелое горе, жизнь легкой не показалась, в России сняли лицензирование ритуальных служб. То есть предоставлять похоронные услуги сегодня может любой желающий, для этого достаточно только иметь сотовый телефон. Таких фирм-одуванчиков, не имеющих никакого имущества, на рынке примерно 10 процентов (эта цифра прозвучала на конференции). Нет сомнений, величине «фирменной» собственности у таких предпринимателей полностью соответствует уровень кадровой квалификации.

И дай вам Бог не столкнуться с предложением таких «похоронных дел мастеров», предлагающих на выбор «за бесплатно» закрыть глаза бабуле степплером… Или же за ваши «не очень большие» деньги капнуть в глаза некий раствор, который позволит вдруг им закрыться!

Что делать?

На парламентских слушаниях, проходивших в 2003 и 2007 годах, выработаны Рекомендации по вопросам совершенствования похоронного дела и его законодательства, в рамках реализации которых и проходила конференция. Но изменений на федеральном уровне до сих пор не произошло. То есть основные законодательные акты, регламентирующие организацию похоронного дела, а это Федеральный закон от 12 января 1996 года N 8-ФЗ и Указ Президента от 29 июня 1996 года N 1001, существуют без изменений уже больше десяти лет. А круг лиц, участвующих в погребении (родственники, исполнители услуг, работники судебно-медицинской экспертизы, ответственные за места захоронения) оказались вообще вне рамок правового регулирования.

Если же говорить об исполнении государственных обязательств по достойному захоронению каждого гражданина России (та самая тысяча рублей социального пособия), то это обязательство невыполнимо в принципе, и на всей территории России.

Почти все присутствующие на конференции специалисты говорили о необходимости принятия законодательных решений на самом высшем уровне. Обращая внимание на то, что похоронное дело требует больших инвестиций. А для того, чтобы похоронное дело в России росло, развивалось и превращалось в цивилизованное, необходимо принимать законы, позволяющие передавать в управление ключевые объекты отрасли — кладбища и крематории, предусмотреть в этой сфере деятельности внедрение принципов муниципального заказа.

Что нас ждет?

Если судить по услышанному, то использование бесхозных могил после перезахоронения останков из них в колумбариях и на Полях Памяти (примерно 20 и более процентов мест захоронения не имеют ни хозяев, ни сведений о погребенных) может частично решить проблему с кладбищенской землей. Но этот вариант так, поскольку не рассматривался законодательством, пока использоваться не может.

Еще один путь — кремация. В Москве уже 50 процентов умерших подвергаются этой процедуре. В Европе — 80–90 процентов. В Китае этой процедуре подвергаются все умершие.

Хотя, конечно, в России земли хватает. Вообще-то просторно живем! Особенно если сравнивать с Китаем. Но, конечно, для горной местности и зон вечной мерзлоты кремация могла бы стать выходом.

Комментарий неспециалиста

То, что в похоронном деле кризис, видно невооруженным глазом. Как-то всей семьей мы проплутали на Клещихе два с лишним часа. На центральной дороге еще стоят указатели с цифрами, от которых каждый должен запомнить с первого раза куда следует не один раз повернуть, чтобы попасть к могиле. Но на новых полях, где начали хоронить умерших несколько лет назад, единственным ориентиром оказываются воспоминания типа: «Вот тот красивый черный памятник»; «А помнишь, там еще фотография девушки была, такая молоденькая»; это большое дерево с тряпочкой и собственные смутные воспоминания: «Кажется, мы вот тут где-то и шли…»

Не говоря уж о том, что если у вас нет машины, готовьтесь к долгому пути. Причем, если опять говорить о Клещихе, то, вполне возможно, пути, сопровождаемому ужасным запахом. 27 августа сего года, когда наша семья пришла к могиле дедушки, этот запах просто сбивал с ног идущих на первой паре сотен метров дороги. По-видимому, проникая из-за забора. Тем, кто ехал в автомобиле, он не мешал. Тем, кто, как мы, шел пешком, он отравлял не воздух — уже все чувства и мысли! И это вполне подтверждает услышанное на конференции.

Да, похоронное дело, требует денег. Это уже — большой бизнес, которому надо дать дорогу. И пусть он сам зарабатывает деньги — под присмотром законов и властей.

Вам не доводилось слышать, с каким удовлетворением сравнивают свой памятник с могилой знакомых победнее? Как красноречиво молчат, глядя на роскошные мавзолеи в местах подороже и попрестижней, воздвигнутые чьими-то родными, понимая, что на такое у них средств не хватит. И успокаивают себя, найдя взглядом могилку, украшенную попроще и победнее, чем у них? Лучше бы я не видела!

Я не боюсь, я абсолютно уверена в том, что соревнование кладбищенских амбиций и тщеславий родственников умерших, наблюдать которое может каждый из нас уже сейчас, с принятием действительно нужных, назревших законов приобретет новую, рыночную скорость.

Из ума не идут слова матери Бёрнса, увидевшей роскошный памятник, воздвигнутый её сыну: «Ты просил хлеба, а они дали тебе кусок камня…»

Говорят, что смерть всех равняет. Где, как не на кладбище хотелось бы увидеть это воочию. Но уже совершенно ясно, что не получится.